– А разве было что-то еще?
– Я видел. А ты, Рис?
Рис покачал головой.
– Только то, о чем рассказала Эвайн. Это ты разрушил круг?
Камбер вздохнул и тоже покачал головой.
– Нет. А если я расскажу вам то, что видел сам, вы можете не поверить мне. Вероятно, вы подумаете, что я пил из той же чаши, что и дети, и у меня начались видения. Нет, не прерывайте меня. – Он поднял руку, увидел их желание возразить. – Сейчас у нас нет времени на дискуссии – работы хватает. Король умер, и должно провозгласить нового короля. Прежде чем о кончине станет известно, нам следует устранить все следы совершенного обряда.
– Понятно, – сказал Рис и поднял спящего Элроя вместе с меховым покрывалом, на котором тот лежал. – Мы трое вернем мальчиков в спальню, вы с Джебедия справитесь с остальным.
Камбер кивнул, одобрительно погладив руку дочери.
– Я справлюсь. Эвайн, когда поможешь Рису отнести мальчиков, возвращайся в свои комнаты и оставайся там, пока шум в холле не станет достаточно сильным, чтобы разбудить спящего. Йорам и Рис, у вас были причины оставаться с Синилом до конца, возвращайтесь сюда, когда уложите принцев.
Ни один из них не задавал вопросов. Рис понес спящего Элроя к проему, открывшемуся в стене часовни, Эвайн поцеловала отца в щеку, подняла Риса Майкла и последовала за мужем.
Йорам не двигался с места. Склонив голову на грудь, он смотрел на мертвого короля. Однако в конце концов укутал Джавана в меховое покрывало и взял на руки.
– У меня есть только один вопрос, – буркнул он, остановившись в самом начале секретного коридора, и через плечо взглянул в лицо Камберу.
– Хорошо. Один вопрос.
– Перед смертью он узнал правду о тебе и Алистере? Камбер отвел затуманенный слезами взгляд. Он смотрел на тело Синила и видел живого короля.
– Да, узнал.
– И как он принял это? – продолжал Йорам.
– Ты же сказал, один вопрос, – Камбер мягко улыбнулся. – Ну ладно, сын. Он принял это. Готов поклясться, что до нынешней ночи он ничего не знал, но мы втроем – он, я и Алистер – решили все мирным путем. Мне очень хотелось, чтобы и ты присутствовал при этом.
– Очень важно, что вы оба были при этом, – прошептал Йорам, стараясь сдержать себя, – Это оправдывает многолетнюю ложь. – Он глотал слезы, качая головой. – Я лучше пойду.
Камбер, не вставая с колен, смотрел вслед сыну, потом напомнил себе о неотложных делах. Вздохнув, он взялся за дароносицу, чтобы с поклоном убрать ее на алтарь, как вдруг едва не вскрикнул – в его памяти ожила картина разрушения купола.
О, Господи! Как смог он выдержать это? Камбер вспомнил огромную силу энергии, освобожденной в рассыпающемся круге, и удивился, каким чудом ему удалось остаться в живых.
Его охватила дрожь, которую помог унять холод металла дарохранительницы, обжигавшей руки. В изумлении он посмотрел на маленький рубиновый крест на крышке и внезапно понял, что его левая рука, сжимавшая священный сосуд, не чувствует ничего, кроме холода.
Камбер снова опустился на колени, поднял крышку и отложил в сторону. В сверкавшей чаше лежал хлеб причастия, точно такой совсем недавно он подавал Синилу. Камбер наугад вынул один из полудюжины кусочков и внимательно разглядел его.
Непосвященный назвал бы его простым куском хлеба. Мука и вода, и в этой простой пище было заключено самое великое таинство его религии, нечто, чего не мог постичь и чему не находил объяснения его мозг, но он верил воплощению в хлебе тела Христова всем сердцем и душой.
Плоть Господа защитила его сегодня ночью? Может, в самом деле так. Синил увел его за грань дозволенного, даже своим возвышенным сознанием не поняв, как близко трепетали крылья ангела смерти.
Или еще просто не, пришло время Камбера? Есть ли у Всевышнего, у Господа, что присутствует и в этом священном хлебе, зажатом в его руке, есть ли у Господа земная работа для него?
Камбер не надеялся получить ответы на свои вопросы этой ночью. Прочел горячую молитву и встряхнулся, словно сбрасывая думы. Потом накрыл дарохранительницу крышкой и вернул на привычное место, не забыв прибрать и коробочку со священными маслами.
Затем запер уже Остывшую кадильницу и серебряный кинжал Эвайн в шкафу у северной стены, туда же убрал и глиняную чашу. Прежде он поднес ее к алтарю и вынул из влажного пепла на дне гранатовое королевское кольцо. Тщательно обтерев его полой сутаны, Камбер надел кольцо на палец Синила, вложил меч в ножны и отнес его вместе с лекарской сумкой Риса в королевскую спальню. Оружие повесил в изголовье постели, а сумку бросил на ковер возле кровати. Наконец он вернулся за Синилом.
Подняв его, подивился легкости – тело было почти невесомо, как паутина или пух. Опустив Синила на кровать, он заботливо прикрыл его до пояса и сложил руки крестом на груди. Покончив с этим, Камбер устало подошел к двери, взялся за запертый засов и прижался лбом к холодной и гладкой дубовой двери.
Джебедия снаружи уловил его присутствие и ожидал самого худшего. Он проскользнул в едва приоткрывшуюся дверь и поглядел на Камбера.
– Он умер, – беззвучно вымолвил Джебедия и прочел подтверждение своим словам на усталом лице Камбера.
– Да, его миссия завершена, и он обрел покой, – ответил Камбер тихо.
Джебедия перекрестился мгновенно потяжелевшей рукой.
– Да упокой, Господь, его душу. Я надеялся, что вы с Рисом ошибаетесь, и у него осталось еще немного времени.
– Мы все надеялись. Только бы его труды не пропали даром. Я не завидую нашей жизни в ближайшие годы.
– Да, – Джебедия тяжело вздохнул, печально свесив седую голову. – Полагаю, нам пора известить других регентов, – наконец произнес он, поднимая глаза, – Принцев привести немедленно или подождать до утра?
– Сейчас. И если Мердок или кто другой попытается отказаться, напомни, что ты пока еще глава геральдической палаты. – Он пожал плечами. – По крайней мере до первого заседания Регентского совета. А после него, подозреваю, многие наши останутся без работы.
– Не беспокойтесь, – горячо прошептал Джебедия, обняв Камбера за плечи, в то время как его мозг повторял: не беспокойся, Камбер. – Я попридержу наших друзей регентов по крайней мере некоторое время. А пока я здесь, надо ли чем-нибудь помочь?
Камберу не было нужды отвечать словами. Устало улыбнувшись, он окунулся в волну живительных сил, которыми от души делился его друг. Наконец он глубоко вздохнул и взял руки Джебедия в свои.
– Да, Джеб. Для тебя тоже найдется работа. Откладывать больше нельзя.
Кивнув в ответ, Джебедия направился к винтовой лестнице. Когда он вышел, Камбер закрыл дверь и вернулся в часовню. Прежде чем вернуться к размышлениям над тем, чему он стал свидетелем этой ночью, ему предстоит еще многое сделать.
* * *
