— Достань ключ от наручников и освободи Риату и Аравана, а я заберу наше оружие.
Медведь дрался изо всех сил, раскидывая трупы вокруг себя, но они уже однажды умерли и теперь вставали снова, тесными рядами окружая врага. Мертвецы подступали уже и к эльфам, которые не желали сдаваться, несмотря на свое отчаянное положение. Риата ударила ближайший к ней труп по колену, и нога его разломилась надвое. Эльфийка воспользовалась этим, выхватила у него саблю и одним ударом обезглавила неунимавшийся труп.
Араван, ловко увертываясь от ударов, умудрился схватить покойника за руку, сломать ее о свое колено и завладеть дубиной врага. Со всего маху Араван опустил дубину на череп трупа, хрустнувший, как яичная скорлупа, и разлетевшийся вдребезги.
А посреди комнаты стоял барон. Внезапно его тело окутала темная мгла, и оно изменилось. Вместо Стоука на полу стоял гигантский черный валг, скаля белые клыки.
Гвилли удалось снять с крюка и вторую цепь. Баккан подполз по балке к свободной цепи, свешивавшейся с потолка. Ухватившись за нее, он сполз пониже и, не обращая внимания на тянущиеся к нему руки мертвецов, раскачался и, отпустив цепь, пролетел через половину комнаты, приземлившись на каменный пол. Боль пронзила его тело, ибо напиток Стоука усиливал все ощущения. Баккан с трудом поднялся на ноги и, волоча за собой цепи, двинулся к колонне, где должен был быть спрятан ключ, стараясь по возможности увертываться от мертвецов.
Фэрил в это время сняла с крючьев цепи и начала спускаться вниз.
Медведь мощным ударом оглушил черную тварь и навалился на нее, звериным чутьем ощущая, что это его заклятый враг. Медведь также смутно помнил, что когда-то давно уже боролся с этим урвой, который чуть не убил его. И теперь он с яростью кинулся на противника.
Риата и Араван продолжали сопротивляться натиску восставших мертвецов с отчаянием обреченных. Теперь эльфы поняли, что единственными способом покончить с трупами было отрубить их голову и конечности, чтобы они не могли видеть и двигаться вперед. Но проделать это закованными в кандалы руками было не так-то просто, и оба чувствовали, что долго им не продержаться.
Фэрил кубарем полетела на пол. Боль отдалась во всем теле дамны, но она откатилась в сторону от наступавших мертвецов, вскочила на ноги и бросилась к груде оружия, сваленной у стены с выломанной дверью.
Валг вырвался из железных объятий Медведя, но тот немедленно снова повалил его на пол мощным ударом и, взгромоздившись на черную бестию, принялся рвать ее клыками и когтями. Валг даже пошевелиться не мог, придавленный к полу косматой громадой.
Гвилли добрался наконец до колонны и стал шарить в нише в поисках ключа. Через несколько долгих секунд он нашел его, но не успел как следует порадоваться своему успеху, как на него сзади обрушился сильнейший удар, отбросивший его к стене. В любой другой раз баккан надолго потерял бы сознание — но не теперь, после того, как он испил зелья Стоука, которое не только усиливало ощущение боли, но и помогало оставаться в сознании.
Сквозь кроваво-красную пелену, застилавшую глаза, Гвилли увидел гхулка с занесенным над головой смертоносным мечом. На лице чудища застыла жестокая улыбка победителя, обнажившая ряд острых желтых зубов. Но праздновать победу врагу было еще рано. Гвилли, верткий и ловкий, как и всякий варорец, сумел отпрянуть в сторону. Меч опустился на каменную плиту рядом с варорцем с такой силой, что она треснула пополам. Гвилли вскочил на ноги, схватил одной рукой цепи, все еще свисавшие с его запястий, и, размахнувшись как следует, огрел гхулка по спине. Раздался хруст костей, но гхулк лишь еще злораднее усмехнулся и снова двинулся на баккана.
Гвилли опять и опять лупил чудище цепями, но тому эти удары были что слону дробина. Когда баккан в очередной раз ударил гхулка, тот поймал цепи и подтянул Гвилли к себе.
Между тем Фэрил добралась до сваленного в кучу оружия и, то и дело уклоняясь от ударов мертвецов, извлекла оттуда копье Аравана, меч Риаты и свои кинжалы. Как она ни искала, найти пращу и длинный эльфийский нож баккана дамна не смогла и захватила для него свой нож.
Медведь мертвой хваткой вцепился в валга, раздирая когтями врага на части.
Гвилли отчаянно сопротивлялся гхулку и пытался вырваться, но тот схватил его, бросил с размаху лицом на каменный пол и придавил ногой. Подняв свой страшный меч, он пронзил им беспомощного баккана насквозь. Гвилли закричал и заметался в агонии. Фэрил, не замечая ничего вокруг себя, с оружием в руках кинулась на помощь эльфам. Ей удалось передать копье Аравану, но до Риаты дамне было не дотянуться. Однако эльф, выкрикнув имя копья, уже взялся за дело, раскидывая трупы, которые под натиском мощного оружия падали и больше не поднимались. Расправившись со своими врагами, Араван принялся освобождать пространство вокруг Риаты, благо длины копья ему хватало.
Фэрил выбралась из груды бесформенных тел и в этот момент увидела распростертого на полу баккана, лежавшего в луже крови.
— Гвилли! — воскликнула в ужасе дамна.
Бросив все, кроме серебряного эльфийского ножа, она издала боевой клич и кинулась на ненавистного врага. Фэрил, как кошка, прыгнула ему на спину и принялась один за другим наносить смертоносные удары. Гхулк кричал от боли и пытался схватить дамну, но безуспешно — Стоук успел сорвать с нее всю одежду, и чудищу теперь было не за что уцепиться.
Гвилли на последнем издыхании полз по полу туда, где от целого полчища наступающих покойников отбивались Риата и Араван. Кровавый след тянулся за варорцем, цепи сковывали его движения, но он из последних сил все полз и полз вперед. В его угасающем сознании крепко засела одна-единственная мысль: нужно во что бы то ни стало добраться до друзей и освободить их.
Смертельная усталость охватила его, однако он медленно, но верно продвигался вперед, а угасающий огонек жизни поддерживало в нем зелье Стоука. Осталось каких-то несколько футов, но силы уже покидали варорца.
И вот, когда Гвилли уже совсем ослаб, он почувствовал, как эльфийка взяла ключ из его руки, улыбнулся ей и провалился в темноту.
А гхулк наконец-то исхитрился схватить Фэрил за волосы и подтянуть к себе. Но дамна не растерялась: она плюнула в лицо чудовищу и по самую рукоятку вонзила серебряный клинок прямо в сердце гхулку. Раздался страшный предсмертный крик, и враг как подкошенный рухнул на пол.
К Фэрил уже тянулись вереницей мертвецы, занося свое смертельное оружие, но на помощь дамне пришли наконец-то освободившиеся от наручников эльфы, ловко орудуя сильвероновым мечом и хрустальным копьем.
А посреди комнаты медведь все глубже вонзал свои клыки и когти в тело валга. И тут взгляд умного животного упал на стоявший неподалеку заостренный жезл. Медведь оторвал валга от пола и насадил его на им же изобретенный инструмент для пыток. Из утробы Стоука брызнула кровь и вывалились внутренности.
Мертвецы застонали и в страхе попятились.
Валг рычал и бился в агонии, пытаясь высвободиться, но только еще глубже насаживался на золотой жезл. Малейшее движение причиняло ему страшную боль, ибо лезвия, вставленные по бокам жезла, раздирали его плоть.
