— Не-е-ет, вас точно не поймешь. Берегитесь, не поздоровится вам, если кто узнает.
— Не расскажешь, никто и не узнает, — глядя на Ниэнну в упор, протянул Аллор.
— Ну что, пошли? — нетерпеливо вскочила Эльдин.
Чертоги Ниэнны, находящиеся на Грани Мира, доступного пониманию, построенные из серо-серебристого камня, при взгляде сверху представляли собой круг — комнаты располагались одна за другой, в середине же был двор-сад, слегка напоминавший сады Ирмо, с озером в центре. Вытекающие из него многочисленные ручьи поили корни растущих вокруг плакучих ив, берез и осин. Вдоль каменистых дорожек росли мхи — от пурпурно-черных до бледно-зеленых и золотисто-коричневых. Главный вход вел в комнаты, напротив же него, сразу за деревьями и озером, находились так называемые Врата Ночи, в которые только через сад и можно было попасть, обогнув его по краю или пройдя по дорожкам.
Дверь, ведущая за Грань Мира, представляла собой нечто, ворота напоминающее отдаленно. Змеилась серовато-зеленая, с ржавыми прожилками взвесь — не то туман, не то изморось. Студенистая масса, состоявшая — стоило приглядеться — из слабо светящихся завитков и спиралей, перетекавших одна в другую, постоянно двигалась, переваливаясь. Она образовывала как бы прослойку между живым миром и внешней Пустотой — липкую, мягкую и, возможно, непроницаемую. Оттуда, во всяком случае.
— А отсюда? — Аллор задумчиво вгляделся в способные довести до мороков, непрерывно извивающиеся линии и объемы.
— Да вы что?! Шуму на весь Валмар не оберешься.
— А из-за чего будет шум?
— Она реагирует на любые попытки проникновения.
— Мыслящих существ? — Аллора явно посетила какая-то идея.
— То есть? А какие же еще? Что ты имеешь в виду? — прошептала Ниэнна.
— Я имею в виду проникновение неодушевленных предметов, сознания, следовательно, лишенных.
Ниэнна пожала плечами. Задумываться над этим ей не приходилось — не пироги же мятежному Вале в Пустоту передавать…
— Ну и что? — поинтересовалась она.
— Ну и все, — процедила Эльдин. — Не умничать и не отсвечивать.
— В общих чертах идея выражена верно, — состроив глубокомысленную мину, пробормотал Аллор. — Надо попытаться.
— Вы бы уж тогда на мышах, что ли, попробовали сначала, — посоветовала Ниэнна.
— У них тоже какое-никакое сознание имеется, а работать с ним они, полагаю, не умеют. Опять же жаль безвинную животину тиранить.
— Да сдохнут они там — это же Пустота, живности там не место, — проворчала Эльдин. — Мы уж сами: что нам сделается?
— Манвэ пооткрутит все, что можно, — вот что, — сердито сказала Ниэнна.
Аллор внимательно разглядывал дверь, подойдя вплотную. Колеблющийся прихотливый узор затягивал, в то же время оставляя ощущение пристального, настороженного внимания. Дверь словно всматривалась в непрошеного гостя. Попытался коснуться рукой — клубящийся туман словно клеем залепил все поры на коже, но и только. Майа неторопливо отвел руку.
— Ненормальные, — грустно заключила Ниэнна.
— Уж и поразмышлять нельзя на отвлеченные темы… — возвел очи горе Аллор, а Эльдин в своей обычной манере подрожала ресницами.
Валиэ махнула рукой. Плакать она разучилась давно, а посему лишь мрачно поинтересовалась, хотят ли гости еще чаю. Хотят, как выяснилось. Аллор беззаботно разбалтывал ложкой сахар, поглядывая на Скорбящую Валиэ ясными ледяными глазами.
— Вот что, — подвела та итог, — я вас предупредила. Ведь, если что, помочь вряд ли смогу. Попытаюсь, конечно. — Ниэнна вздохнула: — Но… подумайте! Или хоть с Намо посоветуйтесь, что ли, он во Вратах больше моего понимает. Только осторожно: донести, думаю, не донесет, а все же — чем больше посвященных, тем больше вероятность, что докопаются.
— Спасибо, — улыбнулась Эльдин, поднимаясь из-за стола, — мы побережемся.
— Сделайте одолжение, — прикрыла глаза Валиэ. Раскланявшись, майар двинулись к выходу, Ниэнна помахала им вслед. «Ой, что-то будет, — подумала она, — только бы обошлось. И зачем им это?..»
* * *
С Намо искатели приключений решили все же переговорить без обиняков. В конце концов, сам Книгу давал. Владыка Судеб был несколько ошарашен — трудно было понять, с чего бы это его жильцами овладело подобное желание. Книга, что ли, произвела столь сильное печатление?..
— …Хотя бы, — неопределенно пошевелил пальцами майа.
— Ну и чем могу быть полезен? — Намо пребывал в странном возбужденно-приподнятом настроении от нереальности происходящего — наваждение, да и только…
— Помочь выбраться обратно: вне сомнения, проникнуть туда легче, чем вернуться назад. Тем более что, пока будем добираться, сознание нам придется отключить.
— А вы сможете вернуть его, когда потребуется?
— Если задаться целью включиться в определенное время или откликнуться на внешние ощущения…
— Интересно, какие?
— М-м-м… Надо думать, будут — не просто же куда попало ломимся.
— Хуже. Лучше бы уж куда попало. Почему вы решили, что вообще их найдете?
— Ну попал же Гортхауэр «по адресу»…
— Откуда ты это знаешь? Что он тоже за Гранью — понятно, но что они — вместе?
— Так он сам говорил… — Аллор запнулся, прикинув, что, против своего обыкновения, сказал больше, чем собирался. Впрочем, какая разница: этот разговор и так уже тянул на «ступенчатую»…
— Сказал? — Лицо Намо вытянулось. — Когда? Как?
— Как… Дотянулся — оказывается, связь между нами до сих пор осталась. Так что побеседовали по душам.
— А Мелькор?
— Так он его и попросил — попробовать связаться. Ему Господин-Учитель, наверное, такое про меня порассказал — интереснее, что ли, темы найти не мог? Воистину, любопытство — великая движущая сила.
— Да уж, у Мелькора его всегда в избытке было.
— Вот-вот.
— А у тебя — у вас — вообще его переизбыток. На свою майарскую голову валарских сложностей ищешь.
— Уже нашел.
— С чем вас и поздравляю. А если возьму сейчас и донесу?
— Не думаю.
— А что? Во имя мира и порядка на Арде…
— А тебе это надо? Не мир и порядок, а то, что нами вплотную займутся? Вытянут и Черную Книгу, и мятежных майар… Сам же сказал, что для Манвэ в мысли влезть проще, чем трубку выкурить. — Аллор безмятежно потягивал вино из граненого кубка.
Намо нахмурился:
— Пугаешь?
— Отнюдь. Ты вообще этого делать не будешь. Иначе бы на нас так после визита в Ильмарин не косился.
Вала опустил глаза — ему до сих пор было неловко за свои подозрения.
