Гортхауэр был парализован, бессилен сделать хоть что-то — один, призрачный, непривычно слабый и беспомощный перед стихиями…
— Добро пожаловать в Валинор, Артано, — раздался голос, — давно тебя здесь не было…
Гортхауэр молчал.
— Что нового в Средиземье?
— Какое тебе дело до этого?!
— Интересно. Хотелось бы услышать нечто новое…
— Нечего мне рассказывать!
— Вот как? Жаль…
— Расспрашивай своих слуг!
— Спасибо за ценное указание, непременно расспрошу.
«…Издевайся, твой час. Ну, сволочь нуменорская, предатель, сам, поди, по звездным путям гуляешь, а я тут на этих… любуйся!»
— Сожалею, по никого другого в данный момент ты не можешь увидеть. А кто это тебе так насолил? Может, назовешь?
— В мысли лезешь!
— Лезу? Да они на пол-Валинора гремят. Давно вы в свете не были, светское обхождение позабыли, милейший Артано.
— Я не Артано!
— Чем думаете заняться на родине, дражайший Ортхеннэр?
— Думаешь, назвал как полагается, так я с вами разговаривать буду?!
— Ты уже разговариваешь…
«…Ненавижу! Издевательски-любезное, холодное лицо, насмешливо-равнодушные глаза — не те, звездные… Если бы мы были вместе…»
— А почему вы были — не вместе? Возможно, ты бы что-то полезное добавил…
«…Читай, копайся, плевать я на вас хотел, палачи! Я бы…»
— О-о, ты бы… А где же ты был, позволь узнать? Дело прежде всего, да? Не слишком ты, видно, скучал — две эпохи не объявлялся…
«…Не надо было уходить, слушать Его… О Тьма, он же мысли видит, гад, насмехается над болью, над мукой, преследующей с того злополучного дня, когда я в последний раз видел Учителя…»
— Хороший ученик должен слушаться Наставника. Он, видимо, не хотел твоего появления здесь — и ты неплохо исполнил его волю. Каждому — свое…
— Негодяи — вы уничтожили, вы…
— Никто не должен мешать выполнению Замысла, хранителем которого назначил меня Единый.
— И это — Замысел?! Так — Его… Пропади он пропадом, этот ваш Замысел!
— На войне как на войне. А Замысел не наш, но Эру.
— Ненавижу — будьте прокляты!
— Много себе позволяешь. Ты не у себя в Мордоре, здесь — Валинор. Позабыл за приятной беседой?
— Забудешь тут, с вами… Давайте, делайте, что воображение подскажет…
— Ну вот и дивно. А что делать, я уж сам как-нибудь разберусь. Но за твоим воображением угнаться… Ты и вправду — Гортхауэр…
— Не боюсь я вас!
— И не надо — зачем? Не будет ничего этого… Больше, можно подумать, у меня дел нет — только с тобой возиться. Ты ведь соскучился хоть немного по Мелькору?
Гортхауэр вздрогнул. Манвэ продолжал:
— Вот к нему ты и отправишься — мы тут не без милости. Поговорите по душам, ты расскажешь ему о своих подвигах и успехах — может, порадуется… Ну извинишься за опоздание — думаю, простит…
— Наш час еще придет, не беспокойся!
— А зачем мне беспокоиться? Итак, объявляю приговор — возражений нет?
Молчание.
— Есть еще какие-то предложения?
— Проучить бы его как следует… — это Тулкас.
— Э-э, если я правильно понял, одно другому не мешает? Не показывался Учителю на глаза две эпохи и еще тысячу лет подождет? Нет, ладно: мы милостивы и никого не наказываем сверх меры — несомненно, имеющейся в Замысле…
— Будьте прокляты вы и ваш Замысел вместе с вами! И ты… Король, будь проклят, вспомнишь еще, что с Мелькором сделал, на своей шкуре почувствуешь!
— Шкура, как ты изволил выразиться, у меня не столь чувствительна, и добраться до нее посложнее. Уж не ты ли попытаешься?
— Легко издеваться над тем, кто в твоей власти! Но тебе отомстят — я отомщу при первой возможности, упрячь куда хочешь!
— Ну вот и поглядим — время терпит, а ТАМ его вообще нет. Так что… Слушай приговор, Артано Аулендил, Ортхеннэр, Аннатар, он же Гортхауэр, он же — Саурон: как пособник Врага, противник воплощения Замысла, мятежник, в данный момент к раскаянию неспособный, ты отправляешься в Пустоту, за пределы Арды — ибо нет на ней места бунтовщикам. Да будет так!
— Да будет так! — повторили фигуры в круге.
— Да будет так — спасибо за великую милость, Владыка, — будь ты проклят!
— Спасибо, я это уже слышал. Ступай.
— Ненавижу!!!..
Кольцо нестерпимого, жгучего света сомкнулось вокруг Гортхауэра, поток силы исходил от Манвэ и остальных участников судилища, охватывая приговоренного. Он распрямился, сделал шаг — кольцо подталкивало его — туда, к последнему порогу, находящемуся где-то в чертоге Ниэнны, — почему там? Какая разница?! Словно раздвинулась завеса, заклубилась серая, тусклая мгла за умозрительным порогом, дохнуло удушливо не то гарью, не то тленом, впрочем, это, видимо, казалось — уж очень мертво было там, за Гранью… Ни звезд, ни Тьмы — только всепоглощающее, давящее ничто. Опять мелькнуло воспоминание — то, давнее. Он отогнал его… «Сволочь!..» Еще шаг — последний. И Он, Учитель, там — уже две эпохи?! Обманывает подлец Манвэ — где он найдет Его? Им не увидеться… Нет!!! Найду — меня так просто не уничтожите. Я найду. Я приду. Я…
* * *
Вокруг была тьма, но не та вольная Тьма, рождающая свет, дающая силы творить, — тяжелая, мертвая завеса, облепляющая, подобно паутине, она сжимала со всех сторон, словно глухие стены, только и ждущие, чтобы задавить, похоронив под собой.
И ему, всегда верившему Тьме, это было несносно, как очередное предательство. Он затравленно огляделся — ничего, лишь мертвая пустота.
— Ортхеннэр?.. — Голос, такой знакомый, только очень тихий, глухой, словно звук треснувшей флейты…
Неужели? Радость и горечь. Неуместная, впрочем, радость. Чему тут радоваться по большому счету?
— Учитель? Где ты?
— Ортхеннэр… ты тоже здесь… Не уберег я тебя. Прости, если сможешь, — за Память, за одиночество… Если сможешь…
— Учитель, не надо! — Острая боль обожгла, словно иглой пронзив. — Не надо, я же понимаю, я должен был остаться, сохранить, ты никому другому не мог поручить это — только и я не сумел. Я старался, еще немного, и я бы им всем… Если бы не этот предатель! Если бы я мог себе представить! Там бы гнить до конца времен оставил! С лица Арты стер!
— Ученик мой, о чем ты? Что с тобой? — Удивление и тревога в слабом голосе, но — живом, теплом, как раньше. — Успокойся, расскажи…
Тихо звякнула цепь — он резко обернулся на звук, наконец разглядев в мутной мгле того, кого хотел видеть больше всего на свете — и весь свет бы отдал, лишь бы не видеть его здесь. Мелькор, Создатель, Учитель…
