Келсон фыркнул, скрестил руки на груди, затем поглядел на привратную башню и краем глаза уловил какое-то движение в полумраке ворот. Увидев, как через ворота рысью проехали кассанцы, оставленные для сопровождения королевы, король выпрямился и нервно затеребил нижний край своей туники.
– Боже правый, вот она и приехала, – прошептал он.
Во главе огромной процессии ехали две пары отборных уланов Дункана в пледах цветов клана МакЛейнов, на начищенных наконечниках их копий весело трепетали синие и серебристые шелковые флажки, их гарцующие кони позвякивали упряжью и косились в сторону конюшен. Следом появился сэр Алан Соммерфильд, закаленный в боях капитан из отряда МакЛейна, рядом с которым ехал молодой рыцарь, на белом плаще которого были изображены черный корабль и красный полумесяц – герб королей Бремани. Сразу же за ними во двор въехали две кареты. В первую были запряжены два серых жеребца, а рядом с дверцей кареты ехал молодой священник на белом муле. Следом за второй каретой ехали еще три бреманских рыцаря и четверо кассанских уланов.
– Пойдемте, Сир, – пробормотал Архиепископ Кардиель, тронув короля за локоть и направляясь вниз по лестнице. – Она, должно быть, в первой карете. Мы должны подойти до того, как она выйдет.
– А почему она не поехала верхом? – шепотом спросил Келсон у Найджела, пока они, следом за Кардиелем и сыновьями Найджела, спускались вниз. – Может, она больна, как Вы думаете?
– Она проделала долгий путь, – ответил Найджел. – Должно быть, поездка в карете для нее легче.
Карета королевы оказалась у подножия лестницы практически одновременно с королем и его свитой. Священник и оба рыцари мгновенно спешились, готовясь сопровождать пассажирку кареты, а остальные рыцари выстроились по обеим сторонам от дверцы. Бреманский капитан раздвинул тяжелые занавески и открыл изящную дверцу; в тот же миг склонившийся в поклоне священник предложил руку, помогая пассажирке выйти из кареты. Через мгновение из кареты появилась побледневшая Джеана, одетая в белое и казавшаяся еще бледнее из-за глаз, горевших на ее бледном изможденном лице.
– Матушка, – выдохнул Келсон, бросаясь к ней и удерживая ее, когда она собралась опуститься перед ним на колени прямо на пыльный двор. Когда он, выросший со времени их последней встречи на целую ладонь, прижал ее к своей груди, он почувствовал как застучало ее сердце и поразился насколько она высохла за прошедшее время.
Она, должно быть, почувствовала его удивление и, буквально вырвавшись из его объятий, сделала шаг назад и присела в официальном реверансе, приветствуя короля. Затем она подошла к Кардиелю, поклонилась, чтобы поцеловать его перстень, и знаком подозвала священника и моложаво выглядевшую монахиню, вышедшую из второй кареты.
– Разрешите представить Вам моего духовника, отца Амброса, – негромко сказала она, стараясь не встречаться глазами с Келсоном, – и сестру Сесилию, мою компаньонку. Сэр Делри – командир моей охраны. Вот и все, кто служит мне, – запинаясь, закончила она. – Прошу прощения, если я чем-то обидела Его Величество.
– Какие могут быть обиды, матушка? – ласково сказал Келсон. – До тех пор, пока я не найду себе другую невесту, Вы – королева и хозяйка этого замка. Посему Вам надлежит иметь свиту, подобающую Вашему положению. Тетя Мерода поможет Вам подобрать новых фрейлин. Умоляю Вас: набирайте столько прислуги, сколько сочтете нужным.
– Вы очень щедры, сир, но за три последних года я поняла, что на самом деле мне нужно очень немногое. Я бы хотела, чтобы сестра Сесилия осталась при мне и… Милорд архиепископ, может быть, Вы сможете найти место для моего духовника?
Кардиель поклонился. – Миледи, я прослежу, чтобы отца Амброса разместили в моем дворце, – сказал он, – и, если он больше не понадобится Вам сегодня, я хотел бы прямо сейчас познакомить его с некоторыми нашими братьями.
– Спасибо, Ваше Преосвященство, – выдохнула она. – Отец Амброс, до утренней службы Вы мне не понадобитесь.
– Как скажете, миледи.
– А теперь, сир, – продолжила Джеана, – не могли бы Вы распорядиться, чтобы нам показали наши покои? Сестра и я очень устали с дороги.
– Конечно, матушка, – он слегка поклонился. – Могу я объявить придворным, что Вы отужинаете с нами сегодня вечером?
– Благодарю Вас, Сир, но я вынуждена отказаться. Боюсь, что я еще не готова появится на публике. Но я бы хотела просить Вас, чтобы рыцари, сопровождавшие меня, были удостоены этой чести. Они преданно служили мне.
Келсон, ничуть не удивившись тому, что его предложение было отвергнуто, холодно кивнул: – Матушка, сэр Делри и его спутники – всегда долгожданные гости за нашим столом. Джентльмены, наш кузен, принц Рори, проводит Вас в отведенные вам помещения. А сейчас, если не возражаете, – продолжил он, снова обращаясь к Джеане, – я провожу Вас к Вашим покоям.
– Благодарю, Сир, но я бы предпочла, чтобы меня сопровождал Найджел, если, конечно, Вы не возражаете.
Келсон возражал, но не собирался выставлять себя дураком при таком количестве людей, несмотря на то, что практически все из них знали, что было причиной столь холодных отношений между ним и Джеаной. Поэтому Келсон просто наблюдал, как Найджел берет королеву под руку и ведет ее по лестнице, а сестра Сесилия кротко следует за ними. Юный Пэйн стоял рядом с королем и не двинулся с места, даже когда Рори увел рыцарей, а Кардиель и отец Амброс направились в сторону архиепископского дворца.
– Келсон, Вы, похоже, просто выводите ее из себя, – смущенно глядя на молчаливого кузена, прошептал Пэйн через мгновение после того, как его отец и тетка скрылись за дверями главного зала.
Фыркнув, Келсон обнял Пэйна за плечи и печально потрепал его волосы.
– Боюсь, что так, Пэйн. Боюсь, что так.
– Мне кажется, он так вырос, – пробормотала Джеана, как только она и Найджел отошли достаточно далеко, чтобы Келсон не мог их слышать. – Я и не думала, что он может так вырасти.
Найджел удивленно посмотрел на нее, но помедлил с ответом до тех пор, пока они не миновали группу склонившихся в поклоне придворных.
– Джеана, тебе не было здесь целых три года, – тихо сказал он. – Дети растут, хотят того их родители или нет. Подождите, ты еще не видела Коналла… Да, кстати, а Рори с Пэйном ты узнала?
– Я всегда узнаю их, – ответила Джеана, когда они вышли из главного зала и пошли по длинному коридору, ведшему в жилое крыло. – На них печать Халдейнов. Твоих детей, как и детей Бриона, ни с кем спутать нельзя.
– Может быть, и так. А вот тебя я в толпе ни за что бы не узнал. Что ты с собой сделала, Джеана?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ускорив шаг, пробормотала она, отводя глаза и втягивая исхудавшие руки в рукава своего белого платья.
– Да нет, понимаешь. Ты выглядишь так, будто была не в монастыре, а в тюрьме. Насколько ты похудела?
– Пост полезен для души, – ответила она, вызывающе вздернув подбородок. – Но, зная кто тебя окружает, я не думаю, что ты сможешь понять это.
