— И что тогда? — спросил его Джорем. — Подойдешь к Рану, представишься и потребуешь, чтобы тебя допустили к королю?
Кверон закатил глаза и откинулся на кресле, кончиками пальцев постукивая по столешнице.
— Конечно, нет. Но, возможно, я сумею выяснить, в каком состоянии король. И если мне самому не удастся встретиться с ним, не подвергаясь чрезмерному риску, то, возможно, я сумею повлиять на кого-то, кто имеет к нему доступ. Может статься, что обычная медицина также может ему помочь, и просто его нынешние лекари намеренно предпринимают не все необходимые меры.
— Да, такой риск вполне приемлем, — отозвался Рикарт, прежде чем Джорем успел возразить. — Кстати, Тиег может делать то же самое, до тех пор, пока Кверон не явится ему на смену. Мы бы могли попросить их с Анселем и Джессом потихоньку следовать за войском на юг и стараться по возможности выведать как можно больше.
Ниеллан нахмурился и, когда Рикарт закончил говорить, сердито откашлялся.
— По-моему мы упускаем из виду тот факт, что Тиегу нет еще и четырнадцати лет. Я знаю, он выглядит старше, очень здорово вырос за последний год, и руки у него не по-детски крупные, и все же он остается ребенком. У него недостаточно опыта и знаний, чтобы осуществить подобное воздействие. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но до сих пор его готовили именно как Целителя.
— Верно, — кивнул Кверон, — и я не готов рисковать его жизнью ни при каких обстоятельствах. Однако Ансель с Джессом вполне способны получить для нас те сведения, о которых говорил Рикарт. Вполне возможно, что к тому времени, как мы с ними встретимся, они будут знать куда больше, чем сейчас, а если понадобится, чтобы Тиег дал оценку происходящему как Целитель, то он может сделать это косвенным образом, не ставя свою жизнь под угрозу.
— Я по-прежнему убежден, что это самый разумный выход из положения, — продолжил он. — Есть два основных воздействующих фактора — это существование приложения к завещанию и ухудшившееся здоровье короля. Одновременно это делает ситуацию более — или менее стабильной, нежели она была за последние шесть лет. Это может полностью изменить наши планы, намеченные на конец года. Думаю, нам следует быть одновременно гибкими и консервативными в своих замыслах, покуда нынешнее положение не изменится.
Еще целый час они обсуждали практические детали предстоящей операции, согласившись также и на том, что следует в первую очередь известить Райсиль о происходящем, но ни слова не сообщать королеве.
— Очень боюсь за нее, бедняжку, если король все же не уцелеет, — признался Кверон Джорему, когда остальные вернулись в убежище. Ее беременность лишь в начале срока, если она потеряет и короля, и этого младенца, как потеряла своего первенца, то не думаю, что нам удастся спасти династию Халдейнов… и вообще, что стоит продолжать делать такие попытки. Один четырехлетний принц — это недостаточная основа для сильной династии.
Джорем лишь покачал головой и устало потер лоб.
— Кверон, я не хочу даже думать о такой возможности, — произнес он чуть слышно. — И не хочу думать о том, что может случиться с тобой. Конечно, с того самого дня, как мы узнали, что королева вновь в тягости, нашей основной задачей стало подготовить все для попытки переворота, который вернул бы власть в королевстве Райсу-Майклу. Но не следует забывать и о том, что все эти шесть лет мы с тобой не просто следили за благополучием династии Халдейнов…
Кверон с улыбкой потрепал Джорема по руке.
— Ты замечательный сын и брат, Джорем, — произнес он негромко. — Для человека, который наотрез отрицает святость своего отца, ты проявляешь поразительную веру в него. Впрочем, не бойся, я не стану делать глупостей. Я прекрасно сознаю, что вне зависимости от того, удастся ли нам на сей раз помочь Халдейнам, для Дерини, в общем-то, ничего не изменится. Если же возродить жизнеспособный культ святого Камбера, то это может дать нашему народу надежду на долгие годы вперед, и, таким образом, рано или поздно Дерини все же сумеют отвоевать себе равные права с людьми.
— По правде сказать, я бы не отказался от небольшой помощи со стороны святого Камбера в нашей затее, — пробормотал Джорем. — К несчастью, похоже, он сам решает, где и когда ему появляться. — Он насмешливо изогнул бровь. — Отец всегда был себе на уме.
— Как и ты сам. — Кверон улыбнулся. — И как твоя сестра. Будем надеяться, что сын ее не унаследовал материнское упрямство и в точности исполнит все, что я ему скажу. Впрочем, наверное, мне лучше бы связаться с Джессом и Анселем и предупредить их, чтобы держали малыша Тиега на коротком поводке.
Джорем наконец позволил себе намек на улыбку.
— Ладно, займись этим, а я пока сделаю все необходимые приготовления в убежище. Камлин придет тебя сменить, когда ты закончишь.
* * *
Тем временем, далеко на юге архиепископ Хьюберт Мак-Иннис наконец получил известия, с которыми уже давно ознакомился Джорем и его близкие. Монах Custodes по имени брат Фабий прибыл в столицу Гвиннеда на закате и принес вести столь ужасающие, что Хьюберт с трудом мог поверить собственным ушам. Они с отцом Секоримом, который был настоятелем ремутского собора, как раз навещали хворающего архиепископа Орисса, когда к ним привели утомленного с дороги монаха.
— Димитрий убил Альберта? — шепотом повторил Хьюберт, когда посланец выпалил основные новости. — А Полин на пороге смерти?
Секорим принялся расспрашивать монаха, поскольку они с Полином были друзьями еще со времен учебы в семинарии, а Хьюберт тем временем быстро пробежал глазами письмо, привезенное гонцом, — подписали его и Ран, и Лиор, — но по-прежнему не мог себя заставить поверить в прочитанное.
— Я должен созвать совет, — объявил наконец Хьюберт, складывая листы пергамента и засовывая их себе под кушак. — Секорим, не желаете ли отправиться со мной? Полагаю, вы вполне подходящая кандидатура, чтобы занять место Полина, если он так и не оправится. По крайней мере, сейчас вы можете выступать как его заместитель.
— Я приду, — отозвался Секорим. — Брат Фабий, пожалуйста, пойдемте с нами. Возможно, совет захочет расспросить вас поподробнее.
Полчаса спустя все они расселись за длинным столом в зале Совета, где к ним присоединились Таммарон, Ричард Мердок и молодой граф Тарлетонский — Боннер Синклер, чей отец, граф Тарлетонский, носил этот титул, прежде чем стал лордом Альбертом, магистром Custodes Fidei. И хотя Альберт никогда не был слишком близок со своим старшим сыном, все равно вид у молодого человека был потрясенный, такой же, как и у всех остальных.
— Я виню прежде всего себя, — пробормотал Хьюберт, когда гонец вновь пересказал основные новости, а Секорим наконец прочел послание от Рана и Лиора. — Это я согласился, чтобы Димитрия взяли к нам на службу. И все эти годы… Боже правый, неужто я своими руками их послал в ловушку? Выходит, Димитрий все эти годы работал на Торент, и это была намеренная хитрость, чтобы заманить короля на встречу, подстроенную на условиях торентцев?
