Стевана невольно задалась вопросом, что же такое натворил мастер Льюис, — и что может случиться, если он попытается то же самое сделать сейчас! Ей было известно, хотя в открытую никто об этом не говорил, что все гости, посетившие замок за прошлую неделю, были Дерини. Уже само по себе это было необычным, даже здесь, в Корвине, поскольку к представителям их расы обычные люди относились с явным недружелюбием, чтобы не сказать враждебностью, на протяжении более ста лет.
И все же в Корвине дела обстояли лучше, нежели в остальном Гвиннеде. Там, за исключением считанных счастливчиков, пользовавшихся покровительством и защитой сильных мира сего, — впрочем, даже тогда они предпочитали держаться тише воды, ниже травы, — Дерини вообще были вынуждены скрывать свое происхождение.
Разумеется, Корвин находился на самых границах королевства и некогда пользовался полным суверенитетом, — всегда под властью правителей Дерини. Герцоги Корвинские по-прежнему оставались чем-то вроде удельных князей в пределах собственных границ. Суровые анти-деринийские законы в Корвине соблюдались куда реже и не слишком строго, если не считать запрета для Дерини вступать в ряды духовенства. Стиофан, герцог Корвинский, сражался на стороне короля Халдейна в кровавой битве при Килингфорде, вместе со своим отцом, и правил герцогством уже более четверти века. Его считали справедливым и благоразумным правителем. Подданные относились к нему с искренним уважением, вот почему здесь никогда не случалось бунтов и недовольства.
И все же большинству Дерини, обитавших к западу от Торента, даже в Корвине имело смысл не слишком выставлять себя напоказ, — не самая простая задача… Стевана прекрасно сознавала это, ибо, будучи внучкой и наследницей герцога Корвинского, она никак не могла надеяться скрыть свое происхождение от всех тех, кому известно ее имя.
Вот почему с раннего детства ее учили держать язык за зубами и скрывать свои способности, — еще даже до того, как они начали развиваться.
И в то же самое время эта осторожность в проявлениях магической силы, судя по всему, была далеко не всегда свойственна взрослым; по крайней мере, тем из них, что собрались ныне в Коротском замке. Не было никаких сомнений, что человек, только что въехавший во двор, — несомненно, очень могущественный и способный Дерини, — намеревался произвести некую магическую демонстрацию, с одобрения или хотя бы при терпеливом попустительстве множества опытных адептов. Некоторые из них вчера вечером сидели за обеденным столом ее деда, а сейчас также наблюдали за происходящим во дворе замка.
— Ее зовут Джессами, — пояснила матушка Стеване. — Она всего на год старше тебя. Хочешь, мы спустимся и поприветствуем их?
Та с сомнением покосилась на девочку, которой кто-то из челядинцев помогал спешиться.
— Она хорошенькая, — решила Стевана, — но вид у нее не слишком дружелюбный.
Поднятые брови матери яснее ясного говорили, что она не находит замечание дочери достойным наследницы Корвина.
— Но это же правда, maman.
— Да, и если ты обратишься к ней с таким видом, как у тебя сейчас, то, несомненно, твои худшие опасения подтвердятся. Но ты сама будешь в этом виновата.
Стевана лишь закатила глаза и, взяв мать за руку, обреченно последовала за ней по винтовой лестнице в парадный зал.
* * *
Вскоре обнаружилось, что большинство дедушкиных друзей-Дерини прибыли в замок в течение дня, пока она была на занятиях. Неподалеку от подножия лестницы она заметила своего двоюродного брата Михона, который порой вел у нее уроки. Он был молод и хорош собой и совершенно невыносимым образом вечно подтрунивал над девочкой. Больше всего ей хотелось бы сейчас броситься ему навстречу и повиснуть у кузена на шее, — но он был поглощен разговором с другим юношей, чуть постарше, с вьющимися рыжими волосами и проницательными карими глазами.
— Кто это там с кузеном Михоном? — шепотом спросила она у матери по пути к дверям, ведущим во двор замка.
Грания с улыбкой отозвалась чуть слышно:
— Можешь не тревожиться, моя дорогая, он тебя дразнить не станет. Это сэр Сьеф Мак-Атон. Впрочем, если у нас и будут какие-то проблемы в ближайшие дни, кроме как от мастера Льюиса, то скорее всего, именно он будет тому причиной. Но не беспокойся, Михон за ним проследит.
Стевана лишь кивнула в ответ, торопясь вслед за матерью вниз по ступеням и оставаясь в блаженном неведении, что подобными откровенными замечаниями взрослые и умудренные опытом женщины обычно не делятся с десятилетними дочерьми. Она никогда не знала своего отца, погибшего вскоре после ее рождения, и потому полагала, что для матери совершенно естественно было избрать ее своей наперсницей.
Дедушка разговаривал о чем-то с мастером Льюисом, а рядом его дочь изо всех сил старалась выглядеть достойно и по-взрослому в присутствии благородного хозяина замка. Герцог Стиофан обернулся при приближении невестки с внучкой, а затем, улыбнувшись, поманил их ближе, чтобы представить гостям.
— Ну, вот и они, — промолвил Стиофан. — Грания, дорогая, позволь представить тебе мастера Льюиса и его дочь Джессами. Льюис, это вдова моего сына, графиня Грания и моя дочь, Стевана Корвин.
Пока взрослые обменивались любезностями, Стевана исподтишка наблюдала за девочкой, чувствуя смутную зависть к столь роскошным черным кудрям. Со своей стороны Джессами, вздернув подбородок, невозмутимо созерцала саму Стевану, — у нее были темные, иссиня-фиолетовые глаза, — но Стевана решила, что ее новая знакомая лишь напускает на себя горделивый вид, а на самом деле волнуется куда сильнее, чем хочет показать.
— Maman, можно я покажу Джессами наш сад? — спросила она, воспользовавшись первой же паузой в разговоре взрослых.
— Ну, разумеется, моя дорогая. Только попытайтесь не перепачкаться в грязи, у Джессами такое нарядное платье…
Скорчив в сторону матери гримаску, Стевана ухватила Джессами за руку и потащила ее к воротам, что вели в сад замка, разбитый за конюшнями. Сперва немного удивившись, гостья послушно последовала за Стеваной, хотя и воззрилась на нее с некоторым недоумением, когда та распахнула кованую калитку и выжидательно уставилась на Джессами.
— Тут… очень мило, — любезно промолвила гостья, хотя на лице ее не отразилось особого восторга. У нее был странно низкий для девочки голос, в котором чувствовался слабый, незнакомый Стеване акцент.
— Конечно, все еще мертвое после зимы, — признала Стевана. — Но все-таки началась весна. В земле проклевываются луковицы. Maman говорит, что здесь в Короте теплее, потому что мы живем у моря. После Пасхи будет много цветов. Хочешь взглянуть на луковицы?
— Ну… да.
Вслед за Стеваной гостья углубилась в сад, где при ближайшем рассмотрении и впрямь обнаружились первые весенние ростки. В тенистом углу Джессами опустилась на корточки, чтобы полюбоваться расцветающими крокусами.
— Ты только взгляни на эти цвета! — воскликнула Джессами. — Я думала, крокусы бывают только пурпурные.
