— Надо сделать что-то, не привязанное к земле. Свет должен быть с неба. Такой, что ничто и никто не потушит…
Лицо Манвэ было задумчивым, отрешенным, мечтательным каким-то. Страх сжал душу цепкими холодными когтями — он… догадывается? Узнает? Спросит… Как объяснить умолчание? Разве он потерпит — ложь?
Она воззвала — в ужасе близкой потери:
— Я же ничего не говорила. Клянусь… любовью…
— Будь осторожна. Подумай, что делать. Я верю, что ты придумаешь правильно.
— Но… можно, я создам… похожее на То… и дам чуть-чуть увидеть…
— Ты правильно поняла Меня! Похожее оградит от поиска образца. Ты защитишь подобием, созданным тобой, от того, что запретно. Тогда никто не поверит Отступнику. Это станет твоим Творением. Щитом Арды. Помни, ты — Хранительница Мира.
* * *
Счастливо-изумленные глаза:
— Как это прекрасно… Я так и представлял это… почти. Ты удивительная — кто создал бы такое? О Элентари, моя Звездная Королева…
— Я рада, что тебе понравилось, любимый… А это — для тебя. Мой венок…
Потом это назвали — Валакиркой.
Больно — каждый раз видеть восхищение в любимых глазах — и лгать…
«Поделилась» — крошечным кусочком, подделкой — словно дитяти неразумному игрушку подсунула. Ему, Слагающему Песни…
Все исступленней и горше — любовь… Все реже — бесшабашные полеты…
И потерялась в Эндорэ их Песня…
Все жестче становилась хватка, подобная хватке орлиных когтей, — «никто больше…».
Владыка, не знающий слабостей.
Владычица, не знающая сомнений.
Властители Арды, Хранители Замысла.
* * *
Открыв глаза, Златоокий увидел два склонившихся к нему лица, казавшиеся совсем схожими в тусклом освещении покоя.
— Зачем ты… опять усыпил? — обратился он к одному из них.
— Чтобы ты еще во что-нибудь не влез хотя бы в ближайшие пару часов, — ответил другой, тряхнув полуседыми волосами.
— Так нечего будить было. Ну хоть сейчас — и на том спасибо. А то спать, когда такое творится… — Златоокий уселся на ложе, кутаясь в плащ, оставленный Манвэ, и подобрав под себя ноги.
— Ах, как интересно! — прошипел Манвэ, закуривая.
— Ну почему я должен оставаться в стороне?
— А что ты можешь сделать? — развел руками Мелькор. — Ты же видишь, что происходит. И не только видишь — тебе мало?
— Тем более, — мотнул головой майа. — Если я уже «засветился», так куда я денусь?
— Никуда. И через тебя будут пытаться влиять. Ты, видимо, не понимаешь, что это такое, — нахмурился Черный Вала.
— Вот еще! Манвэ поступит так, как сочтет нужным. — Златоокий покосился на отстраненно дымящего Короля.
— Да, поступлю! — бросил Манвэ. — Я всегда поступаю, как полагаю необходимым, и никого не щажу. Просто хотел оградить свой взор от неприятных зрелищ. — Он надменно вскинул бровь. — Мог бы и сам сообразить: если ты не будешь вертеться у меня под носом, то не будет смысла тебя трогать. Единому нужен я.
Мелькор мрачно покачал головой — перед Войной Гнева он вытолкал Ортхеннэра из Аст-Ахэ по подобным причинам. Как же они с Манвэ все-таки похожи…
Златоокий, нахмурясь, сложил руки на груди:
— Но если с тобой что-то случится, то мне легче не будет.
— С глаз долой — из сердца вон, — отчеканил Манвэ. — Отгорожусь.
— Не отгородишься, — неожиданно сказал Мелькор. — Я тоже на это надеялся, когда Гортхауэра прогнал — перед войной. Никакого проку.
— Балрог побери эту круговую поруку! — выругался Манвэ, сплетя пальцы. Если бы можно было расплатиться самому, это было бы легко… Так нет же — докопаются до близких, причем до тех, кто послабее.
— Всех не убережешь, — словно прочитав его мысли, проговорил Златоокий. — Поступай, как сердце подскажет.
— Умный какой! С чего ты вообще взял, что оно у меня есть? — фыркнул Манвэ.
Майа усмехнулся, пожав плечами:
— Да так — музыкой навеяло…
В этот момент за окном мелькнула тень, и в высоком окне показался орел — это было странно донельзя, тем более что, наполовину проникнув в комнату, он словно в испуге завис в воздухе, а потом облик его начал стремительно меняться — перья исчезали, ноги удлинились, проявилось лицо… и взорам присутствующих предстал Эонвэ, балансирующий на наклонном подоконнике, причем явно собираясь выскочить обратно. В следующее мгновение майа не удержался и полетел по инерции вниз, на каменный пол. Неуловимо-стремительным, словно порыв ветра, движением Манвэ скользнул ему навстречу, успев подхватить, и они вместе покатились по мозаичным плитам, покрытым слоем ныли.
Мелькор и Златоокий оцепенело уставились на происходящее. Манвэ, потирая ушибленный локоть, разглядывал Эонвэ со смесью возмущения и ехидства.
— И куда это ты, позволь узнать, направлялся? — поинтересовался он.
— Манвэ, прости, я не хотел… — Эонвэ, неловко пытаясь привести себя в порядок, опустил голову, всем видом явственно демонстрируя готовность провалиться сквозь землю. — Я больше не буду — если ты пожелаешь.
— Что — не будешь? С подоконников падать? — усмехнулся Владыка. — Очень на это надеюсь…
Эонвэ, смущенно покачав головой, робко и виновато улыбнулся:
— Ты не сердишься? Я незаметно пролетел, меня никто не видел…
— А здесь что собирался делать, скажи на милость? — продолжал вопрошать Манвэ, отряхивая с одежды пыль.
— Я окна перепутал, думал, в соседнюю комнату влечу, сменю облик и пойду себе…
— Ты в Лориэне-то был? — прищурился Вала.
— Конечно, был. Рассказал Ирмо, что и как, — это ведь правильно? Все равно ему Намо и Ниэнна расскажут…
Манвэ кивнул:
— А как Варда?
— Когда я уходил, она еще спала, но вот-вот должна была проснуться. Ты ведь сам с ней поговоришь?
— Разумеется. А тебя, собственно, я как раз собирался вызывать.
Лицо Эонвэ заметно просветлело.
— Я готов. — Впрочем, он тут же посерьезнел, внимательно глядя в глаза сотворившего: — Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего особенного. Да ты не торопись, друг мой пернатый, присядь, выпей…
Эонвэ встал и только теперь, оторвав взгляд от лица Манвэ и оглядевшись по сторонам, заметил сидящих в углу Мелькора и Златоокого. Пребывая в некотором замешательстве, он все же изящно и почти непринужденно приветствовал их, а потом устроился на низком табурете.
Во всяком случае, ход событий он, как оказалось, представлял верно. Другое дело — мотивы действий и их порядок, а также роль каждого из присутствующих. Ничего, выстраивать версию событий по отдельным, даже обрывочным сведениям он, Эонвэ, умел лучше многих в Валмаре.
