— Да! — выдохнул Илья, расслабляясь. — Это идея!
Зазвонил телефон.
Илья вздрогнул, выходя из трансового состояния рассредоточенности, взял трубку.
— Привет, Константинович, — раздался в трубке голос Ратникова. — Что нового?
— Ничего, — ответил Илья, не кривя душой. Похвастаться ему в принципе было нечем. — Готовлюсь к походу, жду Антона.
— Я практически готов. Жду вас. — Капитан помолчал. — Мне только что позвонили…
— Они?! — мгновенно понял Пашин, имея в виду похитителей Ирины. — Что сказали?!
— Пригрозили, что, если я не перестану им мешать, они пришлют мне сначала пальчик Иры, а потом…
Илья помолчал, переживая туманящий голову приступ гнева.
— Мерзавцы! Что ты им ответил?
— Что я достану их из-под земли! — глухо ответил Ратников. — Будете готовы — позвоните, полетим искать храм. Я думаю, Ира уже там, где и твоя жена.
В трубке раздались гудки отбоя.
— Как я тебя понимаю, капитан!.. — проговорил Илья, стискивая зубы.
ГЛАВА 25
Пусть приходят!
Девушка сопротивлялась молча, ожесточенно, яростно, царапалась, кусалась, выскальзывала из объятий верховной жрицы, норовила ударить ее коленом или локтем, и в конце концов Евангелине это надоело. Она с силой отшвырнула полураздетую Владиславу к стене кельи, грозно вытянула к ней руки с хищно сведенными пальцами, украшенными длинными ногтями зеленого цвета.
— Не хочешь по-хорошему, уступишь силе! Всю жизнь будешь исполнять желания мужиков!
— Никогда! — прошептала измученная борьбой Владислава, сжимая на груди свой талисман.
— Стань немой и покорной! — выговорила Евангелина; глаза ее метнули молнии. — Да придет Тот, чье имя будет… — Она не договорила.
Чешуйчатый крест на груди верховной жрицы налился призрачным сиянием, кашлянул как живой человек.
Евангелина несколько мгновений не сводила с побледневшей Владиславы страшные черные глаза, вызывающие самый настоящий морозный ветер, потом взмахнула правой рукой. Из ее ладони выскользнул туманный шарик, ударился в стену над головой девушки, лопнул с грохотом, проделав в стене шестилучевую дыру.
Владислава вздрогнула, но головы не опустила, продолжая с вызовом и бессильной ненавистью смотреть на свою мучительницу. Талисман Святого Духа, подаренный бабушкой Марьей, придавал ей силы и бодрости, поэтому угрозы верховной жрицы, а также ее плотские устремления разбивались об этот барьер и бессильно гасли.
— Я тебя все равно покорю, ведьма! — проговорила Евангелина грудным голосом, приводя крест-уморь в состояние речения.
Напротив верховной жрицы сформировалась сотканная из световых вуалей, корчащаяся в судорогах фигура Черного Вея с огромной лысой головой.
— Выражаю мое почтение, Хозяйка, — шелестящим голосом произнесла голова Калошина, живущая как бы отдельно от тела; голова повернулась дважды на оси шеи, заметила забившуюся в угол Владиславу. — Развлекаетесь, Графиня?
— Это мое дело, — пренебрежительно отрезала Евангелина, подошла к кровати, накинула на себя кисейно-прозрачный халатик. — С чем пожаловали, наместник?
— Я вас не обрадую, дорогая Графиня. Я не смог уничтожить наших врагов. Не знаю, как им удалось выбраться из западни, но они остались живы и, насколько мне известно, собираются нанести вам визит. Я предупрежу Господина, пусть поторопится с выходом, но и вы будьте готовы.
— Пусть приходят, — отмахнулась верховная жрица. — Я их встречу… хлебом-солью.
— У них есть помощники. Их деятельность курирует служба волхвовской безопасности — Витязи, а это племя очень сильно потеснило наши ряды в последнее время. Боюсь, как бы и в самом деле не пришлось перебазироваться.
— Отправим домой Господина и подумаем над этой проблемой, наместник, а пока не мешайте мне заниматься… э-э… подготовкой встречи.
— Я вижу, как вы готовитесь. Но остерегитесь, Хозяйка. Может быть, эта девица — единственный козырь в ваших руках, не трогайте ее. Если не удастся нейтрализовать Пашина, она станет неплохим объектом выкупа.
— Я сама знаю, что мне делать, — нахмурилась Евангелина. — Пашин до храма не дойдет.
— Что ж, я вас предупредил. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
Призрак Черного Вея растаял.
— Лысая обезьяна! — процедила сквозь зубы Евангелина, разглядывая Владиславу прищуренными прицеливающимися глазами. — Ну что, красавица, продолжим наши сердечные игры?
— Мой муж тебя убьет! — с потрясающей уверенностью сказала Владислава. — Лучше отпусти!
Верховная жрица усмехнулась, прошлась по келье, роскошью не уступавшей будуарам королев. Кинула взгляд на судорожно сжатые на груди девушки кулачки. Подняла брови, подошла, попыталась разжать. Владислава снова начала сопротивляться, и тогда Евангелина ударила ее в висок с такой силой, что девушка отлетела к стене и потеряла сознание. Руки ее разжались.
— Ах ты, дрянь! — проговорила верховная жрица, срывая с ее шеи цепочку с девятилучевой звездой талисмана. — Печать Святича! Как же я сразу не догадалась… и этот старый дурак не предупредил.
Звезда в ладони Евангелины вдруг вспыхнула золотым светом. Верховная жрица вскрикнула, выронила талисман, со злобой наступила на него ногой, снова вскрикнула, обжигаясь.
— Вот стервец! Кусается! Ну, погоди!
Она отошла к трюмо, дернула за шнурок.
В келью вошел крутоплечий Потап Лиховский, склонил голову с пышной черной шевелюрой без единого седого волоска. В груди жрицы шевельнулось желание, но она пересилила себя.
— Приготовь алтарь для этой непокорной гадины, но не трогай ее. Пока. После обряда заберешь ее к себе, если останется жива.
— Слушаюсь, хозяйка.
— И позови своего наставника, нужен он мне.
Лиховский сгреб Владиславу в охапку, вышел.
Через несколько минут порог кельи переступил Хрис. Он выглядел утомленным и безучастным.
— Звали, госпожа?
— Видишь? Что это? — Евангелина кивнула на лежащую на полу звезду талисмана.
Хрис подошел ближе, нагнулся, поднял звезду, с удивлением поднял взгляд на жрицу.
— Амулет Святого Духа! Откуда он у вас?
— Ты его проглядел, старый пень! Он был у этой девки, жены Пашина. Почему ее не обыскали, когда привезли сюда?
Хрис пожал плечами, изучая талисман.
— Прошу прощения, госпожа. Кто мог подумать, что у нее…
— Не оправдывайся, старик! Совсем ты плох стал. Я даже подумываю, не скормить ли тебя Ягье?
Колдун вздрогнул, в глазах его зажегся недобрый огонек.
