Они направились в Туркад тем же путем, каким прибыли сюда. Когда они плыли по Долгому Озеру, Магрета попросила:
— Расскажи мне об этих местах.
— Ну что же, слушай. Мы сейчас совсем рядом с одним из самых известных мест в Преданиях — Башней Хьюлинга!
— Там была уничтожена Золотая флейта и образована Непреодолимая Преграда.
— И убита та несчастная девушка-калека, вызвавшая у Лиана любопытство ко всей этой истории. Интересно, что бы с нами было, если бы не Лиан?
Магрета повернулась лицом к побережью. Оно было окутано туманом, но сквозь него все же можно было разглядеть утесы, вздымавшиеся из воды почти вертикально.
— Мне бы хотелось там побывать, — сказала Магрета.
Она подумала, что, уж если ее задача — раскрыть Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между мирами, ей бы лучше своими глазами увидеть то место, где все началось.
Они проплыли еще полчаса. Поднялся ветер, и на воде стало очень холодно. Магрета обрадовалась, когда Шанд, вглядевшись в туман, объявил:
— Это здесь!
Он направил бот к берегу. Киль царапнул о камень, входя в бухту. Перешагнув через нос, Магрета подтянула лодку и привязала ее веревкой к колючему кустарнику, выросшему в расщелине. Она огляделась, недоумевая: как же им забраться вверх, по этим крутым утесам?
— В скале высечены ступени, — угадал ее мысли Шанд.
— Наверно, их высекли очень давно, — предположила Магрета, следуя за Шандом по зигзагообразной тропинке.
— Более трех тысячелетий! — усмехнулся Шанд. Наконец они добрались до плато, гладкого, как стол. Оно сплошь заросло вереском, который колыхался на ветру. Внизу волны с мрачным плеском бились о скалы.
— Это и есть Башня Хьюлинга, — сказал Шанд. — Все, что от нее осталось.
Впереди, на краю утеса, были каменные руины, окруженные бесплодной почвой, на которой не росло ничего, кроме лишайника.
Магрета заметила у тропинки какие-то кусты с серыми листьями и черными ягодами, потянулась, чтобы сорвать одну ягоду. Шанд схватил девушку за руку.
— Они несъедобны? — спросила Магрета.
— Этот куст называется «Молочай убийцы», — ответил Шанд. — И на то есть веские причины.
Они прошли под арку, которая уцелела с давних времен, хотя за ней обрушилась почти вся стена. Впереди была каменная лестница, заваленная обломками песчаника. Комнаты внизу почти не сохранились. Магрета начала взбираться по лестнице.
Она добралась до плоской крыши, обнесенной высоким ограждением. Правда, часть ограждения была разрушена. Через всю крышу проходила широкая трещина: здесь башня раскололась когда-то.
Магрета ощутила царившие в Башне Хьюлинга боль и ужас. Шанд залез на крышу вслед за Магретой и указал на раскрошившийся камень:
— Это то самое место, где стоял Шутдар, когда уничтожил флейту. Пойди сюда — отсюда открывается чудесный вид.
Магрета присоединилась к нему. Вид действительно был великолепный, но мрачный: серое озеро с белыми барашками пены, темные влажные скалы, угрюмый лес.
Шанд указал вниз:
— Вот туда упал Шутдар и умер.
Магрета вообразила, как она сама летит вниз, на скалы, и ей стало не по себе.
— Не нравится мне это место, — сказала Магрета и отвернулась.
— Мне тоже, и все же я возвращаюсь сюда вновь и вновь. То, что случилось здесь, создало Предания прошедших трех тысячелетий.
— И продолжает влиять на историю Сантенара до сих пор, — заметила Магрета. — Закончится ли это когда-нибудь? Мне бы хотелось положить этому конец.
— Возможно, ты это сделаешь. Как знать?
Магрета уже добралась до середины лестницы, как вдруг вскрикнула и отпрянула назад, словно кто-то вцепился ей когтями в ногу.
— В чем дело? — спросил Шанд.
Руки у Магреты тряслись, она стала белой как полотно.
— Мне показалось, что я наступила на что-то ужасное, порочное. — Гладкий, словно стекло, камень под ногами вспыхивал крошечными золотистыми искрами.
— Шутдар действительно был порочен. — Шанд усадил Магрету. — Попробуй вот это! — Он протянул ей фляжку.
Девушка глотнула обжигающую жидкость, как воду, потом слабо улыбнулась.
— Это было ужасное ощущение — как будто меня что-то укололо.
Шанд прошел на то место, где была Магрета, когда вскрикнула.
— Я ничего не чувствую. Но башня пропитана ядом всех тех страшных деяний, которые были сотворены здесь. Наверно, ты на нее настроена, а я — нет.
Магрета сжала золотую цепь на шее, и ей стало лучше.
— Время и пространство здесь очень тонкие, — прошептала она. — Я чувствую вокруг себя Стену Непреодолимой Преграды. И что-то еще. Это похоже на врата, готовые открыться в бездну. — Магрета ощутила смятение: тут были силы, с которыми она не смогла бы справиться. Она ничего не понимала.
— Мы не пойдем по той дороге! — воскликнул Шанд, помогая ей подняться на ноги. — Ты увидела достаточно?
— Мне хватит до конца дней.
Магрета очень медленно и осторожно спускалась с утеса, хотя все ступеньки были надежны. То, что она почувствовала наверху, потрясло ее. Весь мир будет в опасности, если не восстановить равновесие. И внезапно цель жизни Магреты стала гораздо более важной, хотя она все еще понятия не имела, с чего начать.
Их не было в Туркаде более трех недель, и когда они вернулись, то узнали о поспешной атаке в Эллюдоре и ее плачевных последствиях. Карана погрузилась в депрессию, из которой никто не мог ее вывести. Мендарк скорбел о своем безумном поступке — ведь никогда прежде он не совершил ни одного необдуманного шага и всегда все планировал, вплоть до мельчайших деталей. Иггур ушел в себя и озлобился против Караны и Мендарка. Его душевные силы иссякли, и никто не верил, что он сможет стать прежним и обрести былое величие. Дисциплина и боевой дух его армий были подорваны. Теперь его солдаты стали бы легкой добычей для гаршардов.
Только одно радостное событие случилось в результате трагедии в Эллюдоре: Джеви пребывал в ужасе во время отсутствия Таллии, и новости о несчастье сломили барьер внутри него. Таллия и Джеви вновь стали друзьями.
Магрета была даже рада, что Иггуру с Мендарком не удалось заполучить золото в Эллюдорском лесу: оно развратило бы их так же, как Феламору, но не решило бы проблему Сантенара.
Позже было много рассуждений о том, что надо «объединить силы», «сплотиться» (особенно старался Мендарк). Однако Магрета понимала, все дело в том, что у нее есть Зеркало и оно нужно Мендарку. Это ее возмутило: не для того она освободилась от одного тирана, чтобы попасть под ярмо другого. Она не сказала им ни слова о том, что найдено ее право первородства, и хорошенько припрятала золото.
