— Incende! — потребовал он, и дерево вспыхнуло ярким пламенем. Затем Эльмар повернулся и пристально посмотрел на Джиннарин. — Кроме того, пикса, мы собираемся искать Фаррикса. Ты ведь помнишь его, не правда ли? Фаррикса — славного героя, победившего кабана?
Джиннарин разрыдалась.
Поздним вечером раздался легкий стук в дверь. Стук повторился, и, пока Араван стряхивал с себя сонное оцепенение, глаза его всматривались в сумрак каюты. Звякнула и сама по себе открылась щеколда, дверь распахнулась. На фоне горящего в тамбуре фонаря был виден силуэт фигуры, держащей в руках извивающуюся ношу.
— Lux, — раздался тихий возглас, и вспыхнул голубой огонь. И когда промокший маг вошел в каюту, Араван окончательно пришел в себя.
Закрыв каблуком дверь, Эльмар опустил недовольного лиса на пол, и тот, жалобно скуля, осуждающе поглядел на мага и лег в углу каюты. Не обращая внимания на зверя, Эльмар снял вещевой мешок и поставил его на откидную доску письменного стола.
— Мы пришли побеседовать с тобой, эльф, — объявил он.
— Ты и лис? — Араван удивленно повел глазами с Эль—мара на Рукса.
— Да нет же, — удивляясь бестолковости капитана, возразил старец, неловко возясь с завязками на рюкзаке, — и запали фонарь, я, знаешь ли, не светильник.
Араван повернулся зажечь свечу, а когда его взгляд вновь упал на стол, то на нем, в желтом мерцающем свете, стояла пикса.
— Ты, вероятно, Джиннарин? Пикса подозрительно осмотрела его:
— А ты — Араван?
— Это верно.
— Я бы взглянула на камень.
— Камень?
— Камень Тарквина.
— А—а.
Араван снял через голову кожаный ремешок, отцепил от него небольшой голубой камешек и протянул Джиннарин.
Пикса слегка коснулась амулета и удовлетворенно кивнула.
— Друг, — улыбаясь, сказала она.
Каким образом простое прикосновение могло уверить ее в этом, было для Аравана неразрешимой загадкой, хоть он и догадывался, что пикса почувствовала тайную силу, скрытую внутри маленького камня. Араван надел ремешок на шею, и камень вновь прижался к его груди.
Джиннарин села на стол и скрестила ноги.
— Я бы хотела поговорить с тобой.
Араван поклонился в знак согласия и пододвинул стул, жестом приглашая Эльмара сесть напротив.
Когда все удобно устроились, Джиннарин приступила к делу:
— Я полагаю, ты хочешь представить меня команде. Араван промолчал.
— В твоей команде люди и гномы, насколько мне известно.
— Иногда бывают еще варорцы, но в данный момент их нет.
Джиннарин вздохнула, медленно покачала головой, затем сказала:
— Я расскажу тебе одну историю, друг, а когда закончу… тогда и решим. — Она замолчала, собираясь с мыслями.
Араван встал и, порывшись в ящике комода, извлек из него новенький фарфоровый наперсток и два хрустальных стакана, затем плеснул всем по доброму глотку темного ванчанского вина. Эльмар с явным удовольствием потянулся за своей порцией. Когда капитан занял свое место, Джиннарин отхлебнула вина и начала рассказ:
— Давным—давно, еще до того, как на Митгаре появились люди, эльфы и другие народцы, хидденов не было. Я имею в виду, тогда нам не было нужды прятаться. В те дни мы называли себя «фейями» и жили открыто, свободно и безбоязненно. Мы обитали на полях и в болотах, в лесах и пустынях. Прерии, равнины, горы и океаны — все было нашим. Мы были единственным народцем на Митгаре.
Эльмар, взглянув на пиксу, прикончил содержимое своего стакана и протянул его Аравану.
Пока эльф наливал вино, Джиннарин возобновила рассказ:
— Тысячелетия сменяли одно другое, и мы жили в мире и согласии. Затем пришли люди — последние создания Эльвидд, — и добрые времена невозвратно исчезли. Они принесли с собой болезни, незаконно захватили наши земли и опустошили их. Даже я могу еще припомнить, когда большая часть наших территорий была покрыта лесами. Но посмотрите на них сейчас: громадные массивы вырублены, плодородные почвы истощены. После человека остаются одни бесплодные земли.
Араван поднял руку:
— Да. Чаще всего это действительно так. Но и среди людей иногда встречаются вполне разумные существа, хотя в основном ты права. Человек по сути своей разрушитель. Тем не менее есть надежда, что он вовремя опомнится. — Эльф замолчал и, словно извиняясь, поднял вверх ладони. — Прошу прощения, Джиннарин. Я не хотел перебивать тебя и вступать в спор. Продолжай, пожалуйста.
Джиннарин вежливо склонила голову, благосклонно принимая извинения капитана.
— Я и не говорю, что у людей были злые намерения. — Джиннарин бросила взгляд на Эльмара, но маг рассматривал свой стакан. — Неважно, злые или добрые, обдуманные или безрассудные, появление человека имело для моего народца ужасные последствия. Принадлежащие нам земли были захвачены, и мы оттеснялись все дальше и дальше, а места, где мы обитали тысячелетиями, попадали под власть человека. Его мало заботили другие создания, населяющие этот мир. Земли и воды — все было испоганено людьми. Почти всегда после произведенных разрушений человек уходил, оставляя после себя развалины, и приходил на уже обжитые нами места, и все повторялось сначала. И были среди людей такие, что брали нас в неволю, держали при себе, пытались отпугивать нами злых духов, хотя, по сути, злыми духами были они сами. О—о, они не могли пленить всех, потому что мы мужественный народец. И вследствие этого человечество, я бы сказала, некоторые люди пришли к выводу, что мы являемся глупыми созданиями, поскольку не желаем подчиниться воле человека. И тогда они и им подобные решили погубить тех из нас, кто выказывал непокорность.
Голос Джиннарин задрожал от негодования, глаза затуманились, она словно сквозь зеркало времени вглядывалась в мрачное прошлое, слыша грохот копыт, свирепый лай собак и звуки ужасных охотничьих рожков.
— Они убивали нас для забавы, травили собаками, уничтожали всех без разбору. — Джиннарин замолчала, пытаясь овладеть собой, и вытерла щеки. — И поэтому фейи затаились и стали хидденами. Мы постарались обезопасить места, где теперь живем, наделив их зловещей репутацией, поселив в лесах леших, на холмах упырей, в болотах водяных; пещеры стали заколдованными, пустыни — мертвыми. Все должно отпугивать человека от вторжения. Иногда мы пытаемся оправдать дурную славу наших владений — и кое—кто из людей тонет в болоте или теряется в лабиринте пещер. Некоторые фейи убежали в отдаленные земли западного континента, на острова, такие, например, как Рвн, или, как вы его называете, Райвен, — места, недоступные Для человека, хотя в наши дни даже там можно обнаружить его следы. — Джиннарин вновь умолкла, нервно вертя в руке наперсточный кубок. Наконец дрожащим голосом она произнесла: — А теперь ты, Араван, зовущийся «другом», заставляешь меня появиться перед командой корабля, убедив тем самым всех и каждого, что легенды про упырей и леших от начала и до конца правда. Что фейи и в самом деле существуют, что сказки, передаваемые из поколения в поколение от отца и матери к сыну и дочери, — это не вымысел. И вот, дескать, малютка, способная отгонять бесов, выполнять домашнюю работу, искать золото, приносить богатство, делать то, то и то… — Джиннарин разразилась горькими слезами, рыдания сотрясали ее хрупкие плечики.
