– Опасность всегда есть, – тихо сказал Камбер. – Мы хотим уменьшить ее до минимума при помощи специально разработанной процедуры. Поверьте, если бы был хоть малейший риск для вас, ничего этого не было бы.
– Но что вы хотите сделать со мной? – жалобно спросил Синил.
– Мы хотим дать тебе силы и средства, чтобы выстоять в борьбе с Имром.
– Но…
– Хватит, Синил.
Камбер коснулся его руки, и Синил снова онемел.
– Йорам, объясни принцу, чего мы ждем от него. Йорам кивнул.
– В чаше находится вино, но оно скоро изменится. Конечно, не физически, хотя оно станет более горьким. Однако почему оно изменится, я не могу пока тебе объяснить. Это похоже на то, что происходит во время богослужения, хотя это вовсе не освящение вина, которое тебе известно. Оно…
Он замолчал и посмотрел на отца, который остановил его кивком головы.
– Это все не важно для вас, – спокойно заговорил Камбер. – Немного погодя Йорам попросит вас произнести несколько слов. Неважно, верите вы или нет этим словам, но вы должны их произнести, и все, что мы хотим сделать, будет сделано, так что ничего трудного нет.
– А после этих слов? – прошептал Синил. Он знал, что должен повиноваться, независимо от того, какой получит ответ.
– После этого вы выпьете вино, – сказал Камбер. – Что должно случиться, то случится.
С этими словами Камбер подошел к Синилу слева, а Йорам занял такую же позицию справа. Принц почувствовал, что Эвайн зашла сзади. Подол ее платья коснулся его ног. Рис с улыбкой, которая должна была подбодрить Синила, повернулся к алтарю.
Несмотря на это, Синил ужасно перепугался.
Он понял, что этоначинается, а он не в силах уклониться, избежать этого. Глубоко вздохнув, он постарался успокоиться, попытался снять напряжение, которое сковывало его, и очень удивился, заметив, что у него получилось. Послышался какой-то шорох, затем голос Эвайн, прозвучавший в ледяном безмолвии, окружавшем их.
– Мы находимся вне времени и вне пространства. Сделаем то, что указали нам наши предки: соединимся вместе и будем едины.
Все опустили головы.
– Именем твоих апостолов Матфея, Марка, Луки и Иоанна, именем всех святых ангелов, всеми силами Света и Тьмы, мы умоляем: защити и сохрани нас от всех опасностей, о Всемогущий! Так это было, так это есть и так будет во веки веков. Аминь!
– Аминь! – повторили все хором.
Синил почувствовал, что его губы тоже произнесли Аминь.
Затем все перекрестились и снова стояли в ледяной тишине.
Наконец Рис повернулся к принцу. Его золотые глаза были слегка затуманены, напоминая Синилу солнце в темной воде. Йорам с поклоном протянул ему чашу, и Рис поднял ее до уровня глаз перед Синилом.
Рука его поднималась над чашей, не касаясь ее.
– Я призываю могущественного архангела Гавриила, вестника, принесшего благую весть нашей деве Марии. Пошли свою мудрость в эту чашу, чтобы выпивший ее получил власть над Водой.
Затем чаша перешла в руки Камбера. Знатный лорд был угрюм и мрачен, как ночь. В четвертый раз рука его простерлась над чашей, могущество дерини вступило в игру.
– Я призываю могущественного архангела Уриэля, ангела смерти, который уносит все души в Нижние страны. Его силы призываю в эту чашу, чтобы тот, кто выпьет ее, мог повелевать силами Земли.
Движение руки, и над чашей появилось облако белой пыли; Камбер протянул чашу Синилу.
Она была влажной, скользкой и холодной, над облаком играло прозрачное голубое холодное пламя. Туман висел над вином, ставшим более темным. Синил почувствовал, как ледяной страх пронизал все его тело, он страшился слов, которые, он знал, сейчас придется произнести ему.
– Возьми чашу, Синил, – приказал голос Йорама. – Держи ее перед собой и повтори то, что я скажу.
Дрожащий Синил смотрел на свои руки, которые протянулись и взяли из рук Камбера холодную, скользкую, влажную чашу.
Почти непроизвольно он поднял чашу таким жестом, как будто делал это бессчетное количество раз, правда, очень давно.
Он понял, что то, что он видит, что он собирается сделать, ничуть не менее угодно Богу, чем любое богослужение, которыми он занимался всю жизнь до этого.
Эта мысль успокоила его, и он стал самим собой впервые за этот странный вечер. Чистым ясным голосом он повторил за Йорамом знакомые слова:
– Защищай нас, Господи, от всякого зла и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
– Аминь, – повторили четыре дерини.
Затем его руки поднесли чашу к губам, и он понял, что должен выпить ее.
Чаша была насыщена могуществом, он чувствовал, как оно покалывает ему ладони, как могучие волны прокатываются по всему телу.
Вино оказалось холодным и горьким. Он почувствовал, как ледяная жидкость достигла желудка, как огонь пробежал по его венам, как яркий свет вспыхнул перед глазами.
Сильный порывистый ветер пронесся у него в мозгу, гоня перед собой стену ледяной воды, вспышки молний озаряли светом бездонные пропасти его разума. И боль, жуткая боль, такая сильная, что он не мог сдержать крик.
Он почувствовал, как чаша выскользнула из его рук, услышал, как она покатилась по ковру. Но он ослеп, оглох и рухнул в пучину.
Его мозг корчился в беззвучном крике ужаса.
Все поглотил мрак.
Глава 20.
Послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет твое в погребальном месте, для погребения умершей твоей.
Первая книга Моисеева. Бытие 23:6
Он лежал, как мертвый, день и ночь после этого.
Рис внимательно наблюдал за его состоянием, а остальные в тревоге бродили поблизости. Когда на второе утро он впервые открыл глаза, они уже были рядом и с беспокойством смотрели на него, на губах были десятки вопросов, которые они не смели задать.
Но он не помнил ничего или только сказал, что не помнит, и он не ощущал в себе никаких новых сил или способностей. А откуда им взяться?
Теперь они не могли проникнуть в его мозг, они снова потеряли возможность контролировать его.
Если Синил и получил могущество, то он ничего не сказал им об этом, а может, и никогда не скажет. Может, он очень разгневан, что они так поступили с ним, а может, их попытка закончилась неудачей и ничего не произошло, кроме того, что их будущий король впал в бессознательное состояние?
Пока он не решит заговорить об этом, нет возможности узнать правду.
Им оставалось только ждать рождения наследника короля и надеяться.
