Глен кинулся на Барбера, уверенно расчищавшего место вокруг себя, и два мастера фехтования сошлись лицом к лицу, изощряясь в приемах защиты и нападения. Никто не осмеливался вмешиваться в их смертельную дуэль. Хок и Изабель пробились к окну, встали рядом, прикрывая друг другу спину, и принялись отбивать атаки наемников, осатаневших от злобы и пролитой крови. Топор Хока разил, как гром, но врагов было слишком много, и к ним постоянно приходило подкрепление.
Джессика отчаянно сражалась, пытаясь прорваться к выходу, однако ей уже раз двадцать преграждали путь все новые противники. Она стремилась вырваться из Дворца и сообщить городскому Совету, что Дружина Молота не выполнила задачу, чтобы власти не возлагали на них напрасных надежд.
Саксон носился в толпе, ударами кулаков разбивая черепа вместе со шлемами, ломая кости врагов, словно спички. Вульф схватил одного из наемников за ноги и некоторое время использовал его в качестве огромной дубины. Отшвырнув измочаленное тело, он снова пустил в ход ноги и кулаки, радуясь, что перед ним, безоружным, в страхе отступают вооруженные до зубов воины. Саксон дрался, окруженный со всех сторон тремя десятками наемников.
Макреди понуро стоял в углу, защищенный магией, но бессильный помочь товарищам. Несколько террористов, попытавшихся зарубить его, упали замертво, поскольку заклятье обращало их агрессию против них самих. Даже заложники боялись приближаться к нему. Однако Макреди так и не смог пробраться к выходу из-за страшной толкотни и тесноты в зале.
Глен и Барбер ожесточенно отражали и наносили удары. Искры дождем сыпались с мечей. По их лицам градом катился пот, оба пустили в ход все свое искусство, понимая, что ставкой в этой игре является жизнь. Какой-то наемник, подкравшись сзади, замахнулся на Стюарта палицей. Оруженосец вовремя заметил опасность и, на какую-то долю секунды отвернувшись от главного противника, мгновенно отсек бандиту руку. Глен только этого и ждал. Всю свою быстроту он вложил в стремительный выпад, вонзил меч Барберу между ребер и сразу выдернул его обратно. Стюарт рухнул на колени, выронив оружие из ослабевших рук. Глен с ужасной улыбкой пнул поверженного врага в грудь, и Барбер тяжело опрокинулся на спину. Изо рта по подбородку побежала струйка крови. Он еще не чувствовал боли, разум его оставался до странного четким и ясным.
Оруженосец с трудом перевалился на живот и применил свой последний талант – способность передвигаться незримо для окружающих. Оставляя кровавый след, Стюарт пополз к двери, рядом с которой отчаянно сражалась Джессика. Боль, словно тигр, острыми когтями терзала его грудь, но Барбер только улыбался. Надо пробраться в укромное местечко, подальше от суматохи боя, и он сделает все, что от него еще можно ожидать. Как воину ему пришел конец. На ковер легла чья-то тень, неожиданно голос сказал ему прямо в ухо:
– Неплохо, неплохо. Но я знаком с подобными штучками.
Глен пронзил сзади шею Барбера, пригвоздив его голову к полу. Кровь широкой струей хлынула из раскрытого рта оруженосца.
Джессика бросилась к Глену и обрушила на молодого террориста такой удар, что тот, хотя и успел частично парировать выпад мечом, полуоглушенный свалился у стены рядом с телом Барбера.
Винтер снова замахнулась для последнего удара, но внезапно повернулась и бросилась бежать; за ней по пятам гнались семь-восемь наемников. Выскочив из зала, она понеслась по пустому коридору, даже не оглядываясь на преследователей. Все смелые планы и мечты о мести были забыты, ею овладела одна мысль – выжить. Джессика летела, не чуя под собой ног, и не остановилась даже тогда, когда наемники, утомленные бегом, отстали от нее и вернулись назад.
Хок и Изабель стояли у окна спина к спине, по колено заваленные трупами. Враги окружили их плотным кольцом, но ни у кого не хватало смелости приблизиться к ним на длину меча. Стражи застыли в боевой готовности, держа оружие наготове и пользуясь возможностью перевести дыхание. Другой такой возможности может не представиться.
Бейли, раздвигая толпу огромными ручищами, ломился вперед, как медведь сквозь сугробы, подбираясь к Саксону. Заложники и наемники торопились убраться с его пути, устрашенные не столько размерами гиганта, сколько выражением мрачной решимости на лице огромного воина. Саксон повернулся к новому противнику. Бейли про себя отметил, что тот даже не запыхался. Кровь покрывала Вульфа с головы до ног, но на теле Саксона не было ни единой царапины. Богатырь обрушился на него, размахивая своим огромным мечом. Вульф легко уклонился от сверкающего клинка и ударил Бейли в живот. Гигант остановился, будто с размаху налетев на каменную стену. Кулак Вульфа прорвал брюшину и глубоко погрузился в его внутренности. Выронив меч, Бейли еще смог выпрямиться и навалился на Саксона, надеясь подмять его своим огромным весом. Легко подхватив великана на руки, Вульф швырнул его в ближайшую стену.
Бейли с грохотом врезался в нее, ломая ребра, и от страшной боли на миг потерял сознание. Собрав остаток сил, он кое-как приподнялся и сел, привалившись к деревянным панелям. Саксон подбежав к нему, презрительно взглянул в лицо наемнику и занес кулак для последнего удара. Со страшной силой кулак полетел вниз и неминуемо размозжил бы Бейли череп, как вдруг рука Саксона замерла. Вульф, словно заколебавшись, наклонился вперед, пристально глядя на раненого гиганта. Наемники, столпившись вокруг, стояли молча, как зачарованные. Бейли, тяжело дыша, посмотрел на Вульфа снизу вверх.
– Давай же. Я все равно умру. Ты почти убил меня.
– Кто ты? – спросил Саксон, – кажется, я когда-то знал тебя.
Бейли с трудом улыбнулся. Кровь просочилась у него изо рта.
– Это было давно, Вульф. Двадцать три года назад, с тех самых пор, когда ты нас покинул.
Саксон напряженно всматривался в побледневшее, измученное, усталое лицо богатыря, и вдруг оно словно дрогнуло, расплылось, и сквозь чужие черты проступило что-то очень знакомое.
– Нет… Курт? Господи, Курт, неужели это ты?
– Тебе понадобилось слишком много времени, чтобы узнать меня. Ты совсем забыл своего маленького братишку.
– Мне сказали, что ты мертв!
– То же самое говорили и о тебе. Я вот сразу узнал брата, даже переодетого в гвардейский мундир. Ты совсем не изменился, Вульф.
– Зато ты изменился. Здорово ты вырос. Проклятье, Курт, зачем ты хотел убить меня? Мы же одна семья.
– Нет, – спокойно возразил Бейли, – мы перестали быть семьей, когда ты сбежал от нас. Теперь моя семья эти люди. Я бы убил тебя, если б смог. Но ты всегда дрался лучше. Ладно, хватит, Вульф. Не дай мне умереть долгой мучительной смертью, если в тебе осталась хоть капля жалости.
– Курт, о чем ты говоришь! Неужели ты хочешь покинуть меня, когда мы нашли друг друга. Не оставляй меня здесь одного.
– Ты эгоист, как и прежде, Вульф. Давай же, черт тебя возьми! Освободи меня от этой грязи. Большей услуги ты мне не окажешь.
Бейли раскашлялся, обрызгав кровью лицо Саксона. Вульф утер кровь рукавом и взял в руки тяжелую голову наемника.
