Гонец замялся, и старый кешит поманил его крючковатым пальцем. За дверью оказался просторный зал с низким потолком. Трудно было ожидать, что за строгим, почти бедным фасадом скрывается столь нарядное помещение. От пола, покрытого разноцветными квадратными плитками, исходило чуть заметное тепло — под ним проходили трубы с горячей водой. В центре зала бил фонтан. Прозрачная вода стекала по мраморным чашам, расположенным одна над другой, а в самой нижней лениво плавали красные и золотые рыбки. Стены также были отделаны плиткой, а с балок свисали корзины с вьющимися растениями и курильницы, распространявшие ни на что не похожий аромат. Железные решетки на окнах напоминали изысканное кружево, и солнечный свет, проходя сквозь них, ложился на пол причудливым узором.
— Идем, идем, — торопил старик. Медри усмехнулся: за столько лет эта красота, наверно, успела намозолить ему глаз. Тем временем старый кешит уже вел его по арочному проходу. Прихотливые узоры на его откосах зеркально повторяли друг друга и, сходясь наверху, образовывали единое целое.
Они прошли через узкий коридор, освещенный высокими окнами, и оказались в зале меньшего размера. В стенных нишах стояли кушетки, заваленные подушками, а в центре возвышалась огромная золотая клетка, полная маленьких разноцветных птичек, и зал наполнялся пронзительным щебетом. Старик остановился перед двустворчатой дверью из полированного дерева с богатой серебряной инкрустацией и дернул за зеленый шелковый шнурок. Внутри зазвенел колокольчик, и дверь отворилась.
— Медри с вестью к правителю Ярлу, — доложил старый слуга и удалился, не сказав больше ни слова.
В дверях стояли два могучих кешита. Черные шерстяные накидки — скорее, квадратные куски ткани с прорезью для головы; слева на груди — серебряный силуэт конской головы в зеленом круге, символ их королевства. Кривые сабли висели в ножнах на поясе, ибо были заметно больше и тяжелее, чем у всадников. Один из стражей распахнул дверь и замер, другой тут же шагнул внутрь, и медри услышал слабое бряцание, приглушенное тканью — под одеждой у них были кольчуги.
Великолепие покоя, в который вошел медри, сделало бы честь Белому Дворцу. Деревянный пол был так отполирован, что настенные светильники отражались в нем, как в зеркале. На коврах, разбросанных тут и там с роскошной небрежностью, лежали подушки — у кешитов было в обычае сидеть на полу. Потолок напоминал купол со срезанным верхом. Изящно изогнутые перекрытия, покрытые затейливой резьбой, поддерживали большой диск-витраж. Казалось, на музыкантов, которые сидели на корточках в центре комнаты, набросили пятнистое прозрачное покрывало. Двое играли на кешских флейтах, третий — на балуре. Похоже, они только что прервались, и одинокий звук струны таял в тишине, полной ожидания. А позади на подушках расположился человек, в котором медри узнал Ярла Кешского. Простое черное одеяние правителя было также украшено эмблемой Кеша. При виде вестника на его загорелом лице с огромным носом, похожим на клюв, появилось оживление. Откинув со лба прядь блестящих черных волос, он поманил медри.
Слева от правителя сидел пухлый юноша — наследник Кемм, точная копия Ярла, несмотря на разницу в телосложении. Справа расположились четыре женщины в нарядных платьях, пестрых, как радуга. Все они были разного возраста, пальцы унизаны кольцами. Три из них носили золотое кольцо в левой ноздре — знак наложницы. Четвертая — госпожа Арлинне, супруга правителя — пристально посмотрела на медри, потом перевела взгляд на мужа. Тот сделал короткий жест, Арлинне поднялась, шурша разноцветными юбками, и удалилась вместе с наложницами. За ними вышли и музыканты.
— Садись, — нарушил молчание правитель. — Выпей с нами вина.
Медри поблагодарил улыбкой, извлек из сумки опечатанный свиток пергамента и вручил его правителю. Но лишь после того, как печати были сломаны, гонец позволил себе опуститься на подушки и принял из рук Кемма кубок, сверкающий самоцветами.
Ярл молча пробежал глазами послание и протянул пергамент сыну.
— Это все? — спросил он.
— Да, правитель Ярл.
Ярл медленно кивнул, словно прикидывал что-то в уме. Потом его изумрудные глаза устремились на медри. Правитель был похож на ястреба и, судя по всему, обладал такой же зоркостью.
— Значит, правитель Хаттим готовится к свадьбе?
— Да, правитель Ярл.
— А его войско?
— Идет на юг. Но, когда я уезжал, еще не дошло до Андурела.
Ярл задумчиво хмыкнул.
— Ты хочешь вымыться с дороги? Или поесть?
Уловив вежливый намек, скрывавшийся за этим предложением, медри кивнул.
— Благодарю, правитель. Я предпочту бани.
— Этот человек устал с дороги, — вытянув шею, Ярл обратился через его голову к стражам, которые все это время стояли при входе. — Проводите его в бани и приготовьте поесть. Пусть моя жена зайдет ко мне.
Медри встал, поклонился и последовал за стражами. Когда он ушел, Ярл наполнил кубок вином и выпил до дна.
— Ну? — обратился он к сыну. — Как ты на это смотришь?
— Что он хочет жениться на Эшривели? Про это давно все говорят, — отозвался Кемм.
Ярл вздохнул и поглядел на сына со смесью нежности и досады.
— И о его честолюбии, Кемм.
— Но ведь он не может править Усть-Галичем и занимать Высокий Престол?
Правитель покачал головой, и в этот момент вошла госпожа Арлинне.
Она была не в первой юности и склонна к полноте, но все еще очаровательна. Волосы приходилось окрашивать, чтобы скрыть первые седые прядки, а масляные притирания уже переставали справляться с морщинками. Но ничто не могло скрыть ум, сияющий в ее глазах.
Дождавшись, пока жена сядет рядом, Ярл взял пергамент у Кемма и передал ей.
— Что ты об этом думаешь?
Арлинне прочла послание и прищелкнула языком.
— Хаттим хочет получить Белый Дворец. А на трон Усть-Галича предложит кого-нибудь из своих людей.
— А чем это плохо? — удивился Кемм.
Ярл вздохнул и возвел очи горе.
— Он так любит лошадей… — проговорил он, обращаясь к жене. — Если бы он так же хорошо разбирался в людях!
Арлинне улыбнулась и потрепала Кемма по колену.
— Представь себе: Хаттим Сетийян станет королем, а на троне Усть-Галича окажется его ставленник. Значит, Хаттим будет править и Андурелом, и южным Королевством. Он получит больше власти, чем твой отец или Бедир Кэйтин. И в его руках будет вся торговля. Он сможет распоряжаться и Вортигерном, и Усть-Идре… В Андуреле сходятся все пути Королевств.
Кемм нахмурился.
— Но ведь он не получит Высокий Престол без согласия Кеша и Тамура.
— У Дарра нет других детей, кроме Уинетт, а она дала обет служить Госпоже. Если Эшривель станет женой Хаттима, он унаследует трон. И Дарр не сможет ни отказать, ни помешать этому, — Арлинне недовольно покачала головой и повернулась к мужу: — Ты не можешь воспрепятствовать этому браку…
