Прошло десять веков…
За эти показавшиеся бесконечными годы произошло многое.
Раэль изрекла свое пророчество, по землям Митгара прошла Зимняя война, закончившаяся очередным поражением восставшего Модру. В возрасте ста двадцати девяти и ста тридцати трех лет умерли Томлин и Пэталь.
Победа в войне при Крагген-коре вернула гномам власть в их королевстве. Драконы пробудились от тысячелетней спячки.
Поиски Рассветного меча и желание отомстить за гибель Галаруна привели Аравана к Риате, и он поклялся сделать все от него зависящее, чтобы погубить Стоука, если тот воскреснет. Гвилли и Фэрил, последние из первенцев, разыскали эльфов и вместе с ними отправились к Глетчеру.
Урус воскрес. Как он выжил — ему было неведомо. Может быть, то было действие холода, может, Заклятия, лежавшего на Медведе.
Стоук тоже восстал из мертвых, но у Риаты был план его уничтожения, и нужно было только подождать до утра.
Снаружи доносились завывания ветра, снег кружился в бешеном танце. Урус проснулся и не сразу понял, где он и что с ним. Но постепенно все события предыдущих дней всплыли в его памяти. В дальнем углу пещеры вполголоса шептались Гвилли и Фэрил. Напротив Уруса сидела его любовь.
Араван осторожно развернулся, посмотрел на друзей и произнес:
— Наступила ночь, и рюпты вылезают из нор.
Глава 21
ПОГОНЯ
НАЧАЛО ВЕСНЫ, 5Э988
(настоящее время)
Араван, растянувшись на полу пещеры, вглядывался в снежную круговерть, пытаясь различить во тьме силуэты рюптов.
— Они собираются в середине площадки и как будто чего-то ждут. И что самое странное, все происходит в полной темноте, — докладывал Араван друзьям о действиях врага.
— А что же факелы? Они сегодня не зажгли их? — удивленно спросила Риата.
Эльф отрицательно покачал головой.
— Похоже, они не хотят быть замеченными, — задумчиво произнесла Фэрил.
Араван вдруг весь напрягся и прошептал:
— В пещере кто-то… что-то…
Трескучий звук прорезал ночную тишину. У Гвилли все похолодело внутри, Фэрил крепко схватила его за руку. Риата приподнялась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Уруса. В следующее мгновение с криком «Стоук!» она кинулась к выходу. Гвилли и Фэрил поспешили за ней.
Напротив из темной пещеры вылетело огромное создание с кожаными крыльями, горящими желтыми глазами, громадным клювом, усеянным острыми зубами, и длинным хвостом, по форме напоминающим хлыст. Это отвратительное чудовище будто явилось из первобытных времен, когда миром правил хаос.
Араван единственный хорошо рассмотрел монстра. Размах крыльев его составлял более шести метров, а длина туловища от клюва до хвоста — не меньше трех.
Все внизу пришло в движение. Рюкки, хлоки и валги закопошились и потянулись на юг, к выходу из ущелья, вслед за своим предводителем.
— Они уходят, — сообщил Араван.
Риата бросилась к выходу, но эльф успел схватить ее за руку:
— Дара! Ты ничего так не добьешься — только выдашь всех нас!
Эльфийка, вся дрожа от гнева, пыталась вырваться:
— Стоук! Он снова уходит!
Понемногу ее нервное возбуждение улеглось и сменилось глубокой апатией. Риата вся сникла и беспомощно взглянула на Уруса.
Мужчина крепко сжал зубы, стараясь подавить бессильный гнев. Пересилив себя, он произнес:
— Араван прав, Риата. Он прав, черт побери!
Эльфийка опустилась на каменный пол пещеры и разрыдалась:
— Я могла еще вчера покончить с этим чудовищем. Стоило только собраться с духом.
Урус попытался ее успокоить, но эльфийка была безутешна. Снаружи все так же бушевал ветер, и из-за белесой пелены не было видно ни зги.
Араван повернулся к друзьям и сказал:
— Пора уходить отсюда. Я полезу первым и спущу веревку.
Подъем на этот раз был затруднен штормовым ветром, который так и норовил сбросить смельчаков со скалы. Тем не менее, хоть это и стоило немалых усилий, вскоре все пятеро, живые и невредимые, оказались наверху, затащив туда и свои рюкзаки.
Риата поторапливала друзей:
— Ну скорее же, скорее! Если снег заметет следы этих тварей, нам ни за что будет не найти их!
Снег летел путникам в глаза, ветер грозил сбить с ног, но они не сдавались и шли все вперед и вперед по западному склону ущелья, который постепенно перешел в равнину. Гвилли нес фонарик под чехлом, света которого хватало ровно настолько, чтобы можно было разглядеть следы, но при этом не быть замеченными неприятелем.
Варорцы шли впереди и задавали темп. Приходилось продвигаться достаточно быстро для того, чтобы ветер не успел замести следы неприятеля, и достаточно медленно для того, чтобы не наткнуться на него до рассвета. Сейчас было бы в высшей степени неразумно принимать открытый бой, ибо силы были явно неравны.
Каждый час путники останавливались на несколько минут под спасительным прикрытием скалы или среди деревьев. Во время таких остановок Фэрил неизменно хотела разрешить один мучивший ее вопрос: почему ночной народ двинулся за своим покровителем в полной темноте, не зажигая факелов?
Но всякий раз, как только она уже была близка к разгадке, Араван командовал: «Вперед!» — и дамна сбивалась с мысли. Отдыхать дольше было нельзя, ибо и так от следов оставались еле различимые точечки.
Мысль о неразрешенной загадке неотступно преследовала дамну, и наконец ее осенило: она вспомнила собственные слова о том, что приспешники Стоука хотят сохранить свой уход в секрете. В секрете… Это значило, что…
— Араван, ты сосчитал тех, кто последовал за Стоуком? — ни с того ни с сего тревожно спросила Фэрил.
— Нет, я смотрел в основном на него, — растерянно проговорил эльф. — И потом, там было так темно!
Вот оно! Значит, Стоук оставил кого-то из своих приспешников в ущелье, чтобы они удостоверились, нет ли погони, а если есть, узнали бы, кому понадобилось следить за бароном. Это означало только одно: друзья подвергались смертельной опасности!
Фэрил поделилась своими догадками с остальными. Риата отреагировала однозначно: нельзя отступать ни в коем случае, иначе след будет потерян и Стоук в который раз ускользнет.
Гвилли попытался успокоить себя и остальных:
— Может быть, они просто хотели незамеченными покинуть ущелье.
Зная число своих врагов, друзья попытались было сосчитать по следам, все ли они покинули свое логово, но куда там: следы были еле заметны.
И тогда Урус заговорил:
— Риата права — отступать поздно. След терять нельзя. Значит, остается идти вперед, но при этом помнить о возможной опасности, которая может подстерегать нас как позади, так и впереди. К тому же коварный неприятель может оставлять на нашем пути ловушки.
