Тарас нагнулся к продавщице, сделал нужное, виноватое, просящее, извиняющееся — лицо.
— Простите, мне нужно в туалет. Подскажите, где он у вас?
Внушение подействовало. Продавщица улыбнулась и кивнула на дверь в подсобку:
— По коридору направо.
Тарас выбрался в коридор, не замеченный мужчиной в куртке и кроссовках, а оттуда во двор магазина. Подождал, пока грузчики, возившиеся с разгрузкой «Соболя», скроются в подсобке, и перемахнул забор, отделяющий территорию магазина от соседних строений. Обошел магазин дворами и вышел к больнице,
— Поехали на Вавилова, — сказал он, залезая в машину.
Водитель с готовностью включил двигатель и помчался по указанному адресу, на окраину Грозного, к дому прокурора, практически не соблюдая правил уличного движения.
Доехали, однако, без приключений. На блокпостах и пунктах ДПС джип знали и пропускали беспрепятственно Похвалив водителя за классное вождение и доставив ему тем самым удовольствие, Тарас отпустил парня и направился к дому Антона Кирилловича. Он собирался «погулять» по астралу в поисках убийц прокурора и жены учителя, после чего подождать Елисея Юрьевича здесь, не рискуя «светиться» перед наводчиками террористов. Попытка слежки, которую он пресек в самом начале, говорила об интересе к персоне эксперта не только бандитов, но и правоохранительных органов. Хотя вполне могло быть, что они сотрудничали
Охрану вокруг дома сняли, соседи прокурора разошлись, двоюродный брат Антона Кирилловича и родственники жены побоялись ночевать в доме, и он стоял темный, осиротевший, с выбитыми глазницами окон, похожий на скелет живого существа. Однако стоило только Тарасу расположиться в кресле в углу горницы с чашкой горячего чая в руке, как заявились гости.
Их было двое. Один — тот самый плечистый мужичок в кожане и кроссовках, с коротким ежиком волос, и второй — повыше, в плаще и кепке, с бледным одутловатым лицом, на котором выделялись умные цепкие глаза и острый нос. От гостей исходила волна бесцеремонной уверенности и официальности, что указывало на их принадлежность к властным структурам. Тарас мог бы незаметно покинуть дом еще до появления гостей, почувствовав сначала приближение направленных биополей, а потом услышав тарахтение двигателя «десятки», но не стал этого делать. Среди бела дня террористы не рискнули бы нападать на людей, способных дать им отпор, да и пахли они иначе.
— Проходите, — сделал радушный жест Тарас, не вставая с кресла. — Будьте как дома. Извините за раскардаш, у нас тут ЧП.
Остановившиеся на пороге мужчины переглянулись, потом гость в плаще прошел на середину горницы. Уголки его губ дернулись. То ли он хотел улыбнуться, то ли сплюнуть.
— Кто же вы на самом деле, господин Горшин? Так уходят от наблюдения, как это продемонстрировали вы, только профессионалы.
— Показать удостоверение? — вежливо предложил Тарас.
— Документы нетрудно подделать.
— Поэтому я не спрашиваю ваши. Наверное, вы из органов. Но не МВД, не так ли?
— Отдел внутренних расследований УФСБ, майор Самофалов.
— Очень приятно. А это, очевидно, сотрудник наружки? — Тарас перевел взгляд на мужчину в куртке
Тот ответил спокойным взглядом сильного и уверенного в себе человека, подготовленного к экстремальным ситуациям. Противником этот чекист мог стать серьезным.
— У нас к вам два вопроса, господин Горшин, — продолжал гость в плаще, снимая кепку и приглаживая редкие волосики на макушке. — Не будете возражать, если я их задам?
— В принципе нет, хотя я уже все сказал следователю.
— А вот нам кажется, что не все.
Майор Самофалов поискал глазами стул, подтащил его к столу, изрешеченному осколками гранат, сел и развернул папку. Достал шариковую ручку.
— Вопрос первый: кто убил одного из нападавших?
Тарас встретил внимательный острый взгляд карих глаз майора и понял, что тот догадывается об его участии в бою. Пожал плечами.
— Впервые слышу, что один из боевиков был убит. Может быть, его свои зацепили? Почему вы спрашиваете об этом меня?
— Я спрашиваю всех. — Майор снова дернул уголком губ, не то намечая улыбку, не то сдерживаясь, чтобы не плюнуть. — Имею на это право. Дело в том, что террориста убили не пулей или ножом, а особым приемом рукопашного боя.
— Да что вы говорите?
— В общем-то говорю то, что есть. Однако мы знаем, что вы, господин Горшин, владеете таким специфическим видом рукопашного боя, как «наваждение». Вот и подумалось: не вы ли вмешались?
Тарас почувствовал, как напряглись мышцы живота. О том, что он владеет «наваждением», знали всего три человека в мире: учитель, пентарх Герард и Дмитрий Щербань. Служака-майор, даже возглавляющий отдел внутренних расследований УФСБ Чечни, не мог узнать об этом ни при каких обстоятельствах. Если только ему не сообщили об этом специально!
Мысли побежали торопливо и вихристо, складываясь в цепочки причинно-следственных объяснений. Стало ясно, что к нападению причастны местные силовики, предупрежденные кем-то из Москвы о прибытии Елисея Юрьевича и нанявшие боевиков для его ликвидации. Но это еще надо было доказать, а положение Тараса складывалось не в его пользу. Он не знал, где сейчас находится учитель и стоит ли сопротивляться, если гости вознамерятся его арестовать.
— Что вы такое говорите? — улыбнулся Тарас, начиная «качать маятник» эмоций собеседника, ведущий к торможению реакций. — Я никогда не слышал о… как вы сказали? Наваждение?
Гости переглянулись.
— Хорошо, пойдем дальше, — не стал акцентировать внимание на этом вопросе Самофалов. — Действительно, свидетели показали, что вы все время находились в доме и никуда не отлучались.
— Точно так, товарищ майор.
— Тогда в связи с этим вопрос второй: почему убили только прокурора и его жену, а вас даже не зацепило? Ведь вы тоже находились в доме вместе с убитыми?
Майор впился глазами в лицо Горшина, оставшееся невозмутимым
— Нам просто повезло, — проговорил Тарас, продолжая давить на психику собеседника интонацией голоса и едва заметными покачиваниями рук.
Майор хмыкнул, расслабился, поскреб за ухом, достал сигареты.
— Курите?
— Спасибо, не курю.
— Правильно делаете. — Гость выпустил клуб дыма. — Как говорится: курить — здоровью вредить. Хотя иногда этот процесс полезен, особенно когда играешь в карты. Есть даже неписаное правило: кури больше — партнер дуреет. Я был недавно в Эстонии, так там приняли очень суровый закон в отношении курильщиков. Там штрафуют за курение даже в подъездах и на лестничных площадках.
— Очень интересно, — вежливо сказал Тарас, добавляя в тон голоса вкрадчивое сочувствие.
Майор поперхнулся, удивленно вскинул на него глаза, затушил сигарету и встал.
