— Точно, — грустно пробормотал Теккан. — В чем, в чем, а в этом ты прав.
Прошло совсем немного времени, и его предсказание сбылось.
В сумерки еще два челна вынырнули из-под лесных сводов. Правда, теперь они не стремились перехватить судно, а шли параллельным курсом вдоль берега, не позволяя им бросить якорь. Только с наступлением полной темноты Теккан остановил корабль, отведя его дальше, чем обычно от берега, и выставил часовых. Людоеды больше не пытались нападать, но на рассвете они, как волки, преследующие опасную добычу, вновь появились у них по правому борту. К полудню их стало три, а ближе к вечеру — уже четыре. Теперь они шли с эскортом из целой флотилии. На следующее утро они обнаружили пятый челн, а к закату появился и шестой.
Когда они приблизились к источнику, между ними и берегом курсировало уже семь челнов. От высадки пришлось отказаться. Против такого натиска даже Брахт не отважился выступить, и потому они продолжили путь на север в сопровождении не отстающих от них челнов.
После семи дней преследования уже и Теккан начат терять терпение, он приказал поставить мачту и поднять паруса.
— Какой от этого прок? — удивился Брахт. — Ведь ветер дует в противоположную сторону. Какой толк от парусов?
Каландрилл, как мог, объяснил ему целесообразность этого маневра при выходе в открытое море. Хоть судно при парусах несколько и отклонилось от курса на север, однако это позволило им избавиться от преследователей, и они шли под парусами до тех пор, пока запасы пресной воды не иссякли. Теперь высадки было не избежать. Судя по картам, в двух днях ходу находился источник, и, поскольку выбора не оставалось, они снова подошли ближе к берегу.
На полуюте провели собрание, на котором присутствовали Каландрилл, Брахт, Катя, Теккан, женщина по имени Куара и мужчина по имени Урс. Было решено бросить якорь под покровом ночи и утром отправить на берег баркас. Поскольку зараз он мог взять только три бочки, то для того, чтобы восполнить запасы, ему надо будет сделать несколько ходок. Тем временем отряд охотников отправится на поиски свежего мяса, запасы которого тоже были на исходе. Во главе охотников пойдет Катя.
— Я тоже с тобой, — заявил Брахт. — Здесь я только жирею.
Катя и Теккан переглянулись, кормчий отрицательно покачал головой.
— Это слишком опасно.
— Тогда пусть идут другие, а не Катя, — ответил Брахт.
— Нет, идти надо мне, — возразила она. — Я слишком далеко увела этих людей от дома, чтобы теперь посылать их на риск одних.
Брахт пожал плечами, соглашаясь с ее утверждением, но продолжал настаивать на своем.
— Тогда я тоже пойду, — упрямо сказал он и с улыбкой повернулся к Теккану. — Меня ничто не переубедит.
В голосе его слышалась стальная решимость, и Теккан с неодобрением кивнул. Каландрилл сказал:
— Я тоже.
— В этом нет никакой необходимости, — возразил Брахт. — Тебе незачем идти.
— Ты забываешь о предсказании гадалки, — ответил Каландрилл. — Разве мы, трое, не повязаны?
— Тебе незачем идти, — опять возразил керниец, сделав жест в сторону пустынного берега. — Похоже, там нет никакой опасности.
— А если она появится? — поинтересовался Каландрилл, глядя на каждого по очереди. — А мы разъединены? В предсказании говорилось о троих. Если пойдете вы, то пойду и я. Или мы ставим под сомнение все наше предприятие.
— Мне необходимо идти, — сказала Катя. — Но ни тебе, ни Брахту не стоит рисковать.
Брахт рассмеялся и рассек рукой воздух.
— Я не собираюсь спорить по этому поводу. Я пойду с тобой, и точка.
— Решено, — заявил Каландрилл. — Или мы идем втроем, или не идет ни один из нас.
Катя и Теккан объяснили что-то Куаре и Урсу, кормчий кивнул, и Катя сказала:
— Да будет так, — и с улыбкой повернулась к Брахту: — Но только в доспехах!
Пока Теккан осторожно вел судно под парусами ближе к берегу, они готовились к высадке; луна над головой была не слишком яркой, это вселяло в них надежду, что удастся проскочить незамеченными. Им подыскали две кольчуги по росту, штаны из толстой кожи, обшитые стальными прутьями, и шлемы. И Брахт, и Каландрилл так давно не носили доспехов, что теперь чувствовали себя очень неповоротливыми. Доспехи сковывали движения, но, памятуя о стрелах, они смирились.
Каландрилл старался держать себя в руках, хотя ему было очень неспокойно. Наконец черный силуэт джунглей выплыл прямо перед ними. Теккан тихо отдавал приказания. Парус был спущен, и теперь судно шло к берегу на веслах. Наконец и ими перестали грести, но судно продолжало идти вперед по инерции.
Ночь стояла тихая; ровный ветер, дувший целый день, утих, и теперь воздух лишь изредка колебался под слабым бризом, приносившим запахи сочной растительности. Из джунглей до них доносились голоса зверей и пение птиц, победный рык хищников и визг поверженных жертв; море тихо плескалось о борт, и судно, раскачиваясь на небольших волнах, поскрипывало и постанывало, и эти звуки как ножом резали их по сердцу, ибо, кроме Брахта, схватки никто не желал. Минуты тянулись мучительно медленно, и наконец баркас был спущен на воду. Урс и его команда бесшумно заняли свои места, и баркас отчалил, унося их к берегу. В следующий заход он взял Катю, Брахта и Каландрилла.
Запахи джунглей сгустились, словно ожили, и приближающиеся к берегу во все глаза смотрели в темноту, страшась увидеть челны и поджидающих их дикарей.
Скрежет днища о камни ручья раздался как гром. Каландрилл перегнулся через борт и вброд дошел до берега, держа меч на изготовку; по ребрам его бежали капли пота, доспехи неприятно давили на плечи, а шлем горячим обручем сжимал голову. Вскоре к нему присоединился Брахт, его голубые глаза блестели под козырьком шлема предвкушением приключения. Катя догнала их уже на берегу. Куара и лучницы встали вокруг них.
Урс и его команда вытащили баркас на берег под высокую пальму и выкатили бочки. Обменявшись с ними несколькими словами, Катя вместе со своей группой скрылась в джунглях.
— Урс и его люди наполнят бочки водой и переправят их на судно. Мы же идем дальше. Вполне возможно, что здесь, у ручья, нам устроили засаду. Держитесь поближе.
— Я около тебя, — прошептал Брахт.
Катя посмотрела на Куару и показала рукой на деревья — лучницы, кажется, поняли этот жест.
Здесь было совсем темно; тот скудный свет, что еще освещал побережье, не мог пробиться сквозь густые ветви деревьев. Направление им указывал ручей. Они шли вдоль неровного от толстых корней берега; приторные запахи экзотических растений смешивались с вонью гнили. Группа пересекла тропу животных, ведущую к водопою. Земля под ногами была топкой; деревья, обвитые липкими, неприятными при прикосновении лианами, росли близко друг к другу, и продвижение их было замедленным. Наконец они вышли к месту, где ручей терялся в небольшой заводи; росший вокруг бамбук был сломан, земля истоптана копытами и исполосована когтями, на ней ничего не росло. Животных еще не было, и Куара с лучницами без особых хлопот вышли на наветренную сторону. Катя села около дерева, Брахт и Каландрилл — слева от нее.
