Книга Наследие Дерини, страница 113. Автор книги Кэтрин Куртц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наследие Дерини»

Cтраница 113

Первые всадники уже начали спешиваться. Ран с Манфредом вместе с Катаном двинулись по ступеням собора, в сопровождении пары рыцарей Custodes. Брат ее выглядел ужасно. Он осунулся, похудел и побледнел за то время, пока она его не видела, но, по крайней мере, он вернулся домой живым.

Она перевела взгляд на Рана с Манфредом, которые в полных доспехах с самодовольным видом преклонили колени у ног Оуэна и поцеловали его маленькую ручку, а затем, невозмутимо поприветствовав Таммарона, расступились, чтобы дать дорогу Катану. Тот сумел выдавить на губах ободряющую улыбку в адрес маленького племянника, когда склонился над рукой мальчика, но когда он поднялся, чтобы обнять и расцеловать сестру в обе щеки, она увидела, что зрачки его остаются расширенными даже на ярком солнце. Так, значит, он одурманен… Это объясняло и его внешний вид, и замедленность движений, и то, что он, казалось, с трудом удерживается на ногах. Все эти признаки были ей слишком хорошо знакомы, ведь она помнила, как то же самое было с Райсемом много лет назад. Она попыталась поддержать его под руку, предлагая мысленно свое утешение и поддержку, но он не впустил ее в свой разум, остекленевшим взглядом уставившись на гроб Райсема, который сейчас уже начали опускать на землю подоспевшие стражники.

Со слезами на глазах, Микаэла наблюдала, как священники воскуряют благовония над гробом мужа и окропляют его святой водой, и услышала молитву Хьюберта, который взывал к святым и ангелам, дабы они пришли на помощь Райсему и явили душу его пред всемогущим Господом.

Suscipiat te Christus, qui vocavit te… — выпевал Хьюберт. — Да примет тебя Христос, который призвал тебя, и пусть ангелы вознесут тебя на лоно Авраамово.

«А ведь так оно и было, знаешь, — донеслась до нее мысль Катана в тот миг, когда он стиснул ей руку. — Ангелы явились за ним… Точнее, это были архангелы… Те же самые, что пришли в ту ночь, когда он получал свою магию. Их призвал отец Кверон, я точно знаю, что он упокоился в мире, Мика…»

Requiem aeternam dona ei, Domine, — выводил Хьюберт, — et lux perpetua luceat ei…

Offerentes earn in conspectu Altissimi…

Ошеломленная и обрадованная этим известием, с глазами, туманящимися от слез, Микаэла каким-то образом сумела дожить до конца церемонии, последовав за гробом мужа в притихший собор. Катан поддерживал ее под правую руку, а Оуэн цеплялся за левую. Саркофаг несли королевские сановники, Таммарон, Манфред, Ран, Ричард, — а также лорд Эйнсли и сэр Ронделл, поскольку Хьюберт и Секорим не могли в этом участвовать.

Облака благовонного дыма окружали их, и путь показался Микаэле гораздо, гораздо более долгим, чем обычно. А ведь ей не так редко приходилось проделывать этот путь по нефу собора. Радостнее всего, когда она давала брачный обет человеку, за чьим гробом следовала теперь; а труднее всего, если не считать сегодняшнего дня, было идти за ним в день коронации, сознавая, что он должен будет принести перед Богом клятву, которую ему никогда не позволят сдержать.

Хор затянул гимн, обещая воскресение и спасение, и сановники поставили гроб на заранее подготовленный катафалк, а затем установили по местам похоронные свечи: толстые, желтые столпы, закрепленные в шести высоких серебряных подсвечниках, по три с каждой стороны. Хьюберт вознес очередную молитву, после того как сановники преклонили колена за спиной у королевы и маленького короля, а затем вновь окропил гроб святой водой и воскурил благовония, отчего Оуэн едва не расчихался.

После Таммарон с Раном принесли державную корону и скипетр, лежавшие на алтаре. Ран положил жезл из слоновой кости, украшенный золотом, рядом с мечом Халдейнов, а Таммарон возложил державную корону на гроб вместо простого обруча, в котором король отправлялся в Истмарк. Этот обруч он, опустившись на колено, вручил королеве.

Она негромко поблагодарила его и прижала обруч к груди, затем, вместе с Оуэном и Катаном опустилась на колени в изголовье гроба под звуки продолжающихся молитв, и вместе со всеми собравшимися шепотом повторяя должные ответы. Лишь теперь, взяв в руки тонкую корону Райсема, которую не столь давно сама возложила на его шлем, она начала по-настоящему осознавать, что он мертв. Разумеется, не его вечная душа, ибо Катан заверил ее, что душу Райсема вознесли к Господу архангелы, и все равно она оплакивала ту его смертную часть, что лежала сейчас в дубовом гробу, то тело, которое никогда больше не сожмет ее в объятиях…

Когда все было кончено, она негромко рыдала, но скорее во власти печали, чем от душераздирающей скорби. Таммарон вместе с мастером Джеймсом приблизился к ней, когда процессия двинулась к выходу, но она заверила обоих, что все будет в порядке, и Катан сопроводил ее с сыном к выходу, где уже дожидалась свита.

По счастью, на паланкине опустили занавески, так что они с Оуэном могли укрыться от любопытных глаз по дороге в замок. Кроме того, ткань приглушала звуки, доносящиеся снаружи: мерное постукивание лошадиных копыт по камням мостовой и гул толпы, запрудившей улицы.

— Мама, — прошептал Оуэн чуть погодя, прижавшись к ней и стискивая в руках папу-рыцаря. — Папа ведь на самом деле не был там, в ящике, правда?

Она удержалась от улыбки, гадая, не мог ли он уловить отголосков ее собственных мыслей.

— Нет, милый, там было его тело, но теперь это просто пустой дом. Его душа, самая важная часть, ушла к Богу.

Он отодвинулся от матери, взглянул себе на грудь, а затем вновь поднял глаза.

— А это мой дом, да, мама?

— Да.

— А когда… когда я сплю, моя душа тоже выходит из дома?

Она ненадолго закрыла глаза, пытаясь представить себе картинку, понятную для четырехлетнего мальчика и которая не напугала бы его.

— Некоторые люди говорят, что да, но ты не должен бояться засыпать, милый. Мы всегда возвращаемся в свое тело, пока не придет время Богу позвать нас к себе. Говорят у нас есть серебряная ниточка, которая привязывает душу к телу. Это волшебная нить, которая может растягиваться до самых пределов земли, но всегда возвращает нас обратно, когда приходит час. Когда человек стареет, ниточка начинает перетираться и рвется. Когда она порвется совсем, тогда человек уходит к Богу.

— Но папа не был старый, что случилось с его серебряной ниточкой?

— Ну, иногда, когда мы сильно болеем или тяжело ранены, нить обрывается. Когда такое случается, то приходят ангелы и уносят душу к Господу. Так случилось и с папой, можешь спросить дядю Катана. Он говорит, что видел ангелов своими глазами.

— Правда? — Оуэн сердито топнул ножкой. — Он видел, как ангелы забрали моего папу?

— Они сделали это не со зла, — поспешно поправилась она. — Такая у ангелов работа — охранять нас и беречь. Но папина ниточка уже порвалась. Его тело очень сильно болело, вот поэтому ангелы и пришли забрать его к Богу.

— А-а…

Гнев Оуэна на злых ангелов тут же улегся, когда он принял объяснение матери, и мальчуган затих в ее объятиях, укачивая на груди своего рыцаря. К тому времени, когда паланкин остановился во дворе замка, он уже крепко спал, и Катан, отдернув занавески, взял задремавшего ребенка на руки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация