– Не знаю. Я еще не пробовал эту конфигурацию. – Он взял белый кубик в левом верхнем углу, обычно называемый prime, и зажал его большим и указательным пальцами. – Хочу, чтобы ты увидел еще один вариант, не называя имен и не рискуя узнать результаты прямо сейчас. Если я поставлю prime на quinte, sixte на seconde, septime и quarte на tierce и octave, что у меня получится?
Йорам устремил тяжелый взгляд на кубики, пытаясь представить то, что сказал Камбер, потом покачал головой.
– Повтори, пожалуйста, prime на quinte…
– Prime на quinte, – Камбер кивнул, ставя белый кубик на черный.
– Sixte на seconde, – продолжал Йорам, беря черный и кладя его на белый кубик.
– Septime и quarte на tierce и octave, – закончил Камбер, подкрепляя слова действиями. – Итак, – сказал он, вопрошающе глядя на Йорама. – У нас получился куб. О чем это говорит?
Потрясенный, Йорам начал было качать головой, но Камбер положил правую руку на алтарь.
– Посмотри на кубики, Йорам! Посмотри на алтарь! Что ты видишь?
Йорам посмотрел, потом отошел на шаг назад и посмотрел на этот раз уже на сам алтарь. Когда его сын наконец-то уловил связь, Камбер удовлетворенно кивнул.
– Я вижу.., куб, составленный из сложенных поочередно черных и белых кубиков. – Он искал глаза отца. – Ты хочешь сказать, что части алтаря образуют защитную систему?
Камбер вздохнул и сгреб маленькие кубики, один за другим побросав в маленький мешочек. До тех пор пока не завязал его и не спрятал в одежде, он молчал и не поднимал головы.
– Этого я не знаю. Не думаю, что перед нами система преград, но начинаю подозревать, что это действительно какая-то система. В крайнем случае, алтарь символизирует кубики, которые мы используем. Откровенно говоря, сам термин «кубики преград», возможно, неверен. Я уже нашел изображения примерно десяти различных конфигураций, а их, должно быть, вдвое больше. К сожалению, пока не известно назначение фигур, включая и эту, которая, кстати, является, по всей видимости, единственной работающей в трех измерениях.
– Десяток конфигураций! – Йорам присвистнул. – Ты пробовал хотя бы одну?
Камбер покачал головой.
– Я опасаюсь. Не известно, что может произойти. В особенности в случае с этим. – Он положил руку на алтарь. – Если алтарь символизирует силы, вызываемые этой фигурой, то это может быть могуществом, составляющим самую суть всех деринийских способностей. Нам уже известно, что с этим алтарем были связаны огромные силы, раз их остатки можно чувствовать сотни лет спустя. Кто знает, что может произойти, если мы начнем экспериментировать без необходимой подготовки? У нас достаточно времени, чтобы продвигаться не спеша.
Йорам с опаской огляделся, пытаясь что-то рассмотреть в темной вышине над их головами, потом с трепетом обратился к Камберу.
– Рад, что на этот раз ты решил быть осторожным, – пробормотал он. – Я уж было начал подумывать, что дрожь пробирает здесь одного меня. Давай-ка лучше выбираться. Мне что-то не по себе.
Украдкой улыбнувшись, Камбер развернулся и пошел к дверям, погружая башмаки в вековую пыль. По полуразрушенному коридору они возвращались молча и в конце концов оказались в оштукатуренном алькове, куда принес их Портал. Камбер снова встал за спину сына, на этот раз обняв его за плечи. В то же время он почувствовал, что мозг Йорама открывается, вступая в контакт со слепой доверчивостью, редкой между дерини.
Испытав прилив нежности и желание защитить сына, Камбер открыл Портал и вступил в него вместе с Йорамом. Снова очутившись в залитой солнцем комнате башни, оба сощурились. Йорам даже покачнулся. Их появление поразило ничего не подозревавшего Гьюэра, собиравшегося покинуть пустую мгновение назад комнату.
– Ваша милость! – невольно вскрикнул он, впрочем, сразу же успокоившись, как только понял, что произошло, и отвесил поклон.
С невозмутимостью, словно появление из воздуха было делом почти обыкновенным, Камбер знаком попросил Йорама наполнить чаши вином и заслонил его от Гьюэра, чтобы у сына была возможность собраться с мыслями. Непринужденность Камбера была способна обезоружить не только простодушного юношу.
– А, это ты, Гьюэр. Извини, что смутили тебя. Йорам и я только что вспоминали о былом и, боюсь, забрались чересчур далеко. Возможно, это кажется несколько легкомысленным, но, по-моему, у нас еще есть время.
Гьюэр снова поклонился, теперь его лицо выражало понимание.
– Вам не о чем беспокоиться, ваша милость. Я как раз пришел сказать, что мы все-таки сможем отправиться уже утром. У сенешаля исполнение ваших приказаний не вызвало никаких затруднений.
– Превосходно. А как насчет ужина? Не знаю, как Йорам, а я проголодался.
– Ужин скоро будет готов, ваша милость. Горячую ванну можно принять прямо сейчас.
– Спасибо. Мы спускаемся.
Гьюэр поклонился в последний раз и исчез на винтовой лестнице, Камбер сел рядом с Йорамом и взял свою чашу. Йорам уже приложился к своей и теперь доливал ее.
– Неловко получилось, – произнес Йорам, убедившись, что Гьюэр не услышит его. – Он догадывается о чем-нибудь?
Камбер покачал головой.
– Он уже привык к моим исчезновениям. В доме есть еще несколько Порталов. Кстати, когда ты увидишь Эвайн и Риса? Я собирался спросить об этом раньше.
– Сейчас они в Кэррори, поэтому я не надеюсь, что это произойдет раньше следующего месяца. Я обещал Синилу сначала доставить тебя в Валорет.
– Хорошо. У меня будет время собрать кое-что для передачи Эвайн. Мне требуется помощь в переводе обнаруженных документов.
Йорам не удержался от улыбки.
– Ты уверен, что можно доверить ей это? Вспомни, как она распорядилась знаниями из Протокола Орина в ночь, когда ты принимал память Алистера.
– Ах да, – от нахлынувших воспоминаний Камбер заулыбался, вспомнив не сам эпизод, а три его версии. – Однажды придется как следует расспросить дочь об этом. Мне никогда не доводилось слышать о том, чтобы кто-то принимал чей-то облик, не имея образец перед глазами, и уж конечно, о том, чтобы принимали облик представителя противоположного пола. – Он покачал головой. – Но что касается твоего вопроса, никакой проблемы я не вижу. Мы будем работать с разрозненными отрывками и кусками по крайней мере до тех пор, пока не разберемся, с чем имеем дело. Не уверен, что кто-то смог бы использовать их. Это похоже на различие между божественным откровением и правилами богослужения – в первом заключается смысл, а второе содержит распорядок. Чтобы правильно исполнить обряд, нужны обе книги. Эвайн будет переводить с архаичного языка, на котором Парджэн Хавиккан сочинял свои великие саги, такие непонятные для живущих ныне, и еще разбирать отвратительный почерк. Вникать в суть – не слишком ли сложно.
Йорам кивнул.
– Возможно, ты прав. Ей понравится работа. Но чем можем помочь мы с Рисом? Будем разве что делать списки с оригинала, когда работа продвинется вперед. Кстати, если ты потянешь за ниточки своих епископских связей, тебе без труда удастся взять меня к себе насовсем. Если ты попросишь, Эллин не откажет.
