Из статьи Адам вывел, что полицейская теория, возможно, и верна, поскольку крупнейший город Шотландии медленно, но верно превращался в перевалочный пункт перевозки наркотиков. И все же в глубине его сознания мелькнула мысль – рационального объяснения ей он так и не нашел, – что это дело сложнее, чем представляется полицейским из Глазго.
Дальнейшие его размышления на эту тему были прерваны появлением дворецкого Хэмфри с большим серебряным подносом. Хэмфри служил ему добрых два десятка лет.
– Доброе утро, Хэмфри, – беззаботно приветствовал его Адам, опуская газету. Дворецкий поставил на стол рядом с фарфоровым сервизом блюдо подогретых тостов с маслом и фарфоровый чайник.
– Доброе утро, сэр. Надеюсь, прогулка была приятной.
– Да, Хэмфри, приятной. Я доехал до развалин замка. К моему огорчению, я видел несколько деревьев, проросших на сводах первого этажа. А уж о плюще и думать не хочется.
Хэмфри, наливавший хозяину чай, сдержанно усмехнулся.
– Насколько мне известно, сэр, даже королева-мать ведет непрерывную войну с плющом, – проговорил он. – Она его терпеть не может. Говорят, что гости замка тоже приглашены принять участие в этой борьбе. Возможно, нам в Стратмурне стоит перенять их тактику.
– Гм, пожалуй, – отвечал Адам, снова разворачивая газету. – Право же, я не подозревал, что наш плющ так разросся за лето. Я оставил Макдональду записку с просьбой прислать бригаду, по возможности сегодня, и начать расчистку. Если он позвонит, подтвердите, что просьба остается в силе. Не можем же мы допустить, чтобы замок разрушился еще сильнее – как раз когда я собираюсь начать реконструкцию.
– Разумеется, не можем, сэр, – согласился Хэмфри. – Я прослежу за этим.
Когда дворецкий удалился на кухню, Адам взял себе тост и открыл газету на первом развороте. Он пробежал глазами первые несколько заголовков на левой странице, не нашел там ничего интересного и продолжал скользить взглядом по полосам до тех пор, пока его внимание не привлек заголовок, спрятавшийся в крайней правой колонке: “Пропажа старинной шпаги”.
Адам, чуть приподняв свои темные брови, вчитался в заметку: как знаток и, можно сказать, коллекционер холодного оружия, он не мог пропустить такое. Он бегло пробежал заметку, потом сложил газету и перечитал ее еще раз, внимательнее, пытаясь домыслить то, чего в ней НЕ говорилось.
Областное полицейское управление Лотиана расследует исчезновение исторической шпаги из музея в Моссекейрн-Хаусе в окрестностях Эдинбурга. Итальянская шпага шестнадцатого века, известная как “шпага Хепбернов”, давно связывается с именем сэра Фрэнсиса Хепберна, пятого графа Босуэлла, умершего в 1624 году. Предполагается, что шпага похищена, однако дата кражи остается неизвестной. Ее исчезновение заметили не сразу, поскольку персонал музея считал, что оружие изъято со стенда для реставрации. Стоимость шпаги оценивается примерно в 2000 фунтов. За информацию, способную послужить ее возвращению, назначена награда…
Прикусив губу и нахмурившись, Адам откинулся на спинку стула. Хотя он уверял себя в том, что интерес к этой статье связан исключительно с оружием, какое-то шестое чувство нашептывало ему, что за этой историей таится нечто гораздо большее. Он взял со стола лежавшую рядом с ежедневником ручку, обвел заметку кружком. Потом пошарил рукой сбоку от себя и снял телефонную трубку.
Номер полицейского управления Лотиана был ему хорошо знаком. Он набрал его, представился и попросил соединить со старшим инспектором Ноэлем Маклеодом. После короткой заминки оператор соединил его с отделом по связям с прессой, и в ухе зарокотал знакомый низкий голос.
– Это вы, сэр Адам? Доброе утро. Чем могу помочь?
– Доброе утро, Ноэль. Я тут просто прочитал кое-что в сегодняшней газете. Если у вас есть время, мне хотелось бы поговорить с вами по поводу заметки на второй странице “Скотсмена”.
– Да? – Голос на другом конце провода не выражал ничего, кроме удивления. – Я полагаю, вы имеете в виду заметку насчет шпаги Хепбернов.
– Что-то не похоже, чтобы вы ждали от меня вопросов насчет последнего явления лох-несского чудища, – с улыбкой сказал Адам.
– Явлениям чудища, – вздохнул Маклеод, – цена пять пенсов за дюжину. И вы звонили бы не мне, вы звонили бы в Инвернесский участок. С другой стороны, шпага, некогда принадлежавшая сэру Фрэнсису Хепберну, может представлять для вас определенный интерес – с учетом репутации славного графа.
– Чародея? – ответил Адам, стараясь придать своим словам на случай, если их прослушивают, приличествующую двусмысленность. – Я не знаю причины, – осторожно произнес он, – по которой мы должны оспаривать эту традицию.
На другом конце провода тоже случилась некоторая заминка.
– Ясно, – ответил наконец Маклеод.
– Будучи сам коллекционером холодного оружия, – продолжал Адам, – я разочарован тем, как мало в газетной заметке подробностей. Это прекрасная шпага. Вы можете сообщить мне еще что-нибудь?
Вернувшись на нейтральную почву, Маклеод испустил нечто среднее между рыком и фырканьем.
– Мне хотелось бы это сделать, – сказал он. – Мы поручили это дело двум неплохим сотрудникам, но пока им нечем особо похвастаться. Одно очевидно: это не обычная кража. Ни до чего другого даже не дотронулись, ничего другого не взяли – ни серебряной ложки.
– А это означает, – вздохнул Адам, – что вору нужна была только шпага, и ничто другое. Может, работал любитель?
– Ни в коем случае, – решительно возразил Маклеод. – Как раз наоборот. Наш приятель обезвредил охранную сигнализацию в служебной части здания, а потом обошел датчики в зале и проник в библиотеку через столовую. Мы предполагаем, что до этого он должен был по меньшей мере один раз побывать в доме, так что мы отслеживаем эту версию – не заметил ли кто-то из служителей чего-нибудь подозрительного. – Он горько вздохнул. – Увы, сомневаюсь, что это к чему-нибудь приведет. Мы даже не знаем точно, когда произошла кража, поскольку наш приятель оставил на стенде табличку: “Экспонат на реставрации”. Чертовски хитрый тип. Надо ли говорить, мы не обнаружили ни одного отпечатка.
– Другими словами, – сказал Адам, – у вас ни одной зацепки.
– Ни одной, за которую я бы дал больше ломаного гроша, – признался инспектор. – Нам остается только держать ухо востро и надеяться, что что-нибудь всплывет. Не исключено, что шпага объявится на каком-нибудь аукционе или оружейной выставке, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Все это слишком похоже на заказ какого-нибудь коллекционера, обожающего экспонаты темного происхождения.
– Гм, я бы сказал, коллекционер с темными пристрастиями, – заметил Адам. – Хотя вы можете не беспокоиться, Ноэль, – поспешно добавил он с улыбкой, – у МЕНЯ вашей шпаги нет.
Веселый смех Маклеода не оставил сомнений в том, что инспектор даже не думал о такой возможности.
– Что нам действительно помогло бы – так это хоть какие-то мысли насчет того, кто мог бы охотиться за таким раритетом, как шпага Хепбернов, – сказал Маклеод. – Не хотите ли попытаться как психиатр и коллекционер оружия?
