— Сам не знаю, чувствую какое-то отупение. Но, должно быть, я смирился. Аларик, она представила мне доводы, опровергнуть которые невозможно. И, самое главное, что я и впрямь не смею больше тянуть с наследником… Особенно теперь, когда Лайем возвращается в свое королевство.
— И на кого же пал ее выбор? — полюбопытствовал Морган.
Упираясь обеими руками в каминную полку, Келсон вскинул голову и тяжко вздохнул.
— На ту, против кого я никак не могу возражать… Если только не считать, что люблю другую. С точки зрения родословной и политических соображений, она подходит мне даже больше, нежели Росана.
— И кто же это? — настаивал Морган.
— Младшая дочь герцога Ричарда, моя кузина Аракси.
— Аракси? Но разве она не…
— Нет, нет, — нетерпеливо перебил Келсон. — Все так думают, но, судя по всему, это был намеренный обман, дымовая завеса, специально для Куана и его кузины, и Росана всячески поддерживала их в этом обмане. По ее словам, Аракси просто служила для них посредницей… Так что, с точки зрения закона, никаких помех не существует. Она не была ни с кем обручена. Нет также никаких политических препятствий, а наше родство достаточно отдаленное, чтобы с легкостью получить разрешение от Церкви. И она не только из рода Халдейнов, но также и Дерини по материнской линии… В общем, все, что желал бы видеть король Халдейн в своей королеве, если не считать того, что я ее не люблю.
— Но как ты думаешь, возможно, со временем, ты сумел бы ее полюбить? — спросил Морган негромко.
Келсон пожал плечами, рассеянно трогая пальцами потеки воска, что струились со свечи, горевшей на каминной полке.
— Понятия не имею. Я ведь даже ни разу не видел ее с самого детства… За все эти годы мы больше ни разу не говорили друг с другом.
— Но в те давние времена, она тебе хотя бы нравилась?
— Вроде бы да, по крайней мере я не питал к ней неприязни, но вряд ли это можно считать подходящим началом для брака.
— Конечно, нет, для большинства мужчин, — согласился Морган. — К несчастью, как мы уже признали прежде, король Гвиннеда никак не может считаться «обычным мужчиной». — Он устало вздохнул и двумя пальцами потер переносицу. — Ладно, думаю, это все равно не может быть хуже, чем с Сиданой. Ты ведь и раньше готов был жениться лишь из чувства долга.
— Но это было раньше, до того, как я узнал, что такое любовь, — пробормотал Келсон, — и если бы я так никогда и не узнал этого…
Легкий стук в дверь перебил его на полуслове, и он развернулся рывком, ощущая сильнейший испуг.
— Боже правый, — прошептал он.
Дугал метнул на него вопросительный взгляд в ожидании указаний.
— Должно быть, это Азим. Аларик, пойдем со мной на эту встречу. Вы оба, пожалуйста, пойдемте со мной… Прошу вас…
Дугал с сомнением покосился на Моргана, но тот лишь медленно кивнул в ответ и поднялся с места, в то время как юный герцог пошел открывать дверь, а король принялся нервно расправлять свою тунику. Человек в черном одеянии, который вошел в комнату по пятам за Дугалом, был хорошо знаком Моргану, ибо у него некогда обучалась магии его жена… Теперь же, завидев Моргана с королем, он лишь поднял брови и приветственно поклонился.
— О, я вижу, здесь семейная встреча, — промолвил он. — Но я рад видеть вас здесь, мой друг, ибо у меня есть новости для его величества, которые я хотел бы сообщить прежде, чем мы выйдем отсюда, и эти новости могут показаться любопытными и вам также.
— Какие новости? — нетерпеливо воскликнул Келсон.
— Лишь смутные намеки и предупреждения, государь, — отозвался Азим, — но они могут иметь отношение к тому, что случилось с вами сегодня днем. Некто, чьего имени я, увы, не могу раскрыть, предупреждает меня, что будет совершено покушение на Лайема-Лайоса в момент его возведения на престол.
— Какое покушение и с чьей стороны?
— О, разумеется, всему виной будут Дерини, так что можно ожидать самого худшего… Но их имена я пока не могу назвать. Достаточно сказать лишь, что на вашем месте я бы не слишком доверял семейным узам.
— Махаэль, — выдохнул Морган со злостью.
Азим склонил голову.
— Все может статься. Однако пока у меня нет никаких доказательств.
— Вы бы советовали нам не ехать в Белдор? — спросил его Келсон.
— Нет, вы должны продолжить путь. Лайем достиг совершеннолетия и должен вернуться к своему народу. Большинство подданных искренне приветствуют возвращение своего короля. Нам остается лишь молиться, чтобы он сумел удержать трон после того, как вы поможете ему на него взойти.
— Это лишь в том случае, если и он, и Келсон доживут до сего счастливого момента, — возразил Морган. — Но как нам предотвратить дальнейшие покушения, подобные сегодняшнему?
Азим покачал головой.
— Нет, готовится нечто куда более утонченное. Предпринять другую попытку, подобную сегодняшнему нападению, означало бы открытое предательство и объявление войны Гвиннеду, в особенности если это случится после того, как вы пересечете границу Торента, что произойдет уже завтра… Нет, я думаю, что те, кто замышлял сегодняшнее покушение, не питали особых надежд на успех. Они надеялись, что это воспримут как действия неких одиночек, и нельзя будет установить их связи с Белдором. Несомненно, злоумышленники были обречены на гибель, чем бы все дело ни закончилось. Однако если бы их ждал успех, то на церемонии в Торентали на трон возвели бы очередного несовершеннолетнего короля, и в стране наступил бы новый период регентства. Там есть люди, которым это было бы очень выгодно… Точно так же, как выгодна им была бы и ваша гибель.
— В первую очередь это относится к Махаэлю, — прошептал Морган.
— Я этого не говорил, — возразил Азим. — Однако если он и впрямь несет за это ответственность, то теперь он будет тянуть время и выжидать, пока не сможет привести в исполнение куда более хитроумный замысел. Большинство жителей Торента искренне радуются возвращению своего короля, и потому он не захочет рисковать, открывая свое подлинное лицо. И без того ходит немало слухов относительно его вины в гибели юного Алроя.
— Но разве не будет слухов, если он что-то предпримет во время церемонии возведения Лайема на престол? — спросил Дугал. — Разве это не сочтут предательством или объявлением войны?
— Разумеется, — согласился Азим. — Но если тем самым Махаэль сможет захватить в свои руки всю магическую мощь Фурстанов, то кто тогда осмелится восстать против него? Он сделается королем по праву сильного, а не просто регентом.
— Боже, во что я вмешался!.. — пробормотал Келсон.
— Да, ситуация опасная, — подтвердил Азим. — Но ведь вам и прежде это было отлично известно. Тем не менее, на вас лежит долг перед вашим вассалом, Лайемом Торентским. — Он немного помолчал. — Но сегодня, полагаю, вы должны также исполнить долг перед Гвиннедом… куда более личный. Долг сердца.
