Юноша заснул. Дыхание его становилось все спокойнее, щеки порозовели, он, кажется, согрелся. Может быть, к утру ему станет легче. Ксанча устроилась рядом и закрыла глаза.
Проснувшись от ужасной боли в желудке, она услышала крик Урзы:
— Какого дьявола тебя занесло в середину океана?!
Он схватил обоих спутников за шиворот, как котят, и потянул вверх. Шар лопнул, причинив девушке новую боль. Не успела она облачиться в броню, как Урза уже шагнул в межмирие, и через секунду все трое оказались в горной хижине.
Ксанча задохнулась и почувствовала во рту вкус крови. Лицо Ратипа сделалось серым, над ним склонился Урза. Юноша не дышал. Не прошло и мгновения, как Мироходец влил в горло «брата» несколько капель волшебной жидкости из зеленой бутыли, которую Ксанча видела в его кладовой. Ратип закашлялся и сел.
— Переоденься, — скомандовал Урза тоном, с какого, надо полагать, начинались все их сражения в детской. — А потом обязательно поешь. И не входи в мою комнату — нам с Ксанчей нужно поговорить.
«Младший брат», естественно, и не думал двигаться и места.
— Ксанча здесь ни при чем. И не делай вид, что можешь игнорировать меня… снова. Это я решил отправиться на Койлос.
Девушке показалось, что голос Ратипа несколько изменился. Поборов страх, она взглянула в глаза Мироходца, надеясь определить, не Камень ли слабости диктует слова юноше. В обеих глазницах Урзы мерцала бездонная чернота, такая же, какую она видела лишь однажды, после бегства из Фирексии.
Но Урза тут же отвернулся от нее.
— Койлос мертв. Там ничего не осталось.
Ксанча могла только гадать, бывал ли Урза в пещере после возвращения в Доминарию или нет.
— Мне нужно было убедиться в этом лично, — ответил Ратип. — Ты сказал уйти ненадолго, вот мы и ушли.
— Не думал, что вы отправитесь именно туда. Если бы я знал, то пошел бы с вами.
— Это была не самая удачная мысль. — Рат вышел, хлопнув дверью так, что на полках зазвенели склянки.
— Ты должна была остановить моего брата, — в ярости прошипел Урза. — Койлос мог уничтожить его.
— Это всего лишь место, Урза.
— «Всего лишь место», — передразнил ее Мироходец. — Для таких, как ты, может быть. Что ты там увидела? Пещеру, руины? А мой брат, что он видел? Видишь, что с ним происходит! Ничего, следующий будет сильнее. И может быть, следующего я сам отведу в Койлос.
— Ты что, не понимаешь?! Другого Мишры не будет!
Урза отвернулся. Сев за стол, он смахнул какие-то детали в корзину. Видимо, кристалл зазвенел в самый разгар работы. Злость Ксанчи рождалась быстро, но так же быстро и проходила.
— Спасибо, что пришел к нам на помощь.
Урза отмахнулся.
— Я даже не сразу вспомнил, что это за звук. Это было так давно… Тогда я еще надеялся разрушить Фирексию. Сейчас мои амбиции уже не столь велики. После Эквилора я мечтаю только о том, чтобы защитить от врагов Доминарию. — Мироходец вздохнул и посмотрел на девушку почти ласково. — Надо будет сделать тебе еще один кристалл. Полезная все-таки вещь…
— Только такой, чтобы его можно было легко сломать. С этим я лишилась зуба. И Ратипу тоже сделай.
— Ему? — удивился Урза. — Мы поговорим об этом после осуществления нашего плана. Я размышлял о будущем, пока вас не было. Этот дом слишком мал. Я начал проектировать систему обороны для всей Доминарии. Мои изобретения нужно будет строить в разных частях Терисиара и окрестных островов. Мне придется много ездить, и, конечно, потребуются помощники…
— Но не я и не… — Ксанча не решилась закончить.
— Мой план рассчитан на многие и многие годы. Потребуется не одно поколение людей, чтобы довести все задуманное до конца. Помощники, о которых я говорю, станут хранителями знания и будут передавать его из поколения в поколение, образовав тем самым целые династии защитников Доминарии. Теперь ты понимаешь, что не подходишь на эту роль? Что до него, он смертен… Рано или поздно он состарится и умрет. Я не смогу изменить ни тебя, ни его, даже если захочу. Я не фирексиец. Надеюсь, за эти дни ты решила остаться с ним?
— Не здесь?
— Да. Так будет лучше. Для меня и моего дела.
Ксанча внимательно разглядывала лицо Мироходца. Безумие, заставлявшее искать правду в прошлом, похоже, оставило его. Теперь он стал таким, каким помнила его Кайла бин-Кроог, — целеустремленным, эгоистичным, уверенным в том, что он сможет изменить мир на благо всех его жителей, не задумываясь, хотят ли они этого на самом деле. Но у девушки уже не было сил сердиться.
— Поговорим об этом позже, — устало согласилась Ксанча. Возможно, когда-нибудь она расскажет, что нашла в Койлосе. А может быть, и не станет. Урза почти невосприимчив к правде.
— У меня есть для тебя работа, Ксанча. — Он указал на стену, заставленную корзинами. — Этих пауков я собрал, пока вас не было. Теперь их нужно разнести по Терисиару. У тебя это здорово получается. Знаешь, очень хорошо, что ты напомнила мне о кристалле. Теперь мы не будем терять время даром. Ты сможешь позвать меня, как только закончишь в одном месте, и я перенесу тебя в следующее…
— Завтра, — сказала Ксанча, направившись к двери. — Сегодня мне нужно отдохнуть.
Ратип ждал ее в соседней комнате.
— Ну, ты рассказала ему о Койлосе?
Тяжело опустившись на табурет, Ксанча посмотрела на сундук с книгами. Интересно, что сказала бы Кайла? Урза никогда не изменится. И со своими друзьями он всегда поступает одинаково.
— Бессмысленно. У него свои планы на будущее, и мои слова все равно ничего не изменят. Нам многое нужно успеть до полнолуния…
Встав за спиной девушки, Ратип начал разминать ей шею и плечи. Как сильно она привыкла к прикосновениям его пальцев!
— Мне нужно было остаться? — спросил он. — Мишру он простил бы быстрее. Я прав?
— Отчасти. — Ксанча освободилась из его объятий и встала. — Он говорил тебе когда-нибудь, что считает тебя первым из многих Мишр, которые собираются вернуться в его жизнь?
— Именно так — никогда. Но порой я замечаю, что Урза недоволен мной. Если он решит, что больше не нуждается во мне, я ничего не смогу изменить. Хотя это ощущение мне очень хорошо знакомо. Я все еще раб и не могу распоряжаться своей жизнью, в которой даже не вижу смысла. И только ты…
Ксанча опустила глаза.
— Ты свободен.
— Настало время нового Мишры? — с вызовом произнес Рат.
— Нет, я не буду искать другого. Да и здесь не останусь, если таковой появится.
— Он выставляет нас обоих, потому что мы побывали на Койлосе? — Ратип даже присвистнул.
— Потому что мой план сработал. Урза больше не думает о прошлом, а мы с тобой — часть его прошлого.
