Лютиэн объяснила, и он не задал следующего вопроса: почему ты сама не убила его мечом? Он не мог ее осуждать — смертельно напуганную, спасшую ему жизнь и столько всего сделавшую. В конце концов он и сам тогда не подумал про меч — а задним умом все крепки…
— Ты отдыхай, — сказал он, укладывая ее голову себе на грудь. — А я постерегу…
Лютиэн кивнула и послушно закрыла глаза. И десяти ударов не отсчитало сердце Берена, когда он услышал ее ровное дыхание. Она так же доверялась ему, как он ей, и даже если с каждым происходило что-то не то по ошибке другого — никто не говорил слов укора и вины…
— Берен! Берен…
— М-м-м?
Он отбросил плащ, из которого Лютиэн сделала подобие палатки, накинув его на воткнутый в песок меч — чтобы защитить Берена от солнца. Так. Значит, он проспал утро и всю жаркую часть дня здесь, в тенечке, а когда солнце заглянуло и сюда, Лютиэн прикрыла его плащиком. Хорош сторож!
Он встряхнул головой, чтобы отбросить грезы. Песок посыпался с волос.
— Старею, — проворчал он. — Сплю среди дня, и песок сыплется…
Лютиэн засмеялась.
— Здесь есть вода, — сказала она. — Дождь наполнил водосборник.
Берен кивнул, потому что они подумали об одном и том же: эльфы, строители заставы, наверняка были уже мертвы, но делом их рук они двое могли сейчас жить.
— Это хорошее укрытие, — продолжала Лютиэн. — Дорога от врат Ангбанда сворачивает на запад, и ее стерегут — а отсюда никто не ожидает появления противника, сюда никто не заглядывает. Ты правильно сделал, что пошел через Анфауглит.
«Вот только без тебя я бы оттуда не выбрался», — Берен привлек ее к себе и поцеловал в шею.
Вода была солоноватой — ведь никто десять лет не следил, чтобы водосборник не засолялся. Но они напились с удовольствием, до отвала.
— Мы сможем использовать это укрытие когда будем возвращаться?
— Вряд ли, — покачал головой Берен. — У меня на лице написано, что я шел через Анфауглит. Здесь будут искать в первую очередь, когда мы уйдем. Не думай об этом сейчас.
— Что же мы тогда будем делать?
— Искать рыцарей Аст-Ахэ. Черных рыцарей Моргота.
Лютиэн ждала дальнейших объяснений, и он объяснил:
— Оркам попадаться нельзя, не то мы закончим жизнь в здешних застенках. А вот эти рыцари проведут нас к Морготу, потому что таков здешний обычай. Понимаешь, с ними он ведет себя по-доброму и следует чести… По крайней мере, как они тут понимают честь. Вот с Сауроном было бы иначе, он непременно протащил бы нас через пыточную. А Моргот уверен в своих силах. Черные рыцари проведут меня к нему, как учат их предания, и я его вызову, и он примет вызов, потому что не захочет показать слабость перед своими.
— Король Финголфин уже вызывал его и он принял вызов. Что помешает ему просто убить тебя?
— Ничего. Но есть у меня одна мысль… Наше предание говорит, что некогда предки наши склонились перед Морготом. Поэтому доселе он считает, что люди принадлежат ему, и тому же учит своих верных. Государь Финголфин от начала был не его, и Моргот ничего не мог с ним поделать — только убить. Меня же он убьет не раньше, чем отчается вернуть в свою собственность. А он не любит сдаваться…
— Пусть будет так, — согласилась Лютиэн. — Но нам придется тяжело. У нас остались два лембас. К чему их беречь?
* * *
Берен прихватил ярлык рыцаря Аст-Ахэ на тот случай, если раньше они все же встретят орков. Но им повезло — первым они встретили в горах конный разъезд из Аст-Ахэ — пятерых воинов, одетых в превосходные доспехи и черные с серебром нараменники. Издалека их можно было принять за эльфов — с таким искусством и достоинством они ехали. И, как эльфы, они понимали друг друга без слов — когда Берен и Лютиэн показались на дороге, лучники, не дожидаясь приказа старшины, взяли неожиданных пришельцев на прицел.
— Кто вы и куда идете? — спросил старшина, повысив голос не больше, чем требовало расстояние в десять шагов.
— Я пришел рассказать вашему Учителю о последних минутах Илльо из Белых Лис и Тхуринэйтель, что меняла обличья.
— Ты из его знамени? Или его рода? — спросил старшина разъезда, но Берен ответил только:
— Мне нужно увидеть Мелькора.
И рыцари взяли их с собой, и вечером преломили с ними хлеб. Берена разоружили и спросили об эльфийском клинке — он ничего не сказал.
Их везли как пленников, но, как и полагал Берен — морготовы рыцари обращались с пленниками вовсе не так, как орки. Им даже подвели коня, и Берен, прижимая к себе сидящую впереди Лютиэн, чувствовал порой ее дрожь. Что видела она сейчас, здесь? Он знал, что эльфы своим зрением видят и Моргота, и его приспешников иначе — и боялся спрашивать, как.
Они поднялись высоко в горы, и Берен увидел Ангбанд таким, каким он открывался пришельцам с севера.
О, Моргот умел строить… Замок возвышался на горе, как венец на прекрасном челе. Три высокие башни пронзали облака, стрельчатые окна ловили и отбрасывали свет подобно драгоценным каменьям. Когда разъезд оказался вплотную к замку, стало видно, что стены и башни еще больше, чем казались издали, что сделаны они словно бы не по человеческой мерке. Створ ворот навис над пришедшими как туча, а башни были так высоки и стройны, что Берену показалось — вот-вот они сорвутся с земли и взлетят, как стрелы.
Берена и Лютиэн свели с коня на широком дворе и оставили под охраной. Через какое-то время к ним вышел человек, которого Берен узнал, но имя вспомнил с трудом: они лишь мельком виделись в Тол-и-Нгаурхот.
— Велль, — сказал он, и это было не столько приветствие, сколько воспоминание.
— Ты знаешь мое имя, человек? — Велль сошел им навстречу со ступенек крыльца. — В таком случае назови свое.
— Я Берен, сын Барахира из рода Беора. Со мной Лютиэн Тинувиэль, дочь Тингола эльфа и Мелиан, богини. Мы пришли, чтобы встретиться с Мелькором.
Рыцари Аст-Ахэ схватились за оружие, и быстрее, чем об этом можно сказать, пять обнаженных клинков уперлись в грудь Берена.
— Этим меня не напугаешь, я такого добра видел много, — спокойно сказал он.
Стражник Берена протянул Нарсил одному из вышедших навстречу молодых воинов. Тот хмыкнул и наполовину вытащил клинок из ножен, разглядывая отделку.
— Не порежься, — бросил Берен.
— Работа Феанаро, — прищурился мальчишка. Потом вдвинул меч в ножны.
Во время этого короткого разговора горца обыскали. Он стоял, заложив руки за голову, пока один из рыцарей выяснял, нет ли чего-нибудь за пазухой или в сапогах. Там, конечно, ничего не нашли — Ангрист, нож Келегорма, был привязан вдоль предплечья.
— Зачем ты явился сюда? — спросил Велль.
— Нам нужно встретиться с твоим хозяином.
