Книга Наследие Дерини, страница 14. Автор книги Кэтрин Куртц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наследие Дерини»

Cтраница 14

Он еще помнил времена, когда шрамов этих не было и в помине, но это было очень, очень давно.

Сами же воспоминания о том, как он получил эти отметины, по счастью, затуманились в его сознании. Хотя из рассказов тех, кто обнаружил его, он знал, что солдаты, спалившие отцовский замок, распяли его на опускной решетке. Среди прочих бесчинств того дня это было не самое страшное злодеяние. По крайней мере, Камлину удалось уцелеть.

Прочим обитателям Трурилла повезло куда меньше, включая и его отца. Изувеченный, подвергшийся бесчеловечным пыткам, лорд Адриан Мак-Лин был вынужден, умирая, наблюдать за мучениями посаженного на кол мальчика, которого негодяи приняли за его сына и наследника. На самом деле, то был юный Эйдан Турин, воспитывавшийся у них в замке, любимый старший брат той самой Райсиль, которую он ждал здесь, у Портала.

Перепуганный Камлин, которому в ту пору было одиннадцать лет, трясясь от ужаса, наблюдал за происходящим кошмаром, спрятавшись под кухонной лестницей. Разумеется, его вскоре отыскали там, но налетчики приняли его за обычного оруженосца и ограничились тем, что отхлестали кнутом, а затем распяли на воротах замка прежде, чем поджечь все вокруг и ускакать прочь. Начавшаяся снежная буря погасила пламя, и мать погибшего Эйдана с его младшим братом подоспели вовремя, чтобы спасти Камлину жизнь и исцелить его покалеченные руки.

Поморщившись, он отложил перо и легонько потер узловатые шрамы на правом запястье, невидящим взором уставившись на пустой квадрат Портала. Мыслями он устремился к тому дню, гадая, каким образом Ивейн и малышу Тиегу удалось совершить это чудо. Обычно дар Целителя пробуждается в ребенке не раньше десяти лет, а Тиегу в ту пору исполнилось всего три года и, разумеется, он не получил никакого соответствующего образования. Мать же его, хотя и обладала большим магическим талантом, отнюдь не была Целительницей. Так каким же образом ей удалось вызвать и направить силу своего крошки-сына, чтобы исцелить ранения, которые могли привести Камлина к гибели?

Конечно, она была дочерью святого Камбера, и, возможно, ее многому научил ее муж-Целитель, непревзойденный Райс Турин, хотя, насколько было известно Камлину, никакому другому Дерини до сих пор не удавалось повторить то, что сделали они с Тиегом.

Разумеется, он не мог упрекнуть их в том, что результат исцеления оказался далек от совершенства. Ведь достаточным чудом являлось уже и то, что им, вообще, удалось его исцелить. Но шрамы сделали его запястья недостаточно гибкими для владения мечом. Впрочем, едва ли можно было рассуждать о рыцарстве и праве рождения, поскольку убийцы его отца считали и самого Камлина погибшим, и теперь всеми их землями, которые должны были бы перейти к Камлину по наследству, владел один из королевских сановников. Так что единственным оружием юноши оставался не меч, но перо, и то при условии, что он не будет писать слишком много. Даже здесь, в подземном убежище, руки его часто ныли к перемене погоды, и их нельзя было слишком перетруждать. В иные дни даже просто поднести к губам чашку стоило ему таких невероятных усилий, что невозможно было обойтись без Целителя.

Однако даже боль имела свои положительные стороны, ибо приучила его экономить слова на пергаменте, устремляясь прямо к сердцу любого вопроса. Талант Камлина выражать свои мысли на бумаге поражал даже самых требовательных его наставников. В редкой вспышке былого соперничества, которое некогда прежде разделяло религиозные ордена Дерини, гавриилиты отец Рикарт и отец Кверон неохотно признавали, что Камлин своим четким и резким слогом и стилем суждений уподоблялся михайлинцам, тогда как Джорем и епископ Ниеллан, которые некогда принадлежали к этому ордену, могли лишь порадоваться такой похвале. В общем и в целом, Камлину удалось подыскать для себя некую нишу в повседневной жизни михайлинского убежища, и добром и усердием постараться отплатить людям, приютившим его.

С довольной улыбкой он вновь поднял перо и вернулся к работе. Для того, чтобы было чем занять себя, пока он дежурит у Портала, юноша делал пометки в летописи, которую вел епископ Ниеллан со времен восшествия на трон рода Халдейнов.

Сейчас он занимался временем сразу после гибели короля Джавана, переписывая воспоминания, которые Тиег Турин воспринял из памяти Этьена де Курси, прежде чем стереть их и заблокировать его магические способности. Это был один из немногих прямых источников, повествовавший о событиях того дня, когда сановники захватили власть во дворце и подчинили себе тогдашнего принца Райса-Майкла Халдейна, и у Камлина до сих пор кровь стыла в жилах, когда он читал об этом — о хладнокровном предательстве, подстроенном доверенными советниками и так называемыми служителями Божьими, о том, как помощников принца жестоко убили прямо у него на глазах, а еще один был ранен столь серьезно, что чуть позже скончался от ран в ужасных мучениях.

Впрочем, об этом-то Этьен не знал. Не в первый уже раз Камлин задавался вопросом, что заставило такого человека как Этьен, вернуться обратно в замок, где его ожидали пытки и неизбежная гибель. Камлин принес клятву верности делу Халдейнов и королю, с которым никогда не встречался лично, но сомневался, что у него достало бы отваги сделать то, что сделал Этьен…

Покачав головой, Камлин сделал себе пометку постараться выяснить подробнее судьбу одного из заинтересовавших его рыцарей Custodes, а затем вновь принялся за чтение воспоминаний Этьена. Внезапно какое-то слово заинтересовало его, и он нагнулся ближе, пытаясь расшифровать написанное. У Тиега был четкий почерк, однако орфография зачастую оказывалась совершенно прихотливой и загадочной. Камлин готов был списать это на леность, однако Тиег утверждал, что у Целителя есть заботы и поважнее, чем думать о том, как правильно написать какое-то слово… лишь бы значение оставалось понятным. В свою очередь, Камлин утверждал, что лишь правильное написание способно верно передать смысл, и потому споры их никогда не прекращались. Впрочем, они были готовы спорить по любому поводу, по мере того, как Тиег взрослел. Это занимало большую часть их времени. И сейчас, едва лишь Камлин сделал очередную поправку, как дверь в коридор распахнулась.

— Привет, Камлин, — окликнул его Тиег, появляясь на пороге. — Дядя Джорем сказал, что я могу тебя сменить, если ты готов передохнуть.

Камлин с улыбкой отложил перо и обернулся к приятелю. Голос у Тиега начал ломаться пару месяцев назад, и хотя в этом не было ничего неожиданного, Камлин до сих пор порой удивлялся, когда слышал этот новый глубокий и звучный голос вместо привычного мальчишеского дисканта.

Тиег, казалось, рос с каждым днем все быстрее. И хотя до его четырнадцатилетия оставалось еще несколько месяцев, он уже был на полголовы выше Камлина, который и сам не казался коротышкой, и у него были крупные руки взрослого мужчины. Россыпь веснушек на переносице усиливало впечатление мальчишеской наивности, однако взгляд карих глаз выдавал отнюдь не детскую мудрость.

И одевался он тоже как подобает взрослому. Хотя Целителями обычно становились не раньше восемнадцати лет, Тиег уже заслужил право носить полное зеленое одеяние Целителя, по крайней мере, здесь, в убежище.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация