— Да, такое впечатление, что к тому времени здесь не останется ни одного, — заметил Каландрилл.
— Похоже, что так, — охотно кивнул старик, — похоже, что вам придется здесь задержаться.
Каландрилл хмуро ухмыльнулся — одноногий старик подтвердил сомнения Брахта, но им все-таки надо попасть в Гессиф и надо что-то предпринять, несмотря ни на какие опасности. Он кивнул старику на прощанье и пошел вдоль причала, но тот крикнул ему вдогонку:
— В Гессифе тебя ждет только смерть.
— Хорошенькое напутствие, — заметил Брахт.
— У нас нет выбора, — ответил Каландрилл.
— Именно, — согласился керниец, и они молча пошли по брусчатке, глядя на суда, стоящие на якоре в устье.
Присутствие солдат тирана стало более явным. То и дело на глаза им попадались группки вооруженных людей с пурпурными тюрбанами вокруг шлемов, а их офицеры спорили на берегу с капитанами, многие из которых шумно возмущались захватом их кораблей, а другие скрепя сердце подчинялись. На каждое судно отправлялся отряд лучников, и уже к полудню Брахт и Каландрилл поняли, что им будет трудно отсюда выбраться. Они зашли в таверну и еще раз обсудили положение, решив, что остаток дня посвятят поискам корсара, желающего попутешествовать.
Легко сказать, да трудно сделать, ибо военные суда, на которых не было флага тирана, стояли без команды, а на все расспросы о шкипере звучал весьма неопределенный ответ или их просто посылали подальше. До наступления сумерек они только и узнали, что шкипера, который, может быть, пожелает их выслушать, лучше всего искать в тавернах у Нищих ворот.
Путники поужинали в «Водоносе» и перед опасным предприятием поменяли пропитанные потом рубашки.
Квартал, куда их направили, располагался на окраине в западной части Харасуля, как выселки, — это был лабиринт узких улочек и маленьких площадей, где стоял непереносимый запах алкоголя и вонь переполненных сточных канав, где в мусоре копались крысы, не обращавшие внимания на толпы людей, переполнявших улицы. В тавернах пахло ничуть не лучше, было дымно, на полу — лужи, за столами — мужчины с тяжелым взглядом и женщины, чуть более грациозные. Каландрилл вдруг отметил, что постоянно держит руку на рукоятке меча, готовый в любой момент вытащить его из ножен; Брахт делал то же, и глаза его постоянно бегали по сторонам. В трех тавернах уже само упоминание о переходе в Гессиф вызвало взрывы хохота и предложение поискать капитана, расположенного к такому путешествию, в каком-нибудь другом месте, дабы не беспокоить честных людей. В других на них смотрели с осторожной улыбкой, как на блаженных. Один человек, однако, сказал, что доставит их на место при условии, что они купят ему судно; в еще одной хозяин посоветовал им убираться, поскольку не может положиться за их глотки, которые здесь запросто могут перерезать. Ближе к полуночи они оказались на площади несколько более спокойной, чем все предыдущие; прямо над ней возвышалась городская стена; с трех других сторон ее ограничивали бледные в свете неполной луны строения. Они зашли в ближайшую таверну и попросили эля — опыт подсказывал им, что лучше помалкивать до тех пор, пока они не увидят кого-нибудь с подходящей физиономией.
Люди, пившие здесь, ничем не отличались от тех, кого они видели в предыдущих тавернах: мечи на боку, готовые, чуть что не так, тут же выскользнуть из ножен. Дочерна загоревшие лица смотрели на них либо без всякого любопытства, либо с угрозой, словно присутствие двух незнакомцев было достаточным основанием для ссоры. Каландрилл подумал, что если бы рядом с ним не было Брахта, то ему уже давно пришлось бы драться за свою жизнь, ибо во всем квартале он не встретил ни одного лиссеанца, а сам он резко отличался от смуглых обитателей квартала Нищих ворот. Он потягивал темный эль, хотя живот у него и так уже был раздут, и оглядывал задымленную комнату, опасаясь, что вот-вот поплывет под действием наркотического дыма, поднимавшегося в вонючий воздух. Вдруг рядом с ним за стойку сел человек, и Каландрилл выпрямился, заметив, что и Брахт как бы случайно опустил руку на рукоятку меча.
Незнакомец был невысокий и худой, на голове у него был намотан тюрбан из темно-зеленой материи; свободная туника того же цвета была плотно перехвачена на талии поясом, на котором болтались кривой кортик и короткий меч. Бледный шрам пересекал ему щеку от виска к бороде, отчего один глаз у незнакомца был перекошен. Он улыбнулся, обнажив коричневые зубы, и кивнул вместо приветствия.
Каландриллу показалось, что он сейчас сделает им предложение поучаствовать в более экзотических развлечениях, чем те, которые предлагались в таверне, — такое уже случалось в этот вечер, — но незнакомец неожиданно сказал:
— Вы ищете того, кто переправил бы вас в Гессиф?
Голос у него был хриплый, и заявление это было скорее утверждением, нежели вопросом. Каландрилл попытался ответить как ни в чем не бывало.
— У тебя есть предложение?
Незнакомец поманил его пальцем, Каландрилл наклонился и учуял запах дешевого вина.
— Можно устроить… За цену, которую лучше обсудить в другом месте.
Брахт придвинулся с другой стороны к незнакомцу.
— Почему не здесь? — спросил он.
Кривой глаз незнакомца замигал, лицо расплылось в широкой улыбке.
— Слишком много ушей, слишком много жадных ушей. Цена немалая, а если эти, — он махнул рукой в сторону переполненной таверны, — узнают, что у вас есть золото…
Он выразительно пожал плечами. Брахт взглянул на Каландрилла, приподняв брови. Каландрилл едва заметно кивнул. Брахт сказал:
— Они могут попытаться завладеть им, — и когда незнакомец кивнул, продолжил: — Как, впрочем, и ты, если мы пойдем за тобой на какую-нибудь темную улочку, где нас поджидают разбойники.
— Господа! — На лице со шрамом появилось выражение оскорбленного самолюбия. — Я честный человек. Я шел за вами сюда, чтобы предложить вам то, что вы ищете. Я слышал, что вы везде об этом спрашиваете. Если вы считаете, что я самый обыкновенный вор, то я предпочту удалиться.
Он собрался было встать, но Брахт положил ему руку на плечо.
— Где будем говорить?
Кандиец посмотрел на кернийца снизу вверх, перевел взгляд на Каландрилла и опять улыбнулся.
— В таверне под названием «Павлин», — прошептал он, — недалеко от гавани. Если вам на самом деле нужно судно до Гессифа, встретимся там завтра в полдень.
— Честные сделки заключаются при свете дня, — сказал Брахт. — И между людьми, которые называют друг друга по имени.
— Меня зовут Ксанфезе, — сказал незнакомец. — Спросите меня в «Павлине» завтра в полдень, и судно ваше.
— В полдень, — повторил Брахт.
— Да, вот еще что, господа, — пробормотал Ксанфезе, — я бы посоветовал вам поскорее убраться отсюда. Ваши расспросы вызвали некоторый… интерес… и может статься, что люди менее честные, чем я, захотят попытаться разлучить вас с кошельком. Будьте осторожны!
