Эйлис опустила руку на плечо Эльмара, желая успокоить его:
— Отец, Бокар прав. Головной отряд — это место воинов. — Она повернулась к командиру. — Тем не менее, Бокар, перед тем как идти дальше, я хотела бы сделать предсказание.
Бокар потряс головой, затем сказал:
— Тогда вперед, леди. Брекка и Докан обнаружили еще одну развилку, уходящую направо.
— Я сейчас вернусь, отец, — проговорила Эйлис, торопясь уйти, пока маг не присоединился к ней. За ней по пятам следовала Джиннарин, а также Араван и Бокар.
Они прошли по проходу около пятидесяти футов и приблизились к развилке. Направо от главного туннеля уходил просторный коридор.
— Осторожно! — шикнула Джиннарин. — Руксу не нравится запах.
Бокар подал знак гномам с арбалетами быть наготове. Затем шепнул Эйлис:
— Судя по отзвукам эха, где—то неподалеку какое—то пустое помещение.
Под прикрытием арбалетов Эйлис прошла еще несколько шагов вперед и тихо произнесла: «Patefac vitam pati—bilem» — и стала сосредоточенно ждать результата. Спустя некоторое время она расслабилась и отступила назад:
— Ничего.
— Х—ха! — прошипел Эльмар.
Джиннарин повернулась. Маг стоял за ее спиной.
— Нет никаких разумных существ, но там могут присутствовать создания другого рода, возможно и мертвые.
— Я знаю об этом, маг, — нервно ответил Бокар.
— Брекка, Докан… — Командир помедлил, поглядывая на клубок тени. Наконец добавил: — И Джиннарин. Прогуляйтесь быстренько втроем и сразу же возвращайтесь.
Разведчики вслед за Джиннарин вошли в проход. Коридор повернул немного налево, затем вновь направо, и они очутились в просторной комнате, в которой стоял резкий, неприятный запах. На полу были разбросаны огромные соломенные тюфяки.
— Тролли! — чуть дыша, выговорил Брекка. Лицо его помрачнело. — Это спальня троллей.
Джиннарин задрожала. Она никогда не видела троллей но слышала о них достаточно. Огромные — двенадцать—четырнадцать футов ростом, с неимоверной силой и беспредельной выносливостью. Похожи на гоблинов, но только намного более тупоумные. У них острые зубы, уши похожи на крылья летучей мыши, красные глаза и зеленоватая, твердая как камень кожа.
— Сосчитаем постели, — прошипел Докан, прерывая размышления Джиннарин.
Они быстро обошли комнату.
— Двадцать восемь, — сказал Докан. У Брекки и Джиннарин получилось столько же.
— Я не вижу других входов и выходов, — заметил Брекка.
— Только тот, по которому мы пришли, — согласился Докан.
— Пошли, — заторопилась Джиннарин. Они быстро вернулись в главный коридор.
— Спальня троллей на двадцать восемь мест, — сообщил Докан.
— О боги! — воскликнул Бокар. — Двадцать восемь? — Командир встревоженно посмотрел на Аравана. — Нам не справиться с таким неприятелем, капитан. Не легко победить даже одного тролля.
Араван дотронулся до амулета:
— Будем надеяться, что мы пришли в самое логово Дарлока и где—то здесь находится зло, которое мы должны отыскать и уничтожить.
Небольшой клубок тени добавил:
— Здесь же должен лежать и ключ к тайне Фаррикса. Бокар вновь нахмурился. Повернувшись к Докану, Брек—ке и Джиннарин, он тихо проговорил:
— Ну что же, пошли тогда вперед.
Они прошли еще сотню футов и оказались возле резко уходящей влево очередной развилки.
Эйлис снова произнесла заклинание и не обнаружила никаких признаков разумных существ. Далее по проходу они обнаружили еще две спальни. Одну занимали шестнадцать рюкков, другую — четверо хлоков. Джиннарин припоминала, что рассказывал Фаррикс про этих похожих на гоблинов чудовищ.
Рюкки — кривоногие, с ушами, похожими на крылья летучей мыши, с острыми зубами, от четырех до пяти футов ростом, с гладкой кожей и желтыми глазами. Хлоки — похожи на рюкков, но выше ростом, с прямыми конечностями. Как и тролли, эти создания пришли из Неддры. Неумелые рюкки и искусные хлоки также были созданиями Гифона.
Основной коридор продолжал понемногу уходить направо, шум прибоя со стороны океана постепенно ослабевал. Амулет Аравана становился все холоднее, указывая, что они приближаются к опасности.
Они прошли еще чуть более четырехсот футов и вновь оказались на развилке, причем какой из туннелей главный — сказать было трудно. Бледный синеватый свет сочился из левого.
— Дай мне твой камень, — сказала Эйлис Аравану и, закрыв глаза, прошептала: — Unde? — Эйлис медленно поворачивалась, пока не оказалась лицом к левому коридору. Открыв глаза, она вернула амулет Аравану. — Холод идет отсюда.
— А что с правым проходом? — тихо спросил Бокар. — Не хотелось бы соваться в лапы врагов, не зная, что за спиной.
Эйлис встала лицом к правому туннелю:
— Patefас vitam patibilem? — затем тряхнула головой. — Никаких разумных существ, командир.
Командир повернулся к Аравану, Брекке, Докану и Джиннарин и жестом указал на левый коридор:
— Ну что же, пойдем посмотрим, какое зло определил твой камень, капитан.
Они молча вошли в туннель, шум океана в темноте за их спинами был почти не слышен. Вскоре они очутились в большом помещении, заполненном корзинами, тюками, бочками.
— Припасы, — прошипел Брекка.
Пройдя еще сотню футов, они оказались перед комнатой, из которой струился синий свет. Брекка остановил их за несколько шагов:
— Будьте осторожны, это не дневной свет и не свет фонаря, но что—то совсем другое.
— Похоже на магический свет, который умеет зажигать Эльмар, — прошептала Джиннарин.
Тихий голос прозвучал за их спинами — это неслышно к ним присоединился Араван.
— Берегитесь. Мой камень превратился в лед. Думаю, здесь нас и поджидает опасность.
Араван взглянул на Эйлис и жестом указал на комнату, из которой продолжало исходить сияние.
— Patefac vitam patibilem?.. Осторожно, внутри разумная жизнь, — прошептала провидица спустя несколько мгновений.
— Понятно, — откликнулась Джиннарин, и клубок тени переместился ко входу.
С сильно бьющимся сердцем Джиннарин продвигалась вперед, когда же она достигла порога, у нее от удивления перехватило дыхание. Потолок и стены комнаты были выложены шестигранными кристаллами шириной около фута и примерно в ярд длиной. Пол также был прозрачным, и всю комнату наполняло синеватое призрачное сияние.
Рукс продвинулся немного вперед, и взгляду Джиннарин открылся рунический знак. Его очертания были врезаны в пол и производили ошеломляющее впечатление, как будто знак непристойно извивался, хотя он был и врезан в твердый кристалл.
