Четверть первого новогодней ночи в квартиру Федора позвонили. Он открыл дверь ине поверил своим глазам. Честно говоря, на какое-то мгновение Федя испугался, что у него началась белая горячка, или, как говорили люди его круга, белочка. На пороге стоял тот самый лысый, с которым он встречал прошлый новый год. В той же дубленке, с портфелем в руке, только без шапки.
– Федя? – изумленно произнес хозяин квартиры.
– Я.Ничего, что без приглашения?
– Что ты, друг! Заходи. Я рад тебя видеть. Где ты пропадал?
– Да служба, брат, служба.
Федя силился вспомнить, кем работает его прошлогодний знакомец, но вспоминалось с трудом. Кажется, в МЧС. Наверное, в горячей точке был весь год.
– Проходи на кухню, друг. Выпьем. Правда, у меня уже ничего и не осталось, – развел руками Федя.
– Это дело поправимое. – Лысый открыл свой чемоданчик, и начался пир.
– Слушай, тезка, тебя просто Бог мне послал, – через пару часов застолья со слезами умиления говорил Федя. – Если бы ты знал, какой тяжелый год был у меня…
– А что такое? – насторожился лысый.
– Ах, сплошные неприятности. То водкой отравился, то деньги украли. Два раза менты забирали, а раз упал и весь лоб себе расшиб. С работы чуть не поперли. А летом, когда деньги-то покрали, такие настали тяжелые времена, что “Лану” приходилось пить…
– Это стеклоочиститель? – ужаснулся лысый.
– Его, – подтвердил Федя. – А что? Водичкой развести, немного соли…
– Так пенится же.
– Пенится, зараза. И дорогой. Пятьдесят рубчиков. Но выгодно.
– Почему? – не понял лысый.
– Потому что водой разводишь один к одному, и получается в два раза больше, – объяснил Федя. – Не пробовал?
– Не приходилось.
– И не надо. Не дай бог! Уж если припрет, лучше настойку боярышника жахнуть. Восемь рублей, семьдесят процентов спирта. Но бутылек маленький. На опохмелку надо минимум три.
– Слушай, Федя, – поморщился собеседник, – так нельзя. Не бережешь ты себя. Здоровье-то уж не то. Тебе вот полтинник в этом году стукнул, пора уже с излишествами завязывать.
– А ты откуда знаешь?
– Что?
– Что мне полтинник?
– Да ты сам год назад говорил, – нашелся лысый.
– А-а-а. Ты прав, друг. Здоровье надо беречь. Давай за здоровье! – Федор поднял рюмку с водкой.
– За здоровье, – сказал ангел Федя. – Ты не волнуйся, в этом году все устаканится. Все пойдет на поправку. Я тебе точно говорю.
– Верю, друг. Верю.
Когда Федя уснул, ангел Федя стал думать, что дел ему в наступившем году предстоит немало. Надо будет как-то восстанавливать здоровье Федора, подкосившееся за год пребывания на автопилоте. Уж что-что, а “Лану” Федор при нем не пил. Дожили, называется. Но ничего, как-нибудь. С Божьей помощью. Надо будет еще выкроить время, чтобы навестить Вику, посмотреть на Ангелину. Да и интересно, получится ли у них что-нибудь с Чебурашкиным? С улицы доносился звук взрываемых петард и фейерверков. Сквозь гул праздничной канонады пробивались слова песни:
Промокшие в этом снеге,
Но довольные собой,
Незамеченные никем,
Возвращаются они домой.
Они ни во что не верят
И никогда не плачут.
Бог, открывающий двери,
Ангел, приносящий удачу.
“Ангел, приносящий удачу, – повторил ангел Федя. – А ведь это про меня”. Все-таки он собой гордился.
