— Ты определено добился результата, — сказал он. — Конал, я горжусь тобой. Сядь.
Затем Тирцель провел рукой перед дверью, ведущей из кабинета. Конал знал, зачем он это делает: ведь следовало обезопасить себя от возможного вторжения. Затем Тирцель достал табуретку из-под стола, установленного у потухшего очага, провел рукой над свечой, стоявшей на столе, и она тут же загорелась. Тирцель загасил магический огонь.
— Надеюсь, тебе было не очень неприятно, — сказал Конал, устраиваясь напротив. — Я не хотел, чтобы тебе было неловко.
— Неважно. Ты пытался сразу же сделать несколько дел. У учителя, как и ученика, остаются шрамы после обучения.
— Наверное, — кивнул Конал.
— В любом случае, это почти все, что я запланировал на сегодня. И у тебя все получилось гораздо лучше, чем я ожидал. Хотя тебе на самом деле нужно хорошо поспать. Я не шутил, когда говорил о затратах энергии. Обычно за сутки не совершается более двух или трех прыжков, а мы сколько сделали? Четыре? Пять? И я пришел к тебе… издалека, и мне еще нужно вернуться домой. К счастью, все наши перемещения совершались на небольшие расстояния.
— А где твой дом, Тирцель? — задал Конал вопрос, который хотел задать уже несколько месяцев. — Куда ты отправляешься после наших встреч?
Улыбаясь, Тирцель положил свой ягдташ на колени, ослабив ремень, перекинутый через плечо.
— В последнее время, по крайней мере, иногда, я пользуюсь домом в городе. Но там нет Портала. Прости, но я не могу тебе сказать, где мой настоящий дом.
Конал пожал плечами.
— Я не думал, что ты скажешь, но должен был спросить. А существует много Перемещающих Порталов?
— Не очень. Я знаю несколько дюжин, но не всеми могу воспользоваться. Из соображений безопасности некоторые из них настроены только на избранные личности, или особым образом охраняются на другом конце, чтобы воспользовавшийся ими не мог покинуть место, где находится Портал, без разрешения хозяина. А есть и Порталы-ловушки, которые не позволяют вторгнувшемуся прыгнуть назад из Портала, который ему запрещалось использовать. Надо ждать, пока тебя не освободит хозяин. Наверное, это звучит не очень страшно, но предположим, этот, в кабинете, был бы ловушкой и мы оказались бы в нем прошлым летом, когда Дункан участвовал в кампании? Можно было бы умереть от голода.
— Боже праведный, а ты можешь сказать до того, как прыгнешь, является ли Портал ловушкой или нет? — спросил в ужасе Конал.
— Иногда. Иногда нет. Все зависит от мастерства того, кто ставил ловушку, и того, кого в нее ловят. Надеюсь, рассказанное мною заставит тебя хорошо подумать перед тем, как самому пытаться ими пользоваться, если во время путешествия ты каким-то образом обнаружишь новые Порталы. Как я и говорил раньше, я не советую прыгать через Перемещающие Порталы для развлечения.
Конал сглотнул и кивнул.
— Значит, тот Портал в библиотеке… не может быть ловушкой, потому что в противном случае мы не могли бы им воспользоваться, но… он каким-то образом заговорен, чтобы прыгнувший не мог покинуть ближайшую территорию? Именно поэтому ты и не пользовался им раньше, приходя ко мне?
— Очень хорошо, — сказал Тирцель, одобрительно кивая. — Хотя ты и не все понял правильно. Да, там применен заговор, но заговором защищен проход, соединяющий комнату, где находится Портал, со старой библиотекой. Я удивлен, что ты не почувствовал это, когда переходил из одной в другую.
Задумавшись, Конал вспомнил легкое изменение температуры воздуха, которое он тогда ощутил.
— А это было колдовство? Но я ведь прошел внутрь.
— Да, потому что ты — Халдейн. Келсон и его друзья выбрали очень специфический заговор, разрешив мне и другим членам Совета пользоваться библиотекой, но сделали так, чтобы мы без объявления не могли появляться в других частях замка. После Кариссы это, несомненно, оправданно. В любом случае, я мог бы покинуть ту комнату или тем способом, которым воспользовались мы, или попросив тебя взять меня под твою защиту. Ситуация, конечно, разрешимая, но она служит своим целям.
— И все это было сделано после Кариссы, — добавил Конал.
— Правильно.
Конал размышлял с минуту. Карисса заставила его вспомнить о Росане. Он сомневался, смеет ли спрашивать Тирцеля о подобном виде магии — гораздо более древней, как он подозревал, чем знание о Порталах.
— Тирцель, могу я спросить тебя кое о чем… как мужчина мужчину?
— Конечно.
— Тирцель, у тебя… в твоем ягдташе есть какие-нибудь любовные зелья? И не знаешь ли ты каких-нибудь любовных заговоров?
— Любовных заговоров?
— Не смей смеяться надо мной! — прошипел Конал, и его тон был настолько серьезным, что улыбка, начавшая появляться на лице Тирцеля, сразу же исчезла.
— Но зачем тебе нужны любовные заговоры? — спросил Тирцель через несколько секунд. — Твоя дама уже любит тебя. Она беременна твоим ребенком, она…
— Это не моя дама, — холодно ответил Конал. — Это моя любовница. А то, что она носит моего ребенка, — случайность. Я никогда не смогу жениться на Ваниссе.
— А, значит, ты планируешь жениться на предмете твоих мечтаний, хотя, как я понимаю, эта дама не разделяет твоих чувств.
— Не говори со мной таким тоном, — рявкнул Конал. — Она бы разделяла, если бы не… Но это не играет роли. Она мне идеально подходит, Тирцель, — продолжал он жалобно, — Я танцевал с ней после того, как меня посвятили в рыцари. У меня было чувство, что я держу в руках перышко. Ее прикосновение заставило кровь пульсировать у меня в висках…
— И все твои мозги провалились тебе в пах, — пробормотал Тирцель. — Конал, ты меня что, идиотом считаешь? Даже если бы я мог подсказать тебе любовный заговор или у меня с собой было любовное зелье, которое я мог бы тебе дать, неужели ты не понимаешь, насколько это неэтично?
— Я хочу ее любви, Тирцель! Я принц. Меня не волнует, что требуется…
— Любовь нельзя купить, Конал. Разве ты не понимаешь: это бессмысленно, если не дается по доброй воле. Человек по имени Риммель узнал это жестоким способом, и двое невинных людей заплатили своими жизнями за его прихоть. Сестра Моргана и Кевин Мак-Лайн, — добавил он, заметив воинствено-вопросительный взгляд Конала. — Это был тот самый «любовный заговор», как ты изящно его назвал. На самом деле это был «любовный приворот». Боже, я думал ты уже перерос эту крестьянскую чушь!
— Не смей относиться ко мне покровительственно!
— О, как мы возбуждены! — тихо сказал Тирцель, выбрасывая вперед руку, чтобы остановить Конала, когда принц со злостью вскочил на ноги и хотел его ударить.
Враждебность Конала не проходила, и это заставило Тирцеля привстать. Он схватил принца за запястье и скрутил ему руку так, что молодой человек рухнул назад на стул, вскрикнув от боли. В ярости от своей физической беспомощности, Конал украдкой попытался попробовать крепость ментальных щитов Тирцеля. Защиты устояли, но с гораздо большим усилием со стороны Тирцеля, чем тот ожидал. В ответ он обернул защиты Конала ментальным покровом, с трудом веря в силу и целеустремленность принца.
