— Помолчи, ваэран, — цыкнул на него Бомар. — Нет ничего хуже, чем думать о том, что мы не в силах изменить. Пока у нас нет выбора, нам остается только ждать, когда стихнет буран. Мы не можем выступать сейчас, я уже попадал в такие бури раньше и знаю, что это такое. Здесь, в лесу, мы в укрытии, а на равнине воздух становится белым от снега, и дальше чем на ярд вокруг ничего не разглядеть. А холодный ветер — это самый страшный враг, он словно высасывает из тела тепло, обжигает легкие своим ледяным дыханием, и лошади моментально околевают. Поэтому мы должны ждать.
— А как же наши Каштан и Лохматый? — с тревогой спросил Коттон. — Да и остальные лошадки. Неужели они погибнут? Надо что–нибудь предпринять!
Варорец начал выбираться из шалаша, но Бомар его остановил.
— Постой, Коттон! — сказал гном, удерживая его за плечо. — За лошадей не волнуйся. Ничего с ними не сделается. Конечно, им холодно, но они не замерзают. Такая опасность — только в открытой местности. Здесь деревья защищают их от ветра.
— Все равно пойдем посмотрим, — попросил Коттон, — мне нужно размять ноги.
Бомар понял, что с бакканом спорить бесполезно, и, пожав плечами, надел капюшон. Они выползли из шалаша, и Бомар повел варорца к тому месту, где стояли лошади.
Коттон несколько раз проваливался в снег по пояс, и хотя гном прокладывал путь для маленького баккана, им часто приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Горы и перевал были скрыты от глаз сплошной белой пеленой.
Наконец Коттон и Бомар дошли до места, где под защитой невысоких сосенок стояли лошади. Деревья там росли густо, поэтому снег был не очень глубок и ветер не хлестал с такой силой. Животные, казалось, обрадовались, завидев их. Ведь с прошлой ночи, когда лошадям дали немного зерна и отвели в этот огороженный натянутой по периметру веревкой «загон», они не видели своих хозяев.
Коттон и Бомар некоторое время побродили среди животных, разговаривая с ними, и казалось, одно их присутствие радует лошадей. Наконец Коттон нашел Каштана, а потом и Лохматого, они оба ласково потянулись к нему мордами, теперь баккан уверился, что лошадки чувствуют себя нормально.
Варорец и гном стали пробираться обратно. Коттон наклонился и прокричал на ухо Бомару:
— Чего нам не хватает, так это кружки горячего чая. Но в такую метель костер все равно не развести.
Бомар засопел и сказал:
— Пойдем скорей, будет тебе чай. Наконец им удалось добраться до лощины, где стояла черная повозка, они достали оттуда маленький горн, мешок угля и потащили все это к своему шалашу. Вскоре в горне уже полыхал огонь. Они растопили в большом котле снег, вскипятили воду и заварили чай. Оставив Коттона следить за огнем, Бомар отправился к другим шалашам, чтобы пригласить их «обитателей» присоединиться к ним. Вскоре гномы уже собрались вокруг костра, и Коттон разлил по кружкам дымящийся чай.
Так варорец и Бомар провели весь день, они только успевали ставить на огонь котлы да разливать благодарным товарищам чай, в то время как вокруг бушевала пурга и выл ветер. Хотя Коттону приходилось все время суетиться, он не мог отвлечься от своих печальных мыслей. «Застряли! — думал он. — Застряли в горах. Ралф предупреждал: «Берегитесь Вару». И он оказался прав: Белый медведь поймал нас, словно в мышеловку. Ох, мистер Перри, что же с вами будет?»
Следующим утром, перед рассветом, Коттон проснулся с чувством непонятного беспокойства. «Что–то не так», — подумал он. И, откинув капюшон, стал прислушиваться. «Чего–то не хватает». Он напряг слух, но тишину нарушало только мирное посапывание Бомара. Баккан взволнованно стал трясти товарища за плечи.
— Бомар! Бомар, послушай! Что ты слышишь? — Бомар проснулся, ворча открыл фонарь. Огромные глаза варорца заблестели в его мягком свете. — Ты что–нибудь слышишь, Бомар?
Бомар прислушался и затем взволнованно воскликнул:
— Ничего!
— Бот именно! — подтвердил Коттон. — Тишина! Ветер стих! Буря улеглась! — Он схватил фонарь и выбрался вслед за Бомаром из шалаша. Баккан оказался прав, ветра не было, все, что осталось от бушевавшего два дня ненастья, — это легкий снежок, неслышно падающий сквозь сосновые ветви. Варорец схватил фонарь и с гиканьем и улюлюканьем принялся танцевать на снегу, а гном наблюдал за ним, широко улыбаясь.
Когда рассвело, Бомар со своими помощниками приготовили горячий завтрак для повеселевших воинов. Снежок прекратился, и небо стало проясняться. Все уже поели, и посуда была вымыта и убрана, но приказа выступать все не было. Прошло еще два часа, но команды так и не поступило. Наконец появился капитан и подозвал остальных.
— На пути образовались большие заносы, — объявил он, и бодрое настроение Коттона сменилось отчаянием. — Однако через три мили вниз по склону снег уже не такой глубокий, и по дороге вполне можно идти. Нам не остается ничего другого, как расчистить путь к свободе. Нас здесь четыре тысячи, но лопат гораздо меньше, поэтому придется разгребать снег всем, что хоть мало–мальски пригодно для такой работы: сковородами, мисками, поддонами и всем таким прочим. Наша главная задача — прокопать нечто вроде тоннеля к дороге, можно оставлять снег глубиной по колено, лошади пройдут.
Мы и так уже задержались, а товарищи будут ждать нас у Закатных Врат двадцать пятого. — И капитан возвысил голос: — Так давайте же покажем, на что способен народ Дьюрека!
Гномы дружно взялись за работу, а Бомар и Коттон остались в лагере готовить для всех горячий обед.
Гномы словно вгрызались в снег, прокапывая в глубоких сугробах тоннели. Низко надвинув капюшоны, чтобы не ослепнуть от снежного сияния, они продолжали упорно трудиться, орудуя лопатами, сковородками, поддонами и шлемами. Один отряд сменял другой, и работа продолжалась. Гномы, которых сменили, возвращались в лагерь, чтобы перекусить, выпить горячего чая и немного отдохнуть в своих шалашах, а потом опять брались за работу. Круговорот продолжался, и Бомару с Коттоном тоже приходилось трудиться без передышки.
К полудню гномы уже расчистили путь сквозь самые глубокие сугробы, и дальше работа пошла быстрее.
Вдруг откуда–то снизу донеслись звуки валонского рога. Бритта тут же откликнулся на зов, протрубив в черный бычий рог. Послушав ответ, затрубил вновь. Коттон недоумевал, что это могут быть за сигналы, но тут к желтой повозке подошел улыбающийся Бритта.
— Это Хоган! — радостно сообщил он.— И Эддра, и Арл, и Вулф! — мой передовой отряд. Они вместе с лошадьми переждали бурю в пещере, в пяти или шести милях ниже по склону. А сегодня весь день откапывали путь наружу. Теперь они ждут нас.
— И ты все это узнал по звуку рога, когда вы переговаривались друг с другом? — спросил Коттон. Бритта довольно кивнул, а варорец был удивлен и восхищен, хотя так и не понял, как валонцам это удается.
К полудню гномы уже расчистили дорогу на полмили. К вечеру дорога была расчищена на милю, и после захода солнца работа продолжалась при свете фонарей. К полуночи длина тоннеля была полторы мили.
