— Тогда, во имя Госпожи, вперед! — буркнул разбойник.
Браннок в нетерпении махнул рукой, видя, что Кедрин наклонил голову набок, пытаясь лучше разобраться в причине своих сомнений. Он был недостаточно знаком с устройством Высокой Крепости, чтобы знать наверняка, какие ходы сообщаются с внутренним двором, но знал, что некоторые из них идут от северной стены. А то, что он услышал, позволяло предположить, что прямо сейчас кто-то движется ко двору с той стороны.
— Думаю, что они впереди, — тихо произнес принц. — Еще не здесь, но идут к нам.
— Сколько? — спросил Браннок, взвешивая в руке саблю. Кедрин пожал плечами и покачал головой.
— Не могу сказать, но нам лучше двинуться вперед.
— Слава Госпоже! — крикнул угрюмый разбойник. — Жаль, что нас только четверо, но подраться мне все же хочется.
Кедрин взял шлем под мышку и двинулся вдоль прохода — несколько медленней прежнего, опасаясь нарваться с разгона на варварскую засаду.
Лунный свет пятнами падал сквозь колоннаду, они кидались со света в тень и вновь на свет, столбы, поддерживавшие арки, приглушали шаги. Крики лесных жителей сзади стали громче, и принц догадался, что варвары выходят во двор и прячутся от лучников за щитами. Благополучно ли миновал двор Бедир, и где выставил свой наружный оборонительный заслон Рикол? Звуки, которые он слышал, могли исходить и от солдат Высокой Крепости — но вряд ли это так, ибо теперь Орда наверняка захватила всю северную стену и шаг за шагом продвигалась внутрь.
Кедрин опять замедлил шаг, увидев впереди темное пятно сводчатого дверного проема. Он осторожно приблизился и почувствовал, что источник звука находится впереди, а стены усиливают шум. Принц вновь прибавил шагу. В лунном свете он увидел новый проем с бледными полосами ступеней, бегущими вверх. Звук шел оттуда. Кедрин вновь сделал своим спутникам знак остановиться.
— Они там, — сказал он. — Спускаются со стены. Браннок с сомнением взглянул на него и сказал:
— Я ничего не слышу.
— Они там, — повторил Кедрин с полной уверенностью, пораженный, что другие явно не улавливают того, что он теперь отчетливо слышит. Как будто слух у него стал острее, чем у простых смертных. Он различал шум приближающихся людей не хуже, чем тогда голос Гранин.
Внезапно он вздрогнул, подумав, а не внутренний ли слух здесь действует. Разницы, впрочем, не было теперь уже никакой: там кто-то есть.
— Идемте! Пока они сюда не добрались, — крикнул принц и бросился мимо двери, желая догнать Бедира и прочих, прежде чем их отрежут хлынувшие варвары.
Затем он остановился, развернувшись и подняв меч, — сзади раздался чей-то крик. Один из людей Браннока спешил к нему, спотыкаясь, с искаженным мукой лицом. Вот он рухнул — из спины торчало копье.
Позади упавшего из дверей выплескивались варвары с темной кровью на мечах и секирах. Они на мгновение задержались, оглядываясь, словно желая определить направление, и Кедрин увидел, что в отличие от остальных эти одеты в полный тяжелый доспех: кольчуги до колен, лица скрыты шлемами с нащечниками и стрелками. Среди них бросался в глаза могучий детина на голову выше других — в начищенной броне, отливающей в лунном свете серебром. На его широкой груди сияла кираса, наручи выгнулись дугами над горами мышц.
Из-под длинного кожаного подкольчужника, усеянного яркими металлическими бляхами, торчали голые колени со вздутыми сухожилиями, а поверх кожаных сапог виднелись крепкие поножи. В левой руке воин держал богато изукрашенный круглый щит из металла и кожи, а в правой — длинный окровавленный меч. Нижняя часть его лица утонула в густой черной бороде, сверху все было скрыто шлемом, под которым виднелся только ястребиный нос да шальные от боя черные глаза. Глаза эти сразу же вперились в Кедрина и больше никого не замечали.
— Гехрим! — услыхал Кедрин выдох Браннока. — Телохранители Улана. Или хеф-Улана.
Кедрин не знал, что за сила воззвала к нему, он лишь подчинился ей. Он шагнул вперед, уронив шлем на плиты, и ответил на полыхающий взор великана холодным взглядом, с вызовом подняв меч обеими руками.
— Ради Госпожи, Кедрин, беги! — отчаянно крикнул Браннок. — Гехрим нас порубит!
— Найди моего отца, — ответил Кедрин, подбираясь.
— Кедрин! — повторил Браннок. — Мы им не противники. Это гехрим.
— Если он хеф-Улан, я убью его, — ответил Кедрин спокойным ледяным голосом.
И увидел, как гехримиты приближаются с кровожадно сверкающими из-под шлемов глазами. Затем они встали, едва великан проревел что-то на языке лесов и, пройдя вперед, встал перед Кедрином.
— Я Нилок Яррум, — провозгласил он на ломаном тамурском. — Я хеф-Улан Орды!
— Я Кедрин Кайтин, принц Тамура, — ответил Кедрин. — И повелеваю тебе убираться отсюда. Или ты умрешь!
Яррум запрокинул голову и рассмеялся, эхо со звоном отразилось от камня. Хеф-Улан что-то сказал своим людям, и те рассыпались в обе стороны, затем опять остановились. Хеф-Улан вновь поглядел на. Кедрина.
— Ты храбрец, Кедрин Кайтин. Я отведу для твоего черепа почетное место на моем шесте. — Он поднял меч в направлении Кедрина, и тот опять ощутил покалывание в левом плече, там, куда угодила зачарованная стрела. Плечо не беспокоило его с тех пор, как было снято наваждение Посланца. Значит, где-то рядом таится магия. Но сейчас это было неважно: такое же спокойствие охватило его, когда он укорял Хаттима Сетийяна.
Опять каким-то непонятным образом он следовал предначертаниям. Кедрин ощутил в себе силу и целеустремленность, исключавшие всякое желание бежать, страх или какую угодно мысль — кроме той, что он должен сразиться с этим человеком.
— Госпожа, ни оставь меня, — прошептал он. Затем произнес громче: — Подойди и умри, Нилок Яррум.
Хеф-Улан кивнул. Затем с душераздирающим воплем ринулся вперед, высоко подняв меч и готовясь разрубить незащищенную голову Кедрина. Клинок его опустился с ужасающей скоростью, в то время как Кедрин уклонился в сторону, рубанув своим мечом по тому месту где заканчивалась кираса. Щит противника двинулся словно сам собой, отразил удар, от сильного толчка у Кедрина заболели запястья.
Он ловко отпрыгнул, когда меч Яррума просвистел вновь, описывая шелестящий круг, чтобы врезаться в его горло. Ветерок, поднятый клинком, овеял лицо юноши, Кедрин развернул свой меч, целясь снизу по предплечью противника. Щит снова отвел его удар, стукнул снизу вверх по правой руке и врезался в грудь, так что принц поневоле отступил, чудом удержав равновесие. А Яррум со смертоносной быстротой успел повернуться, чтобы другим лезвием клинка ударить его в бок. Сталь лязгнула о сталь, под ребрами онемело, Кедрин отскочил назад, между тем как клинок хеф-Улана вновь проскользнул рядом.
Он отступил, изготовившись к обороне, меж тем как Яррум проревев боевой клич и вновь бросился на врага. Сквозь бороду сверкнули зубы, варвар улыбался, предвкушая победу. Улыбка эта угасла, когда Кедрин отразил наскок с искусством, которое умножила его решимость и нечто, пришедшее из глубины. Он знал теперь, что и шлем, и щит противника зачарованы, но знал также, что в нем самом таится иного рода магия. Он был полон силы, равно телесной и духовной, его клинок двигался со скоростью вполне сравнимой со змеиными бросками Яррума. Кедрин с громким звоном отбивал удары щитом и успевал ответить на каждый выпад противника своим. Двигаясь вдоль колоннады, он видел, как меч хеф-Улана высекает искры из камня, и вдруг с размаху ударил противника по плечу, прежде чем подоспел его щит. Яррум крякнул — столь же от удивления, сколько и от боли — и несколько утратил скорость.
