Книга Сын епископа, страница 65. Автор книги Кэтрин Куртц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сын епископа»

Cтраница 65

– Что случилось? – прошептал ошеломленный Морган.

Дункан покачал головой, его ответ был еле различимым.

– Извини, что побеспокоил тебя, Аларик. Я… боюсь, что взял на себя слишком много. Я думал, что смогу сам справиться с этим, но ошибся. Я… не могу даже молиться.

– Что ты такое говоришь? – спросил Морган. Он положил руки на плечи Дункана и попытался заставить его поднять глаза. – Посмотри на меня! Разве не этого ты хотел? Ты вот-вот станешь епископом, первым епископом, про которого известно, что – Дерини, за последние – сколько? – двести лет? Что случилось?

Дункан не поднимал головы и полуотвернулся. – Я не думаю, что могу платить такую цену, Аларик, – прошептал он. – Именно то, что я –Дерини, все и осложняет, разве ты не понимаешь? Когда мне наденут на палец это кольцо, разве я смогу равняться ему?

Только когда он, не глядя, показал в сторону алтаря у него за спиной, Морган заметил маленькую деревянную коробочку, лежащую у подножия распятия. Внезапно Морган понял, что ужасало Дункана.

– Боже, только не говори мне, что у тебя до сих пор палец Истелина! – бормотал он, поднимаясь по нескольким невысоким ступенькам, чтобы взять коробочку, прежде чем Дункан смог остановить его. – Что за глупости? Он бы хорошенько отлупил тебя, если бы узнал, что ты так поведешь себя.

– Если он еще жив. – Дункан скрестил руки на груди и угрюмо рассматривал пальцы своих ног, обутых в сандалии. – Может, я не должен становиться епископом, Аларик. Теперь, каждый раз, когда ко двору прибывает гонец, я задаюсь вопросом что Лорис пошлет нам в следующий раз. Руку? Глаз? А может быть, голову.

– А твой отказ от посвящения оставит его в живых? – возразил Морган. – Ты же знаешь, что это не так. Что же касается гонцов, то я боюсь, что я бы хотел, чтобы нам привезли голову.

– Что?

– По крайней мере, это означало бы, что Лорис больше не сможет мучить его. Ты в самом деле думаешь, что Лорис оставит его в живых? Нет, он зашел слишком далеко.

Дункан закусил губу и тяжело вздохнул. – Ты прав. Я знаю, что ты прав. Мне кажется, что именно это заставило меня просить кольцо Истелина. Я знал, что он никогда не сможет надеть его снова. Но это было целых три дня назад. А сейчас принятие кольца с руки мученика кажется мне… ну… мягко говоря, бесцеремонностью.

– Это не бесцеремонность. Это дань уважения храброму человеку, который не поддался врагу.

Когда Дункан не ответил, Морган открыл коробочку и извлек кольцо, тщательно избегая контакта со ссохшимся пальцем Истелина. Когда он сжал кольцо в своей ладони, золото, казалось, затрепетало. Это подтвердило его догадку о том, чего опасался Дункан – и с этими опасениями нужно было справиться прежде, чем Дункан отправится в собор. Поджав губы, Морган закрыл коробочку и осторожно положил ее обратно на алтарь.

– Я знаю что беспокоит тебя. – сказал он после небольшой паузы.

– Нет, не знаешь.

– Дункан, я не могу не знать, как и ты. Мы – Дерини. Мне было достаточно только подержать его, чтобы почувствовать, что это – не просто кольцо.

– Конечно нет. Это – кольцо епископа.

– И это – кольцо Истелина, которое у него забрали самым варварским способом, – возразил Морган. – Часть из происшедшего осталась на нем. И тебе придется столкнуться с этим, если не сейчас, то позже, перед народом в соборе, когда ты будешь куда более уязвим чем сейчас.

– Я буду держать свои экраны закрытыми, – прошептал Дункан.

– Ты хочешь пройти так через посвящение в епископы? – спокойно спросил Морган. – Вспомни свое рукоположение в сан – видит Бог, я никогда не забуду это. Дункан, ты на самом деле хочешь спрятаться от этого вида магии?

Он заметил, как голова священника дернулась, и покрытые белым плечи напряглись, но Дункан не обернулся.

– Ты должен это сделать, и ты это знаешь, – продолжал Морган. – И я не думаю, что ты на самом деле этого хочешь. Дай мне руку, и давай покончим с этим.

Медленно, неуклюже, Дункан обернулся, его лицо, почти такое же белое как его одежды, не выражало никаких эмоций, кроме светло-голубых глаз, в которых боролись страх и разум. Когда разум, наконец, одержал верх, Дункан шумно перевел дух. Внезапно, глаза, глядящие на Моргана, стали зеркалом души, которую Дункан распахнул перед человеком, который был для него ближе, чем любое живое существо.

– Ты прав, – прошептал он. – Если я не пройду через это, то я не епископ и не настоящий Дерини. Но я бы хотел, чтобы ты остался со мной.

– Я думаю, что тебе не придется просить меня об этом, – мягко ответил Морган, улыбаясь.

Взяв ослабшую правую руку Дункана в свою, он поднес кольцо Истелина к кончику безымянного пальца Дункана, не убрав руки, когда Дункан, не желая больше медлить, одним толчком вогнал свой палец внутрь кольца. По телу Дункана прошла дрожь, когда холодный металл скользнул по коже, но, услышав вопросительный возглас Моргана, он только покачал головой и закрыл глаза, поднося сжатый кулак к губам, чтобы коснуться ими холодного аметиста в знак подтверждения своей решимости. Когда он снова задрожал, Морган опять положил руки ему на плечи и вошел в транс, устанавливая связь с Дунканом. Он присоединился к Дункану в тот же самый момент, когда металл и камень на руке Дункана запульсировали, передавая ему то, что они помнили.

Огонь и огонь, золото и фиолет – воспоминания о кузнице, где кольцу придали форму и установили камень в знак его священного предназначения. Оно было сделано специально для Истелина и никто не носил его до него. Воспоминания о его освящении водой и молитвами в момент посвящения Истелина – слова благословения, произнесенные над кольцом, лежащим на серебряном подносе; священный ритуал, обязывающий кольцо служить слуге слуг, а самого слугу служить Господу.

И за все годы, пока слуга носил кольцо на своей руке, он не опозорил кольца. Губы знатных и простых касались кольца в приветствии, большинство из них – в искреннем уважении, некоторые – небрежно, двусмысленно, но человек и его действия продолжали служить Господу. Только в конце пришло воспоминание о чем-то, помимо уважения, проявленного к слуге слуг.

Искренний человеческий страх, смирение – а затем эхо острой, жгучей боли, когда острое лезвие сверкнуло, отделяя кольцо от его владельца. Несмотря на то, что Морган был готов к этому, он шокированно ахнул, изо всех сил стараясь поддержать Дункана, когда новый обладатель кольца задрожал от свежих переживаний, и даже слегка вскрикнул от передавшейся ему боли.

Но затем, Дункан, дрожа, провалился в транс глубже, следуя зову кольца, Морган нерешительно последовал за ним, воспринимая образы, воспринятые золотом до того, как из него сковали кольцо. Прежде чем кольцо стало кольцом, оно было чем-то еще, что было сделано непосредственно из золотого самородка, очищенного огнем, об этом недвусмысленно говорили воспоминания о неземном сиянии и теплоте, которая не имела ничего общего с физическим теплом. Освященные руки подняли это – две пары рук, одна – принадлежащая простому священнику, во второй было что-то еще. На мгновение возникло ощущение присутствия чего-то старого, знакомого – а затем ничего.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация