Задыхаясь и вся мокрая от пота, Джиннарин резко села в своей постели. Ночной кошмар звоном отдавался в ушах. Дико озираясь по сторонам, она обнаружила, что находится на собственной кровати в подкоечной каюте. Зашевелился и проснулся лежащий рядом Рукс.
— Все в порядке, все в порядке, — приговаривала она больше для собственного успокоения, чем для лиса. — Он все еще посылает мне сны, и мы должны этому радоваться.
Она улыбнулась Руксу, немного повертелась… и в конце концов вновь уснула.
— Adon, misereatur, — сказала Эйлис.
— «Помилуй меня, Адон», — перевел Араван.
— Alis volat propriis.
— «Она летит на собственных крыльях».
— Virtutis fortuna comes.
— «Удача — награда за смелость».
— Ты делаешь большие успехи, милый. А теперь скажи что—нибудь на языке магов сам.
Араван согласно кивнул и нежно прошептал:
— Amor vincit omnia, et nos cedamus amori… …Так они и поступили.
Фризиан вошел в штурманскую рубку и, посмотрев на деления астролябии, перевел взгляд на карту. Отложив инструмент в сторону, он взял тяжелый том и стал листать его, открывая таблицу за таблицей, заполненные цифрами. Остановившись на одной из них, провел по ней пальцем и выбрал нужную строчку. Бормоча что—то себе под нос, он еще раз сверился с картой и вновь вышел на палубу, где задувал пронизывающий ледяной ветер.
— По моим расчетам, капитан, мы возвращаемся на широты, где нас недавно продырявили.
Араван посмотрел на звезды:
— Довольно близко, Фризиан. Довольно близко. Фризиан потряс головой от зависти. Ни карт, ни таблиц, он просто знает!
— Какой тогда курс, капитан? Араван ответил не задумываясь:
— На запад. Если черный маг передвигается взад и вперед, то наиболее вероятно, что мы встретим его на западе вдоль этого маршрута.
— Почему вы так думаете, капитан?
Араван принялся объяснять, сопровождая свои слова жестами:
— Берег находится примерно в ста двадцати пяти лигах к востоку, но в семистах лигах к западу. Поэтому к западу океана почти в шесть раз больше, чем к востоку. Следовательно, если черный маг идет этим курсом, то беспристрастная фортуна направит его на запад в шести случаях из семи.
— По—вашему, госпожа Фортуна бывает беспристрастной, капитан?
Араван вздохнул:
— Иногда я думаю, что нет, Фризиан. Порой мне кажется, что это самое своенравное и непостоянное создание.
— Более непостоянное, чем океан?
— Возможно, Фризиан, возможно. Akka. Иногда я даже начинаю думать, что океан и Фортуна — это одно и то же.
Фризиан повернулся в сторону кормовой палубы и, опустив с лица шарф, крикнул:
— Редью! Возьми курс на запад!
— Есть, сэр, — отозвался с кормы боцман.
Реи были развернуты, и, слушаясь руля, корабль эльфа повернулся к ветру и двинулся на запад.
Под палубами, в жилых отсеках гномов, Джиннарин слушала их рассказы на языке чакка. Своим отрывистым звучанием он резал ей слух. Этот древний язык уходил корнями в те далекие времена, кода гномы впервые пришли в этот мир, и он в высшей степени подходил для использования в подземных пещерах, где эхо и отзвуки искажали все другие языки до неузнаваемости. Джиннарин сидела и прислушивалась к разговорам гномов между собой — никаких интонационных красивостей, полутонов, каждое слово произносилось отчетливо и ясно, хотя она абсолютно ничего не понимала.
— Расскажи мне, Келек, — обратилась Джиннарин к одному из гномов, — как это случилось, что вы стали плавать на корабле эльфа?
Черноволосый гном, поглаживая бороду, молча посмотрел на нее. Его темные глаза сверкали в свете фонаря. То ли он раздумывал, отвечать ему на вопрос или нет, то ли подыскивал правильный ответ.
— Ты находишь это странным?
— Откровенно говоря, да. Я всегда думала, что гномы живут под землей.
— Нет, не под землей. В горах.
— Но ведь внутри самих гор?
— Да. — Соглашаясь с Джиннарин, гном наклонил голову. — Так всегда было, что гномы поселялись внутри живых камней.
— Каким же образом гномы вдруг стали мореплавателями?
Келек встал, подошел к небольшой железной плите и налил себе чая. Вернувшись к столу, он сел, сделал небольшой глоток и отставил чашку в сторону.
— Ну слушай. Во времена моих предков, около трех тысяч лет тому назад, в Красные холмы пришел эльф Ара—ван. Он разыскивал Толака, который в те дни был там королем. И когда он нашел его…
Чакка, стоящий у ворот, подозрительно посмотрел на высокого эльфа:
— Я провожу тебя к лорду Толаку. Твое имя?..
— Араван. Алор Араван. А ты?..
— Меня зовут Барад. Я капитан стражи.
— Ну что же, капитан Барад, веди.
Попросив Аравана оставить оружие, Барад повел его через просторный передний дворик из полированного гранита и далее вверх по невысоким широким ступенькам. Когда они проходили большие железные ворота, часовые чакка приветствовали своего капитана поднятием топоров, показывая, что они готовы к любым неожиданностям. Пройдя залитый солнцем передний дворик, они вошли в затененный холл и затем в длинный широкий коридор, в дальнем конце которого находились еще одни железные ворота. Барад обратил внимание, что Араван посмотрел наверх. Эльф разглядывал люки в потолке, из которых в случае вторжения неприятеля падали камни и лилась горячая вода.
— Внушительная оборона, капитан. Барад ничего не ответил.
За вторыми воротами коридоры освещались фосфоресцирующими фонарями, их сине—зеленый свет отбрасывал вокруг призрачные тени. И в этом свете они шагали по коридорам и галереям, проходя мимо расщелин, поднимались и спускались по многочисленным ступеням. Коридоры перекрещивались, соединялись и разветвлялись. Тысячи лет было затрачено на их рытье, и, окажись Араван без сопровождения, он бы мгновенно затерялся в этом лабиринте. Наконец они подошли к дверям, ведущим в тронный зал, и капитан Барад попросил эльфа остановиться. Через отверстие в стене можно было видеть короля Толака, сидящего на троне; на ступеньках сбоку от трона — стройную фигуру, укутанную с головы до ног слоями прозрачных покровов. Это была Эйрин, верная подруга Толака. И когда Барад объявил о присутствии Аравана, она грациозно поднялась и величественно выплыла из зала.
Барад заметил, как широко раскрылись глаза у эльфа, когда тот смотрел на уходящее видение. Подруги чакка редко показывались на глаза посторонним.
Когда она вышла через портик позади трона, Барад ввел Аравана в зал и занял позицию сбоку от своего короля — капитан сохранял боевую готовность на случай если он понадобится Толаку. Сомнительно, правда, чтобы король Красных холмов нуждался в защите. Это был темноволосый чакка в расцвете сил, и под рукой у него стоял прислоненный к трону боевой топор с дубовой ручкой и железным клювом. Толак был примерно четырех с половиной футов ростом, но в полтора раза шире в плечах, чем эльф. На короле были коричневые кожаные штаны, грудь закрывала черная стальная кольчуга. Так же был одет и Барад, — правда, у капитана стражи был еще на голове шлем, украшенный литой фигуркой дракона.
