– Пустосвятово? Там что, шикарная больница? – недоверчиво спросила Надя, повернувшись к Роману. – Сомневаюсь, что хоть в одной больнице ему смогут помочь.
У нее были дерзкие желтые глаза львицы. “Если она и может страдать, то только из-за уязвленного самолюбия”, – подумал он.
– Там моя река. Я отмою его раны.
– Что? – не поняла Надя.
– Он колдун. С помощью воды может все, я видел! – Неожиданно выскочил из-под локтя Романа Юл.
Удивительно, но она сразу поверила в возможность исцеления.
– Тогда в вертолет, скорее. – Надя уже наклонилась, чтобы переложить с помощью Эда раненого на складные носилки, но Роман остановил ее:
– Я ничего не делаю бесплатно.
– Сколько ты хочешь? Тысячу баксов? Две? Три? Мы заплатим. – В ее голосе послышалось презрение, и он понял, что ему нравится ее дразнить.
– Мне не нужна зелень, – отозвался Роман насмешливо. – Мне нужен Гамаюнов. Я хочу с ним встретиться.
Надя распрямилась:
– Что?
– Встретиться с Гамаюновым. Вы должны дать мне слово. Вот моя плата.
– Нет, это невозможно! – Надя повернулась к Эду, кажется, она готова была отказать.
Тот пожал плечами.
– Он мне уже говорил об этом. Он одержим этой идеей.
– А если мы откажемся? – повернулась Надя к Роману.
– Ваш друг умрет.
– Разве он и не твой друг?
– Может быть. Но я должен увидеть Гамаюнова. Это для меня важнее всего.
– И ты будешь спокойно смотреть, как Стен умирает?
Роман не осмелился сказать “да”. Голос мог его выдать. Разумеется, он блефовал. Но это был его единственный шанс добраться до Гамаюнова. Надя стиснула зубы, ей очень шел гнев. Как и всякому хищному зверю.
– Хорошо, – неожиданно сказала она. – Ты встретишься с Гамаюновым. Но после этого ты будешь проклинать себя всю жизнь. Тебе ясно?
– Вы даете слово?
– Даю. Грузите носилки в вертолет.
– Еще одна просьба! – остановил ее Роман.
– Ну что еще?
– Вот ключи от моей машины. Перегоните ее в Пустосвятово. Конечно, для вас, мадам, это старая колымага. Но мне не хочется бросать ее здесь.
Они улетели – Роман и Стен. Лена прислушивалась к стрекоту вертолета, пока он не замер где-то в черной яме по прозвищу “ночь”. Она чувствовала себя такой несчастной. Мысленно она уже в сотый раз повинилась перед Алексеем. Теперь ей казалось нелепым, что она обратила внимание на Романа. Разве кто-нибудь мог заменить Лешку? Просто нашло на нее умопомрачение, и ничего хорошего из этого не выйдет, только одна беда. Она чувствовала на губах ее горький вкус, когда Роман целовал ее. Но что она могла поделать? Ничего – глупая муха, попавшая в сети колдуна.
Лена шагнула к джипу, но Эд неожиданно заступил ей дорогу.
– Я должен вас предупредить.
– В чем дело? – Она нахмурилась, ожидая какого-то подвоха.
– Вы могли это видеть. Ситуация очень опасная. Послушайте меня. Вам лучше не ехать.
– Черта с два! – огрызнулась Лена. – Я уже достаточно трусила в прошлом! Хватит!
– Любой может погибнуть. Я. Вы. Стен.
– Тем более я еду. Лешку я не брошу! Никогда больше! Ни за что!
– Мы все едем, – заявил Юл. – А то Стен без меня ни шагу не может ступить.
– О. К., – не стал больше спорить Эд.
Он сел в машину, Юл – рядом с ним, а Лена – на заднем сиденье.
Они выехали с площадки недостроенного стадиона и успели проплутать по трем или четырем улочкам, когда машина неожиданно вильнула в сторону, а Эд рявкнул:
– Пригнитесь!
Второй подсказки не требовалось. А по капоту что-то защелкало, будто неведомый бросил, проскочив мимо, горсть гороха. Выпрямившись, Лена увидела, что Эд одной рукой крутит руль и одновременно стреляет из своей “беретты”. А позади них, кувыркаясь, как игрушечная, уносилась вдаль исковерканная машина.
– След взят, – сказал Эд.
И свернул в ближайший переулок. Потом вынырнул на проспект. Опять боковая улица. Они кружили так с полчаса.
А когда наконец выехали из города, никто не попытался пристроиться им в хвост. Напрасно Эд вглядывался в зеркала заднего вида. В ту ночь по этой дороге, кажется, ехали только две машины: его джип и “шестерка” Романа.
– Дорогу знаешь? – спросила Лена.
– Я приехал оттуда несколько часов назад, – отозвался Эд. – Шел по следу.
Лена откинулась на спинку и прикрыла глаза. Ехать было неблизко.
“Лешка не умрет, – повторяла она как заклинание. – Он не может умереть”.
Эд в самом деле не заплутал и безошибочно вывел к Пустосвятовке свой джип. Здесь, на высоком берегу, замерла металлическая стрекоза. Поодаль горел костер. Возле него сидел на корточках человек в белом комбинезоне, отогревая ладони. Рядом больше никого не было.
– Джо, где остальные? – спросил Эд, подходя.
– Роман уволок его в реку. И с тех пор я ни того ни другого не видел, – отозвался Джо и подкинул несколько гнилушек в костер – наверняка выломал в чьем-то заборе.
– С тех пор… – повторила Лена, холодея.
– Почти четыре часа миновало, – уточнил Джо, взглянув на часы.
– Четыре часа! Они же утонули!
– Человек с водным ожерельем на шее не может утонуть. Вода его ни за что не поглотит, – сказала Надя и обернулась к реке.
Разбухшая от осенних дождей река неслась, как сорвавшийся с цепи зверь, вскипая белыми бурунчиками, что светились призрачным светом в непроглядной тьме осенней ночи.
– Тогда где же они? – спросила Ленка.
– Не знаю.
Глава 10 ГЕРМАНИЯ, ГЕРМАНИЯ…
Стен вернулся из поездки в плохом настроении. Ничего конкретного – только предчувствие. Он проехал через парк и оставил машину у подъезда аккуратного бежевого домика. Сразу прошел к кухонной двери. Если хозяйка дома, то дверь наверняка открыта и не надо будет доставать ключи. Так и есть, Маша была на кухне. На столе лежали рядами штук двадцать кабачков.
Маша несколько лет назад приехала из России – красивая крупная блондинка, прежде она работала секретаршей в конструкторском бюро и вот в тридцать пять сподобилась – вышла замуж за пятидесятилетнего немца и уехала в Германию. В первую же весну по приезде посадила за домом кабачки. Специально семена доставала, потому как кабачков в Германии у домов не сажают.
Стен уже третий год снимал у Маши и ее мужа комнату. Платил как за полный год, но наезжал урывками.
