Так что… — Он пожал плечами, освобождая проход к двери.
Ирмо не без удивления заметил, что Астальдо небезразлично, уйдут его сотворенные или нет. Но вмешиваться он желания не имел, а посему, небрежно помахав рукой на прощание, направился восвояси — иди знай, кто еще дожидается его в Садах Грез.
А майар не спешили уходить. Как же это — уйти без оружия? А его еще надо было привести в порядок…
Глава 16
Эльдин вернулась, не принеся от Намо никаких известий. Спокойствия это не прибавило.
— Пожалуй, я все же попытаюсь узнать, что там. — Мелькор поднялся с кресла, поправляя плащ.
— Ты так и пойдешь? — косясь на живописные лохмотья, облекавшие фигуру Черного Валы, спросила Эльдин.
— А у вас найдется что-то подходящее?
Аллор развел руками — его одежда была бы узковата и немного коротка Черному Вале.
— Может, хоть заштопать на скорую руку? — спросила Эльдин.
— Фиолетовыми заплатами? Или всех цветов радуги? — расхохотался Мелькор.
Гортхауэр решительно начал стаскивать рубаху…
— Помедленней, пожалуйста, — томно донеслось с кровати, где возлежал Аллор.
Гортхауэр обернулся на голос с непередаваемым выражением лица, обещающим стереть недомайа в порошок, но тут вмешался Мелькор:
— Ладно, суетно. Некогда с заплатами возиться. Пойду в чем есть: порванное приличней, чем зашитое. И вообще, чего мне стесняться? — Он иронично-торжественно запахнулся в плащ, закутавшись с ног до головы, и направился к выходу. В этот момент и раздался стук в дверь.
— Интересно, кого еще принесло? — пробурчал Гортхауэр, косясь на Курумо, — уж не Ауле ли своего майа по всему Валмару разыскивает?
Мелькор открыл дверь и столкнулся нос к носу совсем не с Ауле. На пороге стоял Манвэ. Губы кривила привычная насмешливая улыбка, но лицо осунулось, резче залегли тени под глазами. Он вошел в комнату, и Мелькор затворил за ним дверь.
— Присаживайся, Манвэ. — Эльдин, поклонившись, пододвинула неожиданному гостю кресло. Тот уселся, положив ногу на ногу и сцепив руки на колене. Майэ подала ему бокал с вином и поставила в который раз чайник. Манвэ слегка пригубил и отставил бокал.
— Итак, — начал он, — я не знаю, к каким умозаключениям вы здесь пришли, но бегству вашему я препятствовать не буду. Возможно, это выход. А к тебе, Мелькор, просьба: майа моего, Златоокого, помнишь? Так вот, возьми его с собой…
— Куда? — недоуменно спросил Мелькор.
— Подальше отсюда!
— И?..
— И все. Надеюсь, ты сможешь защитить себя и тех, кто с тобой? От кого? Да хотя бы от меня, если… — Король Мира слегка запнулся. — Я ручаюсь за свои обещания, пока я — это я. Ты знаешь, что я имею в виду.
— Ну и куда нам податься, если все так обернется? А будем защищаться — снова будет война, и тогда на Арде камня на камне и впрямь не останется? Возьму вот и не постесняюсь на сей раз из нее кусок на собственные нужды выдрать…
Манвэ нахмурился, прикрыв глаза. Закурил, выпустив струю дыма в усеянный звездами потолок.
— Если честно, я не знаю, что делать, — сказал он. — Побег — это временный выход. Если вообще выход…
Владыка задумался. Мелькор развел руками.
— Неужели обязательно надо бежать? — подал голос Аллор. — Впрочем, как тебе удобнее…
— У тебя из-за всего этого неприятности? — смущенно пробормотала Эльдин.
— С чего ты взяла? — вскинул брови Владыка. Эльдин пожала плечами, покачав головой.
— Глупости какие, — беззаботно махнул рукой Манвэ. — И нечего на меня виновато коситься, — усмехнулся он, глядя на Аллора. — Что вышло, то вышло. Девять бед — один ответ.
Вала отпил еще глоток и откинулся в кресле, созерцая переливы оттенков сквозь хрустальные стенки бокала.
Ему было понятно, что беспокоит Аллора: сознание майа не пытался закрыть. Раскаянием в содеянном там и не пахло. И все же Владыка понял: они не были против него — просто не желают делить мир на друзей и врагов. Их расположение и явная приязнь к нему не противоречат дружбе с Мелькором. А на предопределение и даже на Замысел им плевать. Такие уж они… Ну не будешь же злиться на сквозняк? «Ветер веет, где хочет!» — не ты ли это говорил? Достаточно, что им самим не по себе.
— Послушай, что все-таки происходит? — Мелькор уселся на табурет напротив Манвэ. — Ты говорил с Единым?
— Именно поэтому я прошу тебя заняться Златооким — лучше ему держаться от меня подальше: ни защитить, ни помочь ему я не смогу.
— А где он?
— В Ильмарин, где еще ему быть?
— Он спит?
— Сейчас да. Ты пойдешь?
— А как же? Я готов. А вы, господа майар, останьтесь пока здесь, — обратился он к остальным. Гортхауэр недоуменно взглянул на него, но, встретив решительный взгляд, промолчал.
— Мы не будем путаться под ногами, — улыбнулся Аллор. — Но если что, пожалуйста, позовите.
— Ладно, выздоравливай. — Владыка наклонился к нуменорцу и осторожно пожал забинтованную руку.
Валар скрылись за дверью.
— Так все же расскажи, если не секрет, что произошло? — попросил Мелькор. Манвэ зло сощурился.
* * *
— …Итак, сейчас — Четвертая эпоха. Мелькор на свободе, и ты тоже свободен и волен идти куда пожелаешь.
Манвэ стоял, заложив большие пальцы за пояс, глядя на своего первого майа, сонно щурящего ярко-золотые глаза.
Златоокий приподнялся на ложе, где пролежал шесть тысяч лет, откинул со лба тяжелую темно-медового цвета прядь волос. Четвертая эпоха? Как это? Он же только что заснул. Точнее, был усыплен. Мелькнули перед ним глаза Манвэ — холодные, жесткие и все же больные, коснулась тонкая рука — и он провалился в забвение. Ничто. Ни звуков, ни цвета, ни чувств. Все было как вчера. Надо же…
Личина Короля была сделана на совесть — как всегда. То есть почти как всегда. Златоокий помнил Владыку другим, но как давно это было… А что происходит сейчас? Зачем пробудил? Затем, чтобы прогнать? Конечно, лишний он здесь… Майа вздохнул, сел. Искоса взглянул на Манвэ.
— Гонишь? Конечно, я же мятежник… — Златоокий вскинул голову, прикрыв глаза — как когда-то. — Хорошо, уйду…
Он помедлил. Куда идти? Опять — не куда, а откуда… К Мелькору? Уж не обман ли это?
— А собственно, где он сейчас? Снова в Эндорэ? Если мне будет позволено спросить, — прибавил он едко.
— Да нет, у Намо, — процедил Манвэ.
— В Залах?! «На свободе»… — Златоокий усмехнулся. — Видимо, сейчас это так называется… Конечно, коль скоро Владыка не желает… и не может видеть меня на Таникветиль…
