Кьо с чуть слышным свистом втянул воздух, красноречиво показывая, что он думает об этом предложении. Но Кедрин уже не обращал внимания. Он знал, что означает эта просьба для гордых жителей лесов. Он кивнул, приводя в порядок свои мысли — и понял, что речь, над которой он просидел накануне всю ночь, просто вылетела у него из головы.
— Наши народы воевали, — заговорил он, делая паузы, чтобы Браннок успевал переводить. — В этой войне погибло много храбрых воинов. Нилок Яррум был избран Эшером, ему помогал Посланец, — но даже он не смог сокрушить Три Королевства. Даже покровитель Белтревана отступил перед силой, которую дарует нам Госпожа. Не значит ли это, что могущество Госпожи выше могущества Эшера? И, может быть, потому, что Ее величие — в милосердии. Не в Ее обычаях пригибать побежденного врага к земле, заставляя глотать пыль. Скорее Она предложит руку помощи и дружбы. Тогда враги могут стать союзниками, и война между Белтреваном и Королевствами окончится.
Итак, вот мое слово — слово победителя Нилока Яррума и слово Трех Королевств. Завтра Уланы с миром войдут в ворота Высокой Крепости. Королевства и племена Белтревана дадут клятву, что не поднимут меча друг на друга. Затем воины Белтревана смогут забрать погибших, чтобы вернуть их родственникам и похоронить по обряду. Более того. Королевства готовы открыто торговать с Народом лесов — надо лишь решить, где и когда наши люди смогут собираться, чтобы обмениваться товарами. Это нужно, чтобы не допустить обмана и раздоров. Я обещаю: Королевства не поскупятся. Вот что я предлагаю. Слово за вами.
Кедрин умолк. Последовал новый поток гортанных звуков.
— Они спрашивают, — сказал Браннок, — каков другой путь?
— Война, — коротко ответил Кедрин.
До него снова донеслась перекличка хрипловатых голосов, но на этот раз уловил короткое бряцание брони. Порыв ледяного ветра ударил ему в лицо, и по вискам потекли ледяные струйки пота. Только сейчас Кедрин осознал, что взмок от напряжения, и сжал зубы. Проклятое колдовство! Лишенный зрения, он не видит лиц варваров, а значит, не может судить об их настроении. Рядом чуть слышно скрипнул стул. Значит, кьо уже готов пустить в ход меч? Ну что же, если прозвучит труба, то прежде, чем на выручку прискачут конники Ярла Кешского, он выхватит кинжал — и дешево свою жизнь не продаст.
— Они говорят: война — это понятно, — сказал Браннок. — А эти мирные условия — слишком трудно для понимания.
Кедрин заставил себя улыбнуться.
— Война против Королевств бесполезна. Разве они в этом не убедились?
— Они следуют Эшеру, а не Госпоже, — перевел Браннок, — а Эшер — бог войны.
— Который не смог принести им победу, — наполнил Кедрин. — Все что он смог — это направить им на помощь Посланца.
Полукровка перевел его слова, и наступило молчание, а затем послышался ропот — и то, что Кедрин принял за смех.
— Хеф-Аладор говорит правду, — проговорил Браннок. — Он победил улана, избранного Посланником, так что должен разбираться в таких вещах.
— Это так, — кивнул Кедрин, надеясь, что его голос звучит достаточно твердо. — И я говорю: время войны кончилось, настало время мира. Скажи им: Королевства щедры с друзьями, но беспощадны к врагу.
— Они видели одно, — перевел Браннок после долгого ответа, — и хотят узнать другое. Они говорят, что придут к Высокий Крепости завтра и обсудят твои условия.
— Отлично, — кивнул Кедрин, чувствуя, как его напряжение спадает.
Кто-то из варваров снова заговорил. Браннок фыркнул:
— Они хотят знать, будут ли лошади частью обмена.
Кедрин задумался. В случае, если договор будет нарушен, кешские скакуны дадут варварам опасное преимущество. Потом улыбнулся:
— Каждый из уланов получит коня. Любой, кто завладеет торквесами Дротта и Вистраля, тоже может потребовать лошадь.
Он не видел лица Браннока. Но прежде, чем перевести, полукровка произнес довольным шепотом:
— Их займет эта борьба друг с другом.
— От лошадей будет потомство, — предостерег кьо.
— Но не от холощеных, — вполголоса отозвался Кедрин, и уроженец востока одобрительно фыркнул.
— В полдень они придут к воротам, — объявил Браннок. — Они прощаются с тобой до завтра.
— До встречи, — звучно ответил Кедрин и встал.
Он услышал, как Тепшен Лал тихо прочистил горло, и шагнул на звук. Он так и не понял, почему никто даже не обмолвился о его слепоте. Во всяком случае, не стоило портить впечатление.
— Повернись, — чуть слышно шепнул Тепшен. — Теперь вперед.
Кедрин послушался, чувствуя, что его наставник идет чуть сзади, подстраиваясь под его шаг.
Звякнула сбруя, рядом шумно всхрапнула лошадь, и юноша остановился.
— За уздечку левой рукой, — прошипел кьо. Протянув руку, Кедрин почувствовал, как ему в руку ложится кожаный ремень. Это было последним движением, над которым пришлось задумываться. Свободная рука привычно нащупала и развернула стремя, и юноша, сам себе удивляясь, ловко вскочил в седло. Помощи не потребовалось. Тепшен и Браннок, несомненно, уже были рядом. Потянув повод, он заставил скакуна развернуться, потом коснулся пятками его боков и пустил легким галопом.
— Прекрасно, — послышался голос Тепшена.
— Особенно предложение насчет лошадей, — добавил Браннок. — Я должен подумать о возможностях такого обмена… как Опекун Леса, разумеется.
Кедрин мотнул головой и от души рассмеялся.
Уланы и хеф-Уланы глядели им вслед, пока Кедрин и его свита не скрылись за поворотом. Затем вожди один за другим повернулись к скалам, где прятались гехримы, и каждый махнул рукой.
Телохранители, крепкие, с выбритыми головами, спускались по тропам, убирая стрелы в колчаны. Их лица были бесстрастны, и никто не проронил ни звука.
— Хеф-Аладор говорит мудро, — заметил Вран. — Похоже, мы не прогадаем.
Дариен прищурился и кивнул.
— Мы не смогли захватить их крепость… прокляни ее Эшер. Может, прав хеф-Аладор — их Госпожа сильнее?
Ремид, Улан Кэрока, торопливо провел тремя пальцами перед лицом — словно боялся, что Эшер покарает их за богохульство, и надеялся отвратить кару.
— Женщина?
Для того, чтобы выразить все свое презрение, Корду хватило одного слова. Его соплеменник только молча кивнул: в этом вопросе ала-Уланы Дротта были единодушны.
— Посланец нас покинул, — напомнил Вран.
— Возможно, Эшер нас испытывает, — предположил Грит.
— Я сам тебя испытаю, — проворчал Острал. — Лошади того стоят.
Грит ощерился так, что густые усы встопорщились, и потянулся к мечу.
— Не время! — одернул его Вран. — За торквес дерутся в круге. Перед племенем, у всех на виду.
