— Поехали.
Брахт прервал его размышления, и Каландрилл, вскочив на коня, устремился за кернийцем через лес.
Колонна петляла по дороге, обрамленной березками; Варент ехал рядом с фургоном и разговаривал с Дарфом.
— Мне кажется, — пробормотал Брахт, когда тележка подъехала ближе, — что лучше держать мои сомнения при себе.
Каландрилл согласно кивнул: если Варент узнает о подозрениях кернийца, он может запросто с ним распрощаться, а Каландриллу очень не хотелось оставаться одному без наемника.
— Но мне бы хотелось поговорить с ним о биахе, — сказал он.
— Попробуй, — согласился Брахт. — Но только не упоминай о том, что я об этом думаю.
Каландрилл кивнул, и они остановились, дожидаясь колонну, затем Брахт махнул рукой в сторону леса:
— Там чаща, там фургону будет трудно.
— Я знаю тропинку, — улыбнулся Варент. — Ну как, порезвились?
— Да, — протянул Каландрилл, — очень хорошо…
— Что-то случилось?
Темные глаза Варента внимательно рассматривали Каландрилла; взглянув на Брахта, Каландрилл помрачнел. Керниец ничего не ответил, и тогда он продолжал:
— Мы встретили волшебника.
Брови Варента удивленно взметнулись, показывая, что он ждет дальнейших объяснений.
— Мы нашли поляну, — продолжал он, — на которой растет огромный дуб, прямо по центру. И из дерева появилось живое существо, Брахт называет его биахом. Оно говорило с нами.
— Мне уже приходилось слышать о биахе. — Варент наклонился в седле, глядя мимо Каландрилла прямо на молчаливого Брахта. — Кажется, это проявление Ахрда?
— Да, — кивнул Брахт.
Варент улыбнулся, словно это доставило ему удовольствие.
— Биах! Как жаль, что меня там не было! — с сожалением сказал он. — Обычно он появляется только перед теми, кто поклоняется Дубу. Если не ошибаюсь, это добрый дух, который дает добрые советы. Вам он тоже дал совет?
— Он посоветовал нам опасаться лжи, — кивнул Каландрилл. — Он сказал, что наш путь устлан обманом и что мы должны доверять друг другу.
— Хороший совет, — улыбнулся Варент, — особенно когда имеешь дело с Азумандиасом. Биахи появляются очень редко, насколько я знаю. Сомневаюсь, чтобы он вновь появился. Как ты думаешь, Брахт?
— Я думаю, что он выполнил свою миссию, — ответил керниец. — Больше он не появится.
— А жаль, — вздохнул Варент. — Мне бы так хотелось на него посмотреть. Но ведь дерево-то должно стоять там же. Может, покажете мне его?
— Ты не удивлен? — спросил Каландрилл, несколько сбитый с толку поведением посла.
— Нисколько, — подтвердил Варент. — А почему я должен быть удивлен? Из того, что я читал, я знаю, что Ахрд — отец лесов и что его можно встретить везде, где растут большие дубы. Точно так же, как и Бураш заправляет в океане…
— Но ведь Лиссе — это владения Деры, — возразил Каландрилл.
— Верно, — согласился Варент. — Но это не означает, что для других богов здесь нет места. У меня есть чрезвычайно интересная книга о теогонии. Марсиуса, ты его знаешь?
Каландрилл отрицательно покачал головой.
— В Альдарине я дам тебе ее почитать, — пообещал Варент.
— А Азумандиас не мог бы создать этого биаха? — поинтересовался Каландрилл.
— По крайней мере не здесь. — Варент махнул рукой в сторону деревьев, среди которых петляла их дорога. — Откуда ему знать, где мы? Нет, друзья мои, на какое-то время мы в безопасности, и его чары нас не достанут.
Каландрилл искоса взглянул на Брахта, надеясь, что того удовлетворил этот ответ. Варент отреагировал на их рассказ естественно, как обыкновенный ученый. Если бы биах предупреждал их о нем, вряд ли ему удалось бы так искусно скрыть свое беспокойство, и, уж конечно, он совсем не захотел бы видеть это дерево. Варент же, казалось, был уверен, что биах не являлся происком его врага. Все, что он сказал, полностью совпадало с верованиями Брахта; разница была лишь в толковании предостережения. Нет, Брахт явно ошибается, решил Каландрилл. Как он и предполагал, подозрение не позволяло кернийцу мыслить трезво, ясно. Успокоив себя таким образом, он кивнул и улыбнулся — как же ему повезло, что он встретил Варента!
— Ну? — спросил посол. — Покажете мне ваше волшебное дерево?
Каландрилл опять взглянул на Брахта, не решаясь сказать «да» без кернийца, однако тот кивнул утвердительно и развернул жеребца. Варент крикнул своим людям, чтобы они продолжали ехать вперед, и отправился за ними в чащу.
На поляне они соскочили с лошадей. Дуб, по-царски возвышавшийся в центре поляны, теперь казался самым обыкновенным деревом, огромным, старым, с широченной кроной, но все же самым обыкновенным деревом. Солнечный свет здесь был ярче, чем вокруг, в чем, впрочем, не было ничего удивительного, поскольку дуб стоял особняком от других деревьев, а утренняя тишина, придававшая ранее этому месту какую-то торжественность, теперь уступила место птичьей разноголосице и шелесту листвы под легким ветерком. Варент подошел к дубу и посмотрел на распростертые сучья. Каландрилл отметил, что Брахт внимательно следит за каждым его движением, словно ожидая, что Варент вот-вот выдаст себя. Но интерес посла был чисто научным, размеры дуба его явно потрясли. Он подошел поближе и дотронулся до ствола, улыбаясь белке, зацокавшей на суку, а затем медленно обошел дуб вокруг.
— Ты все еще считаешь, что биах предупреждал нас о нем? — прошептал Каландрилл.
Брахт молча кивнул; Каландрилл даже фыркнул, раздраженный тупым упрямством кернийца.
— Чудесно! — Варент подошел к ним с довольной улыбкой. — Если уж биаху и суждено было где-то появиться, то это должно было случиться именно здесь, у этого великолепного дерева.
Он остановился и повернулся, еще раз взглянув на дуб. Брахт сказал:
— Ты производишь впечатление человека, знакомого с обычаями Куан-на'Фора.
Варент рассеянно кивнул, думая о чем-то своем.
— Я изучал почти все религии. Как я уже говорил Каландриллу, Марсиус — замечательный писатель, вам стоит его почитать. — Но тут он рассмеялся и с извиняющимся видом замахал руками: — Прошу меня извинить, я забыл, что ты не умеешь читать.
Брахт смолчал, и Варент подошел к лошади.
— Потрясающе. Я очень рад, что мне довелось его увидеть. Но пора возвращаться.
Он вскочил на гнедого, бросил на поляну прощальный взгляд, словно ожидая еще что-то увидеть, и направил коня по тропинке через березки. Каландрилл последовал за ним. Брахт замыкал процессию с бесстрастным выражением на смуглом лице.
Два с половиной дня они следовали по лесу и наконец выехали в березовый перелесок на поросшей густой травой равнине; одичавший скот и табун лошадей, пасшиеся здесь, завидев кавалькаду, бросились врассыпную, раскачивая рогами и высоко поднятыми хвостами. Путники переправились через три ручья и реку и провели остаток дня на другом берегу, суша одежду и снаряжение; уставшие лошади впервые получили возможность вдоволь попастись на сочном лугу, да и люди Варента были довольны передышкой. Каландриллу же отдыхать не пришлось, ибо Брахт тут же заявил, что самое время им потренироваться с мечом, а поскольку теперь он уже не жаловался на боль в мышцах, преследовавшую его в самом начале пути, то огласился. В конце концов, они все ближе и ближе подходят к Альдарину, где и должно начаться настоящее приключение, когда владение мечом может оказаться ему кстати.
