Адам склонился в знак приветствия и поднял взгляд на Магистра. Его сапфировая сутана обратилась в белую котту тамплиера и плащ — такой же, как у остальных рыцарей.
— Приветствую тебя, Магистр Охоты, — словно из охотничьего рога прозвучали слова Магистра. — Добро пожаловать тебе и твоим Охотникам. Вы славно сражались в эту ночь. Что ты ищешь здесь? Тебе нужна помощь?
— Я ищу совета, Магистр, — отвечал Адам. — Мы смогли вернуть демонов Гога и Магога в узилище, им предназначенное, но я хотел бы, чтобы они навсегда покинули лик земли, и чтобы священные реликвии более не служили бы искушением и тяжкой ношей никому из живущих.
Магистр кивнул, и улыбка одобрения осветила его величественные черты.
— Ты по собственной воле желаешь того, о чем тебя собирались просить. Это знание будет даровано тебе свободно. Поэтому можешь обратиться с еще одной просьбой.
Адам благодарно опустил голову.
— Благодарю тебя. Я лекарь и желал бы знать, что можно сделать для исцеления Анри Жерара и для спасения души человека, пожранного демонами. Я верую и надеюсь, что ни один человек не может по-настоящему служить Тьме. На это идут лишь юные души, ослепленные и обманутые собственной алчностью.
— Ты достаточно красноречиво просишь за своих обделенных мудростью меньших братьев, — отвечал Магистр, — и я вижу, что причина твоей просьбы — милосердие. Подойди ближе и преклони колено.
Адам подчинился. Магистр поднял с колен Венец Соломона и встал. Вслед за ним поднялись двенадцать рыцарей и отсалютовали мечами, когда руки Магистра начали опускаться. Адам закрыл глаза, ощущая себя сосудом, который должны вот-вот наполнить. И едва Венец лег на его чело, неиссякаемый источник мудрости напитал душу Синклера до глубины, окатив все его существо сияющей волной. Так жаждущий в пустыне погружает ладони и лицо в прозрачный ручей, принимая в себя благодать избавления.
Перегрин смотрел, не отрываясь, на то, как его коленопреклоненный наставник слегка пошатнулся, обхватывая себя за плечи, потом подался вперед. Пальцы его сомкнулись на Печати и Скипетре, он встал на ноги и стоял прямо, подняв увенчанную голову. Его руки медленно протянули священные реликвии. В ответ на этот жест вспыхнул ослепительно белый свет, в котором на миг исчезло все сущее. Стремительный водоворот опять подхватил художника, и вокруг завертелись спирали галактик.
Когда он вновь сумел открыть глаза, то обнаружил, что стоит на коленях на пороге круглой подземной залы, а Магистр и его белые рыцари исчезли. Рядом с облегчением вздохнул Маклеод и слегка потряс головой, чтобы прояснить мысли. Потом Перегрин взглянул туда, где лицом к пустому трону стоял Адам, коронованный Венцом Соломона, с Печатью и Скипетром в протянутых руках. Его руки медленно опустились, и он повернулся к товарищам. В темных глазах Синклера была твердая уверенность в том, что предстояло сделать.
— Позаботьтесь о нашем несчастном друге, — тихо сказал он, чуть улыбаясь. — Отнесите его в машину. Остальное я сделаю сам. Нужно спешить — равновесие, установленное с таким трудом, слишком хрупко.
Маклеод прислонил свой меч к стене, рядом с мечом Перегрина, и вышел в коридор, к бесчувственному Жерару. На помощь ему подоспел молодой художник; они вдвоем подхватили больного и повлекли его к выходу Как только они удалились, Адам спрятал Печать в карман и вынул наружу тот маленький пузырек соли, который так помог ему в Росслине. Отвинтив крышку, он посыпал солью кровавое пятно и обломки костей — все то, что оставили демоны от несчастного вора.
— Будь свободен, неразумный сын Божий, ступай и избавься от оков зла, теперь тебя ничто не держит в этом месте. С покаянием в сердце предстань пред Лицом Того, чья неиссякаемая любовь и милость смывает все грехи человеческие. Аминь. Селах. Да будет так.
Убрав в карман опустевший пузырек, Адам легко прикоснулся Скипетром к костям убитого и к его крови, начертав поверх них сначала крест, потом — круг. Завершив обряд, он повернулся к ковчегу и сосредоточился. Сняв Венец, Синклер положил его на золотую крышку и направился к выходу, светя перед собой фонариком Маклеода.
Снаружи потрясающе пахло влажной землей, травой и дождем Морось все еще сыпала с неба, и вершина холма была скользкой от влаги. Глубоко вдыхая холодный воздух, Адам пошел к белой арке, держа Скипетр в правой руке. Наклонившись, расчистил небольшой участок древнего камня, повернулся лицом к зияющей черноте пещерного входа, достал из кармана Печать и бережно положил ее в середину расчищенного пространства. Еще крепче сжимая Скипетр, адепт вспомнил до малейших подробностей полученное от Магистра знание и коснулся золотым жезлом левой стороны арки.
— Сущность земная, имя твое Боаз, — прошептал он, направляя силу своей воли и разума через реликвию, зажатую в руке. — Ты — символ священной тьмы, которая есть ночь души, слепо ищущей своего Творца.
Порыв свежего ветра взметнул траву позади него, окропив плечи дождем, пахнущим ночной росой и свежей травой. Переведя дыхание, Синклер коснулся Скипетром камня арки справа от себя.
— Сущность земная, имя твое Йахин. Ты — символ священного света, который есть просветление разума и совершенство сердца.
И наконец, воздев Скипетр так, чтобы прикоснуться к центру арки, он возвысил голос:
— Свет и тьма суть два столпа Творения, которое пребудет вечно, как вечны имена Того, Кто установил этот Закон: Йод-Хэ-Вов-Хэ, Адонаи, Элохим, Шаддаи эль-Шаи, Яхве Саваоф, Элохим Саваоф, Шекинах…
Эти священные имена, казалось, отзывались в ночных небесах, продолжая вибрировать и после того, как Адам произнес последнее из них. В наступившей тишине он опустил Скипетр и склонил голову в немом благоговении перед Тем, Кого только что призывал. В безмолвной молитве прося прощения за все, что вольно и невольно делал неправильно, Синклер с силой метнул Скипетр сквозь арку, между Столпов, в темную пасть разверстой пещеры. Золотой молнией пронзив дождливый сумрак, древний жезл упал в черную дыру и исчез в ней. Какое-то время слышалось, как он, падая, стучит по ступенькам. Последний звук пришел уже из недр земли — и вслед за ним поднялся глубинный подземный грохот, вначале глуховатый, но исполненный страшной силы.
Вспышка голубоватого света полыхнула Адаму в лицо, вслед за ней раздался гром обвала, должно быть, напомнивший спящему селению грохот Первой мировой войны. Земля содрогнулась, страшные подземные толчки бросили Синклера на колени, и он покатился по мокрой траве, зажмурившись, чтобы не видеть ослепительных вспышек. Земля продолжала дрожать, словно раздираемая изнутри борьбой могучих сил.
Наконец толчки стали слабее. Синклер поднялся на четвереньки, нашарил в траве фонарик, включил его и встал в полный рост. Он направил луч света в проем арки, желая видеть, что сталось с зияющей в земле пещерой.
От нее не осталось и следа, Скипетр с Печатью исчезли тоже. Земля сомкнулась, навеки схоронив в себе священные реликвии.
Стояла полная тишина. Через пару минут вдалеке раздался собачий лай и отрывистые людские крики. Замелькали огни. Деревня Тампль ожила и всполошилась, кто-то уже бежал к полю, окна озарил свет, жалобно мычали разбуженные коровы.
