Взяв в руки список, принц начал зачитывать имена.
— Дугал Мак-Ардри, твоим соседом будет Николас Мердок.
Николас Мердок сделал шаг вперед, и сердце Дугала упало. Его соседом оказался рослый крепыш с темными, остриженными под горшок волосами, в точности, как у остальных пажей. Единственному среди всех принц Нигель разрешил ему, Дугалу, в виде исключения сохранить свою косичку, — традиционную для горцев Приграничья.
У Николаса далеко вперед выдавалась нижняя челюсть, карие глаза слегка косили и были посажены слишком близко к широкому вздернутому носу, с лица не сходило воинственное выражение. На Дугала он взирал сверху вниз с очевидным презрением.
— Ну, не стой же тут столбом. Бери свои пожитки и пойдем. — Николас вздохнул. — Так я и знал, что мне достанется какой-нибудь недоумок вроде тебя.
Дугал последовал за ним по узкой винтовой лестнице, сгибаясь под тяжестью седельных сумок, забитых вещами. На душе у него было тяжело от скверных предчувствий. Лестница привела их в длинный пустынный коридор с рядом совершенно одинаковых дверей по правую руку. С левой стороны такой же длинный ряд крохотных окошек выходил на пустой заснеженный двор замка.
— Сюда, — рявкнул Николас.
Он открыл одну из дверей посреди коридора и отступил, чтобы дать Дугалу войти первым. Комната оказалась маленькой и узкой, с единственным окошком в противоположной стене. Две одинаковых железных койки с деревянными сундуками в изножье занимали большую часть помещения с голым каменным полом, а между кроватями под окном оказался шаткий деревянный столик. Дугал с тоской воззрился на эту скудную обстановку, с завистью вспоминая роскошные отцовские покои.
— Динь-дон! — налетел на него сзади Николас, с силой дергая Дугала за косу, так что у мальчика глаза наполнились слезами, и он уронил на пол все свои пожитки.
— Какая у тебя чудная косичка, девчонка!
— Я не девчонка! — завопил уязвленный Дугал. — Все мужчины клана Мак-Ардри заплетают волосы в косу!
— Значит, все мужчины клана Мак-Ардри — это сопливые девчонки, — захохотал Николас. — Такие же, как ты!
Он с силой толкнул Дугала в спину, а затем ногами отшвырнул его вещи прочь с дороги, к левой стене.
— Вот там будет твоя кровать, и твой сундук. И чтоб я не видел тебя на своей половине. И не смей своими грязными лапами трогать мои вещи!..
В гробовом молчании Дугал откинул крышку сундука и принялся выкладывать туда одежду. Первым делом он уложил свой килт. Никто не позволит ему ходить в привычной одежде, пока он на дежурстве, и все же один лишь вид родовых цветов Мак-Ардри слегка приободрил мальчика.
— Длинные волосы, а теперь еще и юбки! — взвизгнул от хохота Николас, глядя на килт. — И ты еще будешь утверждать, что ваши мужчины чем-то отличаются от девиц?
— Как раз только мужчины и носят килты, — возразил Дугал. — И все они куда крепче, чем ты!
— Какое мне дело до того, что там носят какие-то выскочки-крестьяне? — взвился Николас. — Да, да, вы там, в Приграничье, все равно что сервы и крестьяне… и не пытайся это отрицать! А уж твой отец и вовсе ни в какое сравнение не идет с моим дедом, графом Картанским.
С этими словами Николас наставил на Дугала толстый указательный палец и несколько раз ударил его в грудь, покуда не прижал к стене, грозно нависая над мальчиком. Голос его сочился неприкрытым презрением и насмешкой.
— Вот он-то настоящий граф, с настоящими владениями, а не этим крохотным захолустным закутком, где твой папаша предводительствует над вонючими невежественными дикарями в юбках.
— Мы не невежды и не дикари! — от возмущения Дугал побагровел. Еще никто и никогда не осмеливался при нем так оскорблять отца и весь клан.
— Но вы ведь носите юбки, и от вас воняет! Фу! И как меня угораздило стать нянькой при таком червяке?!
В дальнейшем их отношения только ухудшились. Мало того, что по утрам Николас будил Дугала, опрокидывая на него кувшин с ледяной водой, но он еще и не сделал ничего, чтобы помочь мальчику освоиться с распорядком жизни в замке. За первую же неделю Дугал несколько раз получил взыскания за то, что нарушал правила, опаздывал на занятия или вовсе оказывался в неположенном месте, — лишь тогда он осознал, что Николас намеренно вводит его в заблуждение, и перестал полагаться на его указания и советы.
Разумеется, всем новичкам при дворе доставалось от старших собратьев в эти первые недели, но Дугал видел, что их соседи по комнате все же стремятся защитить мальчиков от слишком грубого обращения. Зато Николас с тремя своими самыми близкими приятелями получал особое наслаждение, всячески преследуя Дугала, и его мучители не переставая, выискивали все новые поводы для насмешек, — благо ярко-рыжие волосы горца, заплетенные в косу, его веснушчатое лицо, провинциальный выговор и невысокое положение младшего сына приграничного лорда предоставляли им массу возможностей для издевок. Все свободное время они посвящали этому развлечению, так что под конец Дугал стал ощущать себя не лучше загнанного зайца.
Ему и в голову не приходило, попросить о помощи принца Нигеля или кого-нибудь из старших. В Транше любой мальчишка старше пяти лет, который не способен был сам за себя постоять, не мог рассчитывать на чужую помощь или сочувствие. Дугал полагал, что те же правила действуют и в Ремуте, только вдвое строже. Каждую ночь перед сном Дугал мечтал отомстить Николасу за его пакости и насмешки, но все упиралось в одну проблему: Николас был старше, крупнее и у него были союзники. Физически расправиться с ним было не под силу восьмилетнему пареньку.
Впрочем, слишком долго бодрствовать по вечерам Дугал был не в состоянии, ибо новая жизнь с ее непривычными требованиями выматывала его слишком сильно, как телесно, так и умственно. Ежедневно у них были занятия по верховой езде, владению оружием и стрельбе из лука, но здесь он справлялся неплохо, ибо занимался всем этим и в Транше. Также он умел читать, писать и совершать простейшие вычисления. Поэтому школьные занятия в Ремуте тоже не казались ему непосильным бременем.
Тяжелее всего давались ему непосредственные пажеские обязанности. Если верить принцу Нигелю и его помощникам, то существовало бесконечное множество «неправильных» способов сделать что бы то ни было и лишь один единственный «верный» способ решения каждой задачи. «А я-то всегда сначала все делаю наперекосяк», — горевал Дугал.
Среди новичков он обучался медленнее всех, и это невозможно было не заметить. От каждого мальчика требовалось достичь совершенства, независимо от того, сколько ему приходилось ради этого тренироваться. Дугал все еще пытался осознать, как же полагается «правильно» передавать сообщения, в то время как прочие новички уже вовсю учились подавать кувшины для омовения рук знатным господам после того, как они заканчивали обедать. Нечего и говорить, что это также служило для Николаса бесконечным поводом к насмешкам.
За первые два месяца при дворе Дугал видел принца Келсона по паре раз в неделю, но тот всегда куда-то торопился вместе с наставником или оруженосцем.
