— У каждого из нас свое предназначение, — медленно проговорила Уинетт. — Здесь нет и не может быть ничего несущественного. И надо выполнить его как можно лучше. Конечно, если Сестры верно истолковали Писание.
— Я понимаю, — вздохнула Ирла. В груду отобранной одежды полетели меховые штаны. — Мои жалобы — это только порождение материнской любви… а всякая мать немного собственница. Конечно, я не стану его отговаривать — тем более, он будет окружен такими чудесными друзьями.
Она повернулась к Уинетт и взяла ее лицо в ладони.
— Берегите его, дорогая. В Ваших руках нечто большее, чем ключ к его зрению.
— Знаю, — тихо сказала Уинетт, — и буду его беречь. Не будь я Сестрой…
— Конечно, — Ирла нагнулась и поцеловала ее в лоб. — Ну-ка… — она заговорила совсем другим голосом, — поглядим, впору ли Вам эти вещи.
Уинетт смущенно улыбнулась. Она уже не знала, как благодарить за заботу, которой ее окружали все это время. Сбросив свое лазурное облачение, она примерила походную одежду. Вещи оказались достаточно теплыми и прочными, чтобы защитить от любых сюрпризов зимней погоды. Исподнее из тонкой шерстяной ткани — длинные подштанники и безрукавка, свободные брюки и рубашка из мягкой кожи, чулки мехом внутрь, меховые сапоги, теплая накидка — тоже на меху, со стоячим воротником, который закрывал лицо, перчатки и, наконец, подбитый мехом плащ с отверстиями для рук и капюшон, закрывающий все лицо, кроме глаз. Уинетт натягивала на себя все это, слой за слоем, потом представила, как выглядит со стороны, и фыркнула. Должно быть, она напоминала сейчас какое-то снежное чудовище. Под конец Ирла ей протянула шерстяной капор и странное приспособление из деревянных и костяных пластинок с крючками и завязками. Спереди были две прорези. Уинетт не поняла, что это такое.
— Это закрывает глаза, — объяснила Ирла, аккуратно прижимая его к лицу Уинетт на манер маски. — А шнурки затягиваются на затылке.
— Я почти ничего не вижу.
В этот момент Уинетт смогла разглядеть свое отражение в зеркале и расхохоталась. Перед ней красовалась несуразная фигура, закутанная в меха с головы до пят, и с узкими глазами-щелочками. Маска закрывала лицо до кончика носа.
— От снега на вершинах можно ослепнуть… — Уинетт вспомнила, как ехала, держа около глаз обугленную палочку, и понимающе кивнула. — И обязательно мазь. Ветер, мороз и солнце могут опалить кожу.
— Это у меня есть, — отозвалась Уинетт. — Неужели зимы здесь такие суровые?
— Еще бы! И поверьте, это еще не самое страшное. На Тамурском плато, по крайней мере. Но когда будете перебираться через Лозины, боюсь, без маски и мазей не обойтись.
— Разве мы пойдем не через Лозинские Ворота?
— Нет, — Ирла покачала головой, — это слишком долго. Как я поняла, тот варвар, который ранил Кедрина, был из Дротта, а их земли лежат к северу и к западу от Перевала. Бедир и Тепшен сходятся на том, что самая прямая дорога — к северу, через Фединский перевал. По сути, это просто тропинка через ущелье, но оттуда намного ближе до земель Дротта. Дорога под охраной пограничной крепости. До нее, думаю, вы доберетесь без особых трудов. Но когда пойдете через перевал… — Ирла умолкла, и улыбка на лице исчезла. — Тогда вам и понадобится все это… и благословение Госпожи.
— Она всегда с нами, — твердо произнесла Уинетт.
— Конечно, — кивнула Ирла. — Я верю в это.
Уинетт не думала, что ее слова окажутся пророческими. Во время последнего обеда накануне отъезда Лавия протянула Сестре небольшой сверток, скрепленный печатью Эстревана.
— Возьми. Эти талисманы будут оберегать вас в Нижних пределах.
Уинетт сломала печать и взяла Кедрина за руку, чтобы он мог увидеть дар Священного Города. Это были два маленьких медальона на кожаных шнурках — голубые камни в тонкой оправе. Их поверхность покрывала едва заметная вязь старинных символов. Обратная сторона камня была неровной, словно необработанный скол.
— Предание гласит, что когда-то они были единым целым, — объяснила Лавия. — Этот камень носила сама Кирье. Когда Она оттеснила Эшера на север и воздвигла Преграду за Лозинами, талисман раскололся, но его части сохранили силу. Храните их бережно и не снимайте, когда окажетесь внизу. Они будут защищать вас и помогут избежать ловушек.
Кедрин и Уинетт надели медальоны, но от Сестры не укрылось сомнение в их взглядах.
— Вы должны найти вождей Дротта, — продолжала Лавия, — и потребовать их помощи. Кедрин, как хеф-Аладор, имеет на это право. Пусть шаманы придут с вами на место захоронений и проведут обряд, который откроет вход в Нижние пределы. Но помните: ни в коем случае не снимайте талисманов. Они приведут вас к тому, кого вы ищете.
— Нас? — переспросил Кедрин. Он сильнее сжал руку Уинетт и поглядел на Лавию. — Уинетт должна сопровождать меня… даже там?
Лавия кивнула.
— И здесь, и в Нижних пределах — без Уинетт ты слеп. Правда, там тебе не обязательно к ней прикасаться — талисманы сами будут поддерживать связь. И еще: найти воина будет нелегко. Но вдвое больше сил уйдет на то, чтобы вернуться назад. Не думайте, что Эшер будет праздно наблюдать, как вы бродите в его владениях. Напротив! И после того, как зрение вернется к тебе, он сделает все, чтобы ты остался в Нижних пределах навсегда. Но ты должен вернуться — во имя Королевств, — она поглядела на Уинетт. — Это непростая задача, Сестра.
— Тебе не обязательно соглашаться, — торопливо проговорил Кедрин. — Я не хочу, чтобы ты рисковала. Я вверю себя Госпоже и пойду один.
Уинетт посмотрела ему в глаза и взяла его за обе руки.
— Я не допущу этого, Кедрин. Мы начали это путешествие вместе и вместе его закончим. Ты… не можешь меня оставить.
— Ты так же отважна, как и красива, — пробормотал он.
Уинетт покраснела и уставилась на бокал с вином, который слуга поставил перед ней. Остальные скромно отвернулись. И лишь Лавия бросила на юную Сестру пристальный взгляд и загадочно улыбнулась.
Однако тяжелое настроение, которое воцарилось за столом, так и не рассеялось. Одни считали, что до весны не стоит даже приближаться к Лозинам, другие просто сомневались в благополучном исходе путешествия. Все были опечалены. Слишком скоро приходилось прощаться с принцем, который лишь недавно вернулся домой. Особенно переживала Сестра Льясса. Она надеялась, что ее воспитаннику предстоит поездка в Эстреван, вполне безопасная даже в зимнее время. И вместо этого он собирается отправиться в леса, населенные варварами, а потом — сохрани его Госпожа — в Нижние пределы! Еще пара бокалов вина — и она не смогла сдерживаться.
— Я — позор Эстревана… — по ее пухлым щекам градом катились слезы. — Госпожа указала тебе путь… а я сетую… ну что мне с собой поделать?
— Я вернусь, — пообещал Кедрин. — У меня прекрасные спутники — или Вы не согласны? А это… — он коснулся талисмана, — несомненно, это лучшая защита.
