— Похоже, ты потерял чувство меры, — голос Друла звучал глухо. Словно нехотя, древний воитель снова попятился. — На этот раз ты хочешь большего, нежели вернуть себе зрение.
— Я хочу вернуть свою жену, — повторил Кедрин.
— И готов сразиться с Ашаром, чтобы ее спасти?
— Да, — коротко ответил юноша.
— Так вот зачем тебе понадобился мой клинок… Ты намерен бросить вызов самому владыке преисподней?
— Я намерен уничтожить любого, кто станет на моем пути.
Раскат смеха, сопровождаемый волной зловония, был ему ответом.
— Смело сказано! — прогремел Друл. — Но безрассудно. Кузнец Ашара ковал этот клинок. И ты хочешь поднять его против самого Ашара?
— Если на то будет воля Госпожи, — Кедрин рискнул сделать навстречу мертвому воителю еще шаг. Талисман трепетал в его ладони, вселяя смелость.
— Она может оберегать тебя, — согласился мертвец. — Но эти двое не так хорошо защищены. Я чувствую, что их окружают чары, но не столь могущественные.
— Мы все равно пойдем вместе, — произнес Тепшен. — И никто нас не остановит — тем более скелет в древнем панцире.
— Ты смел, — признал Друл. — А вот твой товарищ, похоже, не так боек.
— Я верен своему слову, — гордо сказал Браннок.
Из черепа донеслось шипение.
— Итак, трое безумцев бросают вызов самому Ашару.
— Ты позволишь мне взять твой клинок? — Кедрин приблизился к нему еще на шаг. — Или я должен отнять его в поединке?
— Поединок? — голос превратился в шелест, словно змея ползла по сухим листьям, в нем звучала угроза и насмешка. — Ты надеешься одолеть меня?
— Да, — ответил юноша. — С помощью вот этого.
Он продолжал наступать на Друла, держа перед собой талисман, и мертвец пятился, точно тень от пламени факела. Наконец раздался скрежет: панцирь коснулся края постамента. Меч угрожающе поднялся.
— Я не хочу биться с тобой, — проговорил Кедрин. — Но если ты откажешь в помощи, я обращу против тебя силу талисмана.
Клинок со звоном опустился на каменные плиты. Это произошло так внезапно, что Кедрин вздрогнул. Звук, похожий на вздох, пронесся по склепу. В тишине Друл произнес:
— Он ко мне возвратится.
— Даю тебе слово, — ответил Кедрин, приняв его слова за вопрос.
— Я не о тебе, — промолвил мертвец. — Когда Ашар расправится с тобой, он отдаст мне клинок.
— Тогда какие у тебя возражения? — Кедрин протянул левую руку к рукояти меча.
На этот раз он не встретил сопротивления. Перчатка разомкнулась, и Кедрин принял меч. Затем, выпустив талисман, он вынул из ножен собственный клинок и протянул его мертвому воителю. Голова в шлеме склонилась, словно Друл изучал лезвие. Наконец раздался новый свистящий вздох, в котором слышалась готовность уступить.
— Ну что же, бери его и используй как собирался. Но он вернется ко мне в урочное время, так или иначе.
— Я дал тебе слово, — повторил Кедрин. — Теперь ты позволишь нам пройти?
— Иди, — прошелестел Друл. — Иди туда, откуда не возвращаются.
Кедрин крепко сжал рукоять меча. Стены склепа стали таять, пламя факелов и дневной свет, падающий сверху, тускнели. Казалось, гробницу наполнил туман. Тепшен и Браннок встали ближе друг к другу. Двигаться приходилось медленно, словно в воде. И тут позади саркофага появилось багровое сияние. Оно ширилось и становилось ярче, словно источник приближался к ним в тумане. Становилось жарко. Казалось, на них движется гигантское горнило. Воздух наполнился зловонием падали, густым и липким. Запах склепа, источаемый Друлом, казался по сравнению с ним райским благоуханием.
Мертвец протянул руку, указывая на разрастающееся сияние.
— Если дерзнете — вот ваш путь.
Друзья обошли саркофаг хеф-улана. Свечение все усиливалось. Теперь оно превратилось в багровый круг, пламенеющий на каменной стене склепа. Жадные языки огня тянулись к людям, словно живая плоть притягивала их. Вонь становилась нестерпимой. Задержав дыхание, Кедрин прикрыл талисман ладонью, в другой руке он по-прежнему сжимал меч Друла. Они стояли на пороге преисподней.
— Идем, — произнес Тепшен.
— Идем, — отозвался Браннок. — А то моя храбрость вот-вот улетучится.
— Да хранит нас Госпожа, — и Кедрин первым шагнул в огненный круг.
На миг его обдало нестерпимым жаром. Казалось, волосы на голове вспыхнули, а плоть сгорела до костей. И тут все исчезло.
Не было больше ни гробницы, ни огненного круга. Они стояли в низком туннеле, факелы в руках Тепшена и Браннока едва рассеивали мрак. Казалось, темноту источали сами стены. Тьма обладала плотью — липкая, маслянистая, она клубилась и извивалась, как живая. Несколько отвратительных усиков скользнули по границе света и тени, гнилью повеяло сильнее. Кедрин торопливо извлек из-под рубахи талисман и поднял его. Камень засиял, окружив юношу и его спутников лазурным светом, и мрак отступил.
Они двинулись по туннелю. Его стенки оказались сложены из костей. Омерзительная поверхность была изъязвлена множеством отверстий, и по ней, словно черви, ползали сгустки мрака. Тепшен и Браннок держались поближе к Кедрину, стараясь не выходить за пределы голубого сияния и чутко прислушиваясь. Из темноты сзади и спереди доносились странные звуки. Что-то шелестело, медленно скользя по туннелю, иногда раздавались постукивание и скрежет. В них слышалась столь неприкрытая угроза, что волосы поднимались на голове, а руки сами тянулись к рукоятям мечей.
Однако никто не попытался напасть. Туннель вывел путешественников в огромную пещеру, и Кедрин вспомнил, что уже был здесь, когда в первый раз спускался в Нижние пределы.
Свечение талисмана стало слабее, но пещеру заливал странный мерцающий свет, сероватый, как перед рассветом, и падающий непонятно откуда. Дальше их путь шел вниз, по склизким камням. Каменные своды терялись где-то высоко в клубах то ли тумана, то ли пара. Эта пелена поднималась от серой поверхности озера, которое занимало центр пещеры. Стены, пол — серый цвет господствовал повсюду. Ощущение перспективы терялось, невозможно было даже оценить, насколько пологим был спуск к воде. Воздух был напитан влагой. Отчаянный многоголосый вой висел над озером, словно мириады потерянных душ, заключенных в нем, оплакивали свою участь. Странные создания с потрепанными серыми крыльями вились в воздухе, и их пронзительный визг вызывал режущую боль в ушах. Когда друзья начали спуск, крылатые существа тучей окружили их. Облик этих летунов напоминал человеческий. Изможденные личики, тонкие ручки, глаза, полные слез…
— Возвращайтесь назад, — стенали они, — возвращайтесь, пока не пропали…
Но то была не мольба. Скорбный приказ, которого было невозможно ослушаться, предостережение, достигающее самых глубин сердца и грозящее уничтожить всякую надежду, оставив лишь отчаяние, — вот что звучало в этих голосах, похожих на унылую песнь волынки. Но Госпожа хранила трех смельчаков. Кедрин чувствовал, как талисман наполняет его силой сопротивляться, а его спутников защищали чары Герат. Бросив факелы, они двинулись вперед по скользкому спуску.
