— Как? — спросил Брахт, в замешательстве разглядывая кандийку. — Каким образом ей удалось избежать уничтожения? Ты говоришь, что уберег Каландрилла, но, когда твое колдовство нанесло удар, она была одна.
— И как, — чуть слышно добавила Катя с зарождающимся подозрением в голосе, — она нашла Каландрилла? Ты сам говорил, что искать его бесполезно, что нам остается только довериться тебе и ей.
— Истинно, так я сказал, — согласился Очен.
— Ты также говорил, что магия, уничтожающая увагов, уничтожает и живое существо, — вставил Брахт. — Как Ценнайре удалось уберечься?
— Дера, она спасла мне жизнь! — воскликнул Каландрилл, явно недовольный направлением, которое принимал разговор. — Какая разница как? Почему вам надо обязательно знать как? Она спасла меня, без нее я был бы мертв или хуже того.
Каландрилл сжал пальцы на руке Ценнайры, и она благодарно ему улыбнулась, глаза их встретились. Он смотрел на нее с надеждой и предостережением, но она покачала головой.
— Очен знает, как я выжила. — Помолчав, она вздохнула и спросила: — Ну что, вазирь, кто из нас скажет: ты или я?
Очен снял чайник с костра, разлил чай по кружкам и раздал их по кругу; морщинистое лицо старика было задумчивым и озабоченным, когда он наконец заговорил:
— Во-первых, хочу напомнить, что я с первого вашего шага по этой земле знал, кто вы и зачем пришли. Именно потому я с вами. Наша общая цель — помешать Рхыфамуну пробудить Фарна и уничтожить «Заветную книгу». В ваших душах я видел целенаправленность и надежду. Это то, чего нельзя увидеть в эфире…
— Загадки, — проворчал Брахт. — Говори яснее, Очен.
Вазирь неуверенно кивнул. Ценнайра осторожно высвободила руку из пальцев Каландрилла. Больше она тянуть не могла. Ее единственным желанием было рассказать все сразу и увидеть их — его — отношение к тому, что она из себя представляет.
— Я творение мага, — спокойно сказала она. — Меня сотворил Аномиус.
— Аномиус! — рявкнул Брахт, вскочив на ноги и приставив меч к ее груди. — Ты его творение?
— Брахт! — воскликнул Каландрилл, пытаясь отвести его клинок. — Ради Деры, ради Ахрда, она спасла мне жизнь!
Керниец отодвинулся от Каландрилла, не отрывая меча от груди Ценнайры. Катя быстро взглянула на Очена и жестом приказала Брахту остановиться, хотя правая рука ее тоже непроизвольно опустилась на эфес.
— Аномиус сотворил меня такой, какая я есть, — Ценнайра, начиная цинично улыбаться. Беспечный взор ее был устремлен на кончик меча. — Он вытащил меня из темницы Нхур-Джабаля и вырезал мне сердце.
— А мы думали, что Аномиус мертв, — едва слышно пробормотал Каландрилл, переводя взгляд с Ценнайры на Брахта и с Кати на Очена; в глазах его стояла боль.
— Он жив, — покачала головой Ценнайра, — и еще как. Он вознамерился заполучить «Заветную книгу» и готов убить Рхыфамуна и всех вас. Но он оставил вас жить только потому, что вы должны привести его к книге.
— А ты его проводник. — Брахт сильнее надавил на меч. — И как ты к нам затесалась?
— Она спасла мне жизнь, — беспомощно повторил Каландрилл.
Нотка грусти в его голосе огорчила Ценнайру; она снова взглянула на клинок: ее беспокоил не меч, который не представлял для нее угрозы, а то, что теперь она не сможет смотреть Каландриллу в глаза.
— Аномиус забрал у меня сердце, поместил его в шкатулку и заколдовал ее, — продолжала она. — Я не знала, что он так поступит и чего он от меня потребует. Я знала только, что он даст мне силу, о коей человек не может и мечтать.
— И он сделал из тебя своего слугу.
Брахт нажал на клинок, и он слегка разрезал кожу доспехов. И вдруг Очен спокойно, как ни в чем не бывало, словно это была веточка, обхватил клинок древней рукой. К запаху костра примешался запах миндаля, мышцы кернийца напряглись, но он так и не смог воспротивиться силе колдуна. Очен заявил:
— Ты не в состоянии победить такое колдовство, Брахт. Ни мое, ни то, коим сотворил ее Аномиус. Спрячь меч в ножны, и давай поговорим как нормальные люди. Хорошо?
— Нормальные? — С мгновение Брахт еще пытался освободиться от железной хватки вазиря, затем понял бессмысленность своего занятия и сунул меч в ножны сердито поблескивая голубыми глазами. — Нормальные ты говоришь? Да как может нормальный человек слушать… эту… зомби? Ты маг, так уничтожь ее, а иначе она исполнит волю своего хозяина и заберет «Заветную книгу».
— А я говорю — послушай, — урезонивал его Очен. — И все вы тоже.
Брахт в отчаянии развел руками.
— Ахрд! — воскликнул он. — Колдун, на чьей ты стороне? На ее, на стороне Аномиуса? Она сама себя обрекла! Положи конец ее угрозе.
— Если бы я считал, что она представляет угрозу, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал? — спросил Очен. — Я разгадал ее с первого мгновения.
— И скрыл от нас? — Брахт резко развернулся и посмотрел на Катю, а затем на Каландрилла. — Этот колдун преследует свои цели, он не заслуживает доверия.
Каландрилл, разрываемый сомнениями, предложил:
— Может, все-таки выслушаем его, Брахт? Я не могу поверить в то, что Очен предатель. — И тут же добавил чуть тише, с тоской глядя на Ценнайру: — Как и она тоже. Она держала в руках мой клинок, и он не причинил ей вреда…
Каландрилл посмотрел на Катю, ища ее поддержки, но девушка лишь недоверчиво пожала плечами. Враждебность кернийца явно раздражала Очена, и он произнес:
— Каландрилл тебе ясно сказал — Ценнайра спасла его жизнь, рискуя собственной.
— Ради того, чтобы он привел ее к «Заветной книге», — возразил Брахт. — Только мы втроем, когда мы все вместе, сможем отыскать эту книгу, а ей только и надо, что доставить ее Аномиусу. Какие еще могут быть у нее причины?
— Сядь, — приказал Очен, — и я тебе кое-что объясню. Слушай! — Он повысил голос. Керниец яростно мотал головой, переводя взгляд с вазиря на Ценнайру, с Каландрилла на Катю, призывая друзей возмутиться, словно без их поддержки он чувствовал на себе клеймо предательства. — Выслушай меня, или тебя заставить?
Брехт блеснул глазами на старца, а Катя спокойно произнесла:
— Сядь, Брехт. Очен нам друг, ты должен его выслушать.
Керниец, недовольно бормоча, сел. Плечи его были напряжены, лицо выражало явное недоверие.
— Итак, во-первых. — Очен поднял перевернутые кружки, тщательно вытирая их и аккуратно складывая. — Ты и впрямь полагаешь, что я твой враг?
— Ты скрыл от нас ее тайну! — воскликнул Брахт, сердито хмурясь. — А что, если и ты жаждешь заполучить «Заветную книгу»?
Очен вздохнул. Катя медленно, тщательно подбирая слова, сказала:
— До сих пор мы видели от Очена только добро, Брахт. Без него Рхыфамун поймал бы Каландрилла в эфире тогда и сейчас. К тому же он запросто мог приказать нас убить.
