Передав шкатулку Филиппе, Адам нагнулся и прижал правую руку к дощечке из тюльпанового дерева в центральной верхней точке двери. Дощечка поддалась под нажатием пальцев, потом сдвинулась вверх, открыв неглубокую нишу. Соседняя дощечка слева, кленовая, при прикосновении Адама плавно подвинулась на приготовленное для нее место, подобно передвижному кусочку китайской головоломки.
Последовательное перемещение еще нескольких дощечек открыло тайник, хранящий полированный медный ключ. Вынув его, Адам передвигал дощечки в случайном на вид порядке, пока наконец центральная дощечка не отодвинулась, раскрыв замок, для которого предназначался ключ.
Адам повернул ключ в замке, забрал у Филиппы металлическую шкатулку и задержался, чтобы закрыть и запереть дверь, пока мать шла по короткому коридору к еще одной полукруглой двери. За ней находилось сводчатое помещение размером с винный погреб; побеленные стены мягко освещала лампа, свисающая на бронзовых цепях с розетки в центре потолка. Прямо под лампой стоял квадратный, высотой по пояс, алтарь в форме двойного куба, установленный в центре большого ковра с бахромой и покрытый свисающей до полу темно-синей напрестольной пеленой. Справа от алтаря стояло кресло из золотистого дуба; сиденье и высокая овальная спинка были обиты синим бархатом того же оттенка, что и напрестольная пелена.
Узкий проход в стене справа от входа вел в маленькую ризницу. Филиппа уже вошла туда со своей лампой, но Адам сначала подошел к порогу храма, уже сосредоточившись для предстоящей работы. Когда через несколько минут он зашел в ризницу, Филиппа сменила тунику на сапфировую сутану и при помощи маленького ручного насоса с бронзовой рукояткой наполняла водой фарфоровый кувшин кремового цвета.
Отложив шкатулку, Адам снял стеганый халат и надел такую же, как у матери, сутану, доверху застегнув ее, подобно священнику, и подпоясавшись кушаком такого же темно-сапфирового цвета. На руке у него уже было сапфировое кольцо с печаткой — и эмблема, и орудие Старшего Адепта, а теперь он возложил на себя каббалистическую епитрахиль Верховного Адепта, черную справа, белую слева и усеянную крохотными красными мальтийскими крестиками на месте соединения двух цветов — напоминание о знамени Beauceant тамплиерского наследия. В другую ночь, для другой Работы, он, наверное, накинул бы белое поверх черного и заправил концы под кушак, символизируя Милосердие, сдерживающее Силу — Царя-Жреца, предлагающего себя в жертву Божеству; но нынче вечером он оставил концы свободными, ибо должен был служить орудием в руках Божества, стоящего, подобно Срединному Столпу, между Силой и Милосердием, дабы вершить восстановление Равновесия, искаженного темным деянием Ложи Рыси.
Сжав перед собой ладони, легко прижимая сапфир кольца к губам, Адам вознес, как молитву, девиз, принятый тамплиерами, когда их было лишь девять Бедных Рыцарей в Святой Земле.
«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай Славу!»
Филиппа ждала с кремовым кувшином и такой же чашей; на руке висело чистое льняное полотенце. Он подошел к ней и позволил полить на руки водой, вдыхая благоухание розового масла, потом вытер руки полотенцем и оказал ей такую же услугу.
Ее кольцо сверкнуло в свете лампы — сапфир и золото в форме скарабея, древнего египетского символа вечной жизни. Отец Адама купил это кольцо незадолго до свадьбы, не зная ни тогда, ни потом, что его избранница призвана к другому служению, помимо обязанностей врача, жены и со временем матери. Пектораль, висевшая у нее на груди, была приобретена позже, но относилась к временам гораздо более древним. Подвеску из голубого фаянса и эмали с изображением сокола-Гора, сжимающего солнечный диск, сделанную в Египте во времена XXI династии, купили на аукционе, чтобы отпраздновать рождение Адама. Сэр Иэн Синклер так никогда и не узнал, что душа, смотрящая из мудрых глаз его новорожденного сына и наследника, восприняла украшение как знак царственного жречества.
Филиппа отложила полотенце, и Адам оторвался от воспоминаний. Он опорожнил чашу над умывальницей, вделанной в стену, вернув воду земле, откуда она пришла. Пока мать переносила в храм разные предметы, он вынул кинжал из кармана халата и на время заткнул его за кушак.
Она вернулась. Они были готовы. Засветив новую восковую свечку от лампы-папируса, Филиппа первой вошла в храм, Адам последовал за ней с металлической шкатулкой. На этот раз он остановился в проходе, предоставив Филиппе зажечь восковые свечи, стоявшие в зеркальных подсвечниках на всех четырех стенах храма, отвечая в уме, когда Филиппа приветствовала каждую четверть, прося о защите. На восточной стене была фреска, изображающая Древо Жизни, и восточная свеча находилась на месте Кетера, Венца*.
[9]
У самой стены стоял более традиционный христианский алтарь, хотя сегодня они не собирались им пользоваться. Сияние свечей зажгло серебряные точки на потолке, где свод был выложен мозаичными звездами.
Филиппа закончила круг и погасила свечку, положив ее в маленькую нишу справа от входа, потом встала между алтарем и креслом. Повернувшись лицом к востоку и низко поклонившись в благоговейной благодарности Божеству, которому они оба с Адамом служили, она обратилась к Нему словами из Псалмопевца Израиля:
— Ты, Господи, светильник мой; Господь просвещает тьму мою.
Легкое дуновение пробежало по комнате, сделав ярче пламя свечей, так что оно затрепетало и затанцевало. Выпрямившись, Филиппа повернулась налево и посмотрела на Адама, подняв руки на уровень плеч и повернув ладони вверх.
— Господь пребывает в святом храме Своем, — объявила она. — Приблизься с верой и благоговением, дабы труд наш снискал расположение в глазах Его.
Адам приблизился к алтарю, пройдя к востоку, и напротив Филиппы опустился на одно колено, как рыцарь, клянущийся в верности своему сеньору; шкатулка была у него на колене. Когда он встал, Филиппа откинула синюю ткань с алтаря, открыв тонкое, белое камчатное полотно.
Она сложила покров и положила на одну из специально сооруженных полок, вделанных в основание кресла, потом развернула гораздо меньший квадрат полотна, размером как раз с поверхность алтаря, и расстелила поверх белого дамаста. Далее последовали два серебряных кубка с солью и чистой водой. Их она поставила на край алтаря, после чего, коротко склонившись над сжатыми руками, указала большим и указательным пальцами правой руки на сосуд с солью.
— Изгоняю тебя, создание соли, именем Бога живого, именем Бога святого, именем Бога всемогущего, дабы очистилось ты во имя Адонаи, Властителя Ангелов и людей.
Филиппа начертала над ним крест, обвела кругом, потом обеими руками подняла кубок на уровень глаз.
— Создание земли, склонись пред Создателем твоим. Ибо освящено ты для служения Свету, дабы отвратилось ты от Тьмы и принесло очищение всему, что ощутит твое святое прикосновение. Аминь.
