Километров десять они петляли по лесным и проселочным дорогам за милицейским «Фордом», пока тот наконец не остановился на развилке дорог и не махнул рукой вправо:
— Езжайте мимо деревни, проедете еще две деревеньки, Гагрино и Середею, потом выедете на дорогу под Угрино, а там уже и Яжелбицы недалеко.
— Спасибо, — поблагодарил Илья мальчишку-губдовца, вылез из машины.
«Форд» развернулся и, вздувая за собой хвост пыли, помчался обратно.
Подъехал Тымко, тоже вылез из кабины «Газели», а вслед за ним вышли и все члены экспедиции.
— Не нравится мне это, — признался Гнедич, оглядывая лес по сторонам.
— Нам тоже, — отозвался Пашин. — Давайте-ка приведем себя в порядок, раз уж остановились, попьем чайку и обсудим положение. Мужчины направо, дамы налево.
Все разошлись, переговариваясь. Тымко допытывался у Ильи, что случилось, почему они поперлись таким маршрутом, их голоса были слышны из-за деревьев, и Антон отстал. На дорогу он выбрался первым и сразу же снова почувствовал тот же нехороший взгляд, от которого холодела спина и в затылке появлялось ощущение вбитого гвоздя.
Прислушиваясь к доносящимся с двух сторон дороги голосам, Антон прошелся по дороге туда-сюда, настраивая организм к переходу в «пустоту», и явственно увидел под ногами растущее, наливающееся чернотой темное пятно. Испугавшись, отпрыгнул назад. Однако ничего не случилось, дорога была как дорога: колеи от машин, следы копыт, песок, глина, мелкий гравий, пыль. И тем не менее стоило ему сосредоточиться и направить взгляд вниз, под поверхностью дороги становилось видно расширяющееся, будто в него извне вливалась черная, как мазут, жидкость, пятно.
Антон сошел с дороги на обочину и оглянулся.
Впереди, перед стоящими машинами, лес расступался, открывая справа вид на крыши небольшой деревушки, в том же месте, где стоял Громов, дорога сужалась, ныряя в неглубокий овраг с топкими болотистыми берегами. Вывод напрашивался сам собой: стоит здесь соорудить какое-нибудь препятствие, и назад проехать будет уже невозможно. Антон хотел крикнуть Илье, чтобы тот возвращался, но почувствовал, что счет идет на секунды, и бросился к машинам.
«Газель» он отогнал за овраг задним ходом, потому что разворачиваться здесь было негде, «Альфа-Ромео» с трудом, по кустам и буграм, но развернул, не обращая внимания на крики и жесты выскочивших из леса спутников, и приткнул к грузовичку. И, еще не успев выбраться из кабины, почувствовал странный тяжкий всхлип, гул и удар, подбросивший машины на рессорах. Выскочил наконец, поворачиваясь лицом к оврагу, и точно посреди оврага, в том месте, где он видел черное пятно, рассмотрел громадную, метров двадцати в диаметре и двух метров глубиной воронку, в которую уже устремились ручейки воды с болотистых поверхностей низины. Подбежавшие к воронке с другой стороны члены экспедиции молча смотрели вниз, в провал, заполняющийся черной и серовато-зеленой жижей.
Привал Илья сделал, отъехав от места неожиданного катаклизма на несколько километров. Двигались медленно, все время ожидая новых каверз со стороны неизвестных сил, однако больше ничего странного не происходило, если не считать сопровождение колонны низко летящим ястребом. И, выехав на асфальтовую дорогу, Пашин остановил «Альфа-Ромео». Все снова повылезали из кабин и собрались у борта «Газели», поглядывая то на небо, то на почти пустое шоссе, то друг на друга.
— Кажется, нас хотели задержать, — высказал свое мнение Юрий Дмитриевич, выглядевший непривычно озабоченным и хмурым. — Или направить туда, откуда мы уже не смогли бы выбраться без посторонней помощи.
— Вы же не верите в мистику, — усмехнулся Илья.
— В мистику не верю, — отрезал Гнедич. — В то, что за нами следят и искусно устраивают препятствия, верю.
— А как вы объясните образование котлована на дороге? Причем не одного — двух, в Москве и здесь?
— Очень просто — сработали взрывные устройства определенного типа. Вряд ли ваша магия, которую вы воспринимаете всерьез, способна работать, как мина с часовым механизмом.
— Почему с часовым? Возможен и дистанционный взрыватель, так сказать, радиовзрыватель. Только если наши преследователи — обыкновенные люди, то они и не профессионалы вовсе, потому что взрывают свои мины не там, где нужно. Чтобы нас остановить, достаточно взорвать мину под любой из машин, а они безнадежно промахиваются. Нет, я уверен, Антон действительно видел образование магической ловушки, стекание черных сил.
— Тогда зачем этим силам делать дырку в дороге?
— Чтобы мы не могли вернуться назад тем же путем. Думаю, впереди нас ждала еще одна такая ловушка, где-нибудь на узком месте посреди болот или на мосту, и уж тогда мы бы застряли здесь надолго.
— Что предлагаешь делать?
— Ехать по шоссе дальше.
— Нас же снова гаишники тормознут, — буркнул Тымко.
— Тогда и будем думать, как выходить из положения. Но сдается мне… — Илья не договорил.
Гнедич покусал сорванную травинку, размышляя над предложением, потом махнул рукой и полез в кабину.
— Тронулись.
Антон почувствовал легкое прикосновение к локтю пальцев Валерии, поглядел на нее вопросительно.
— Ты молодец, — шепнула женщина с улыбкой.
— Да что там… — смущенно пробормотал он, удивленный и обрадованный похвалой.
Расселись по машинам, поехали дальше, общим счетом потеряв полтора часа времени на объезд и возвращение, и с недоверчивым изумлением обнаружили, что пост ДПС на подъезде к Валдаю снят.
— Он сделал свое дело, — сказал Илья, проезжая место, где стояли милицейские «Форды», — послал нас туда, где Макар телят не пас, и был таков. — Пашин поглядел на Юрия Дмитриевича. — Ну, полковник, теперь поверишь в нечистую силу или снова будешь талдычить о случайных совпадениях и о научной логике?
Гнедич промолчал.
Валдай они объехали стороной по окружной трассе, нигде больше не встретив постов ГУБДД. Так же спокойно, без инцидентов и остановок добрались до Демьянска и во втором часу дня были уже в Парфино. И первый, кто встретил их на пороге дома Федора Ломова, дядьки Ильи по материнской линии, был дед Евстигней.
— Уж не чаял увидеть тебя снова, сынок, — сказал он, пожимая руку Ильи своей сильной, отнюдь не старческой рукой. — Заждался тебя кое-кто.
— Владислава? — воскликнул, не сдержавшись, Илья, оглянулся на подходивших следом товарищей, понизил голос. — Что с ней? Вы знаете? Как там она?
— Все так же, — усмехнулся в усы старик. — Батрачит на родственников, песни поет, тебя ждет, вот только не выпускают ее гулять одну, сторожей приставили.
— Сейчас же едем туда! — дернулся Илья, но дед Евстигней остановил его, нахмурив седые брови.
— Не торопись, сынок, все обмозговать надо, прежде чем идти на Стрекавин Нос. Твоя красуня никуда не денется, а если будешь торопиться и ошибки плодить, упрячут ее так, что и не найдешь никогда.
