Он взглянул на нее со смесью обиды за нравоучения — и радости, что она все же пришла навестить его.
— Я знаю, что делаю.
— Не сомневаюсь в этом. Главное, чтобы не узнал Хьюберт. Но вы ведь уже предприняли кое-какие шаги…
Он смущенно отвел глаза, осознав внезапно, насколько хрупко и ненадежно его влияние на Хьюберта.
— Я вложил ему в сознание кое-какие… поправки. Но много менять не решился, иначе кто-то со стороны может заметить неладное — даже если он сам ничего не заподозрит.
— Именно так я и сказала всем нашим. — Она улыбнулась. — Но вам ни к чему мои нотации. Так когда это случится?
— Через два дня, после полудня, — шепотом откликнулся Джаван. — Но… откуда вы все-таки узнали?
— Подслушивала ваш разговор здесь, под дверью.
— Вы были здесь, а я даже не знал?! — принц был потрясен. — Но как…
— Тс-с. Когда Сильвен в ту ночь нам рассказал, как все прошло у Ревана, он поведал и о вашей стычке с Хьюбертом. Я решила, что он непременно решит вас наказать сразу по возвращении в Валорет. Подумала, что спать он, скорее всего, ляжет нескоро… чем бы там у вас с ним все ни закончилось — и рискнула. Мне повезло, что вы оказались здесь, в гостиной.
— Ну, здесь мы оказались не сразу… — Джаван опустил глаза и поморщился, вспомнив о наказании, которому подверг его архиепископ. Полагаю, вы знаете о небольшой комнатке в одной из башен — ее еще называют disciplinarium.
Она безрадостно кивнула.
— Знаю и о бичевании — и что вы выдержали его со всей отвагой. И все-таки вам следует быть очень осторожным. Когда вас с Хьюбертом свяжут принесенные вами обеты — пусть даже и временные — он будет вправе еще более сурово наказывать вас за любое неповиновение. Я надеюсь, что ранг поможет вам сохранить жизнь, если только вы не сделаете чего-то такого, что уж совсем выходит за пределы здравого смысла, — но есть много способов наказать так, чтобы человек сам возжелал смерти.
— Он не посмеет!
— К несчастью, боюсь, что Хьюберт Мак-Иннис посмеет все, что угодно, ради собственной выгоды. Но мы зря тратим драгоценное время. Он скоро может вернуться, а мне еще нужно сказать вам нечто важное. Я… мне предстоит исполнить трудную задачу. Судьбе было угодно распорядиться так, что это случится в то самое время, как вы будете приносить свои обеты. Поэтому, раз уж я не смогу быть рядом, я хотела попросить вас, Джаван, молиться за меня — и молитесь блаженному Камберу, моему отцу, чтобы он помог нам обоим.
— Что… что вы собираетесь сделать? — шепотом спросил ее принц. — Это опасно?
— Немногим более, чем то, что задумали вы сами — в каком-то смысле. — Она улыбнулась. — Но каждый из нас делает то, что должен. Прошу, не спрашивайте меня больше ни о чем.
— Хорошо. — Он склонил голову в знак согласия. — Но я… мы скоро увидимся вновь?
— Если только это будет в моих силах, то я обещаю, мой принц. А если не смогу я, то придет кто-то еще. Мы не оставим вас.
Он почувствовал, как слезы подступают к глазам, и поспешил отвернуться, чтобы не расплакаться.
— Вы умрете?
— Рано или поздно мы все умрем, Джаван.
Принц едва удержался, чтобы не накричать на нее. Сдерживая гнев и страх, он стиснул кулаки так, что ногти вонзились в ладони.
— Это мне известно! — Он заставил себя взглянуть ей прямо в глаза. — И вы знаете, что я спросил совсем о другом. То дело, которые вы должны исполнить — вы можете погибнуть из-за этого?
Он успел заметить блеснувшие в ее глазах слезы, прежде чем Ивейн опустила голову.
— Да. Отчасти и поэтому я пришла к вам сегодня.
— Попрощаться?
— Да, — шепотом ответила она. — И еще чтобы передать вам некоторые знания. Они могут рано или поздно пригодиться вам, если… если потом меня не будет рядом. Когда вы станете королем.
Эти слова ударили его, как кулаком под ложечку, вызывая смутные воспоминания о той ночи, когда умер его отец. Они не хотели, чтобы он вспомнил, хотя вместе с Тависом Джавану удалось восстановить какие-то обрывки происшедшего, — достаточно, чтобы понять, что над ним и его братьями совершили некий магический обряд. То была магия его отца. Магия Дерини.
И если он когда-нибудь станет королем, эта магия будет принадлежать ему. Отчасти это уже случилось, ко всеобщему удивлению… Он вперился горящим взором в Ивейн, ухватившись за поручень.
— Что случилось со мной в ту ночь, когда умер отец? — Он уже столько раз задавал этот вопрос, что уже почти не рассчитывал услышать от нее ответ. Но строгое, торжественное выражение ее лица подсказало, что на сей раз все может быть иначе.
— Я не смею дать вам эти воспоминания в открытую, но я вложу их глубоко в память, чтобы они вышли наружу, когда придет их час. — С этими словами она положила руки ему на плечи. — Боюсь, это не получится сделать мягко — увы, на щадящий подход у нас просто нет времени. Ведь Хьюберт может в любой миг прервать нас.
— Понимаю, — прошептал он, не сводя с нее взгляда. — Сделайте все, что нужно. Во мне нет страха.
— Конечно. — Она улыбнулась. — Вы самый смелый юноша из всех, кого я знаю. Теперь расслабьтесь и откройтесь передо мной. И не забудьте, что обещали за меня молиться.
Безмолвно кивнув, он закрыл глаза, чувствуя, как ее пальцы коснулись висков. Он пытался сделать все, как она сказала, но слезы жгли глаза, и никак не удавалось очистить мысли.
— Не тревожьтесь ни о чем, мой принц, — раздался ее голос в сознании. — Если нам не суждено больше встретиться в этой жизни — помните, за что мы боролись. Вы и я, и Тавис, и Райс, и все остальные… и сделайте все от вас зависящее, дабы восторжествовал Свет.
— Обещаю! — сумел он ответить.
— Да благословит и да хранит вас Бог, ваше высочество. А теперь — идите глубже и обретите знания о своей судьбе.
И она стала передавать ему воспоминания, сознавая, что причиняет юноше боль, но не в силах смягчить посыл, опасаясь не уложиться в срок… ибо Хьюберт мог вернуться в любой момент. Джаван лишился чувств в самом начале и это было к лучшему, поскольку теперь она могла действовать еще быстрее, не опасаясь больше за него.
Затем она заблокировала все воспоминания, кроме своей просьбы молиться за нее. Но теперь у принца появился шанс — даже если ему придется занять трон без поддержки Дерини. Она оставила его с туманным воспоминанием о своем приходе и в последний раз любовно поцеловала в щеку. Она успела исчезнуть через Портал как раз в тот момент, когда у дверей послышались шаги…
Пусть Джаван молится за нее — это поможет ей выдержать грядущее испытание. И послужит напоминанием о тех, за кого она готова отдать свою жизнь… независимо от того, будет ли принята эта жертва.
Глава XXIX
Кто сотворил семизвездие и Орион, и претворяет смертную тень в ясное утро.
[30]В назначенный день Джаван проснулся с ноющей головной болью, истомленный снами, припомнить которые он не мог, и с сосущим чувством голода, поскольку Хьюберт уже три дня перед церемонией держал его на хлебе и воде. Карлан должен был прийти будить его еще только через час, но спать принцу больше не хотелось. Он попытался вспомнить свои ночные видения… кажется, там было что-то насчет леди Ивейн, и он ощутил смутную тревогу. На всякий случай, он решил помолиться за нее. Вот так, на коленях, в ночной рубахе, и обнаружил его чуть позднее Карлан, решивший, будто его набожный молодой господин молится перед сегодняшним действом.
