— Наверное, ты права, Эйлис, — вздохнула Джиннарин. — Мы приложили столько усилий, чтобы найти Фаррикса, и теперь, когда нам это удалось… я просто хочу его вернуть.
— Понимаю, Джиннарин. И если счастье нам улыбнется, мы вскоре вернем его.
Джиннарин подняла глаза и обвела взглядом комнату:
— Этот свет, Эйлис. Нельзя ли его немножко приглушить?
— Отец может. В этом я уверена.
— У меня есть свечи. — Джиннарин выудила из пакета на спине Рукса три тоненькие свечки.
— Когда отец вернется и мы приступим, я сяду здесь. — Эйлис указала на пол позади алтаря. — Ты садись рядом с Фарриксом и, когда ему начнет сниться сон, подашь мне сигнал.
Пока Эйлис выискивала ровное место, она разглядывала грубо обтесанный хрусталь. Затем она подняла взгляд на стены:
— Послушай, Джиннарин, когда я ходила на прогулку в сон с Онтахом, мы оказались в чудесном хрустальном замке. Но затем сон изменился, стены стали не такими ровными, пол грубее, как будто нас перетащило в другой сон. Я хочу сказать, что здесь грубый пол и неотшлифованные стены.
Вспомнив Онтаха, Джиннарин помрачнела. Белая Сова был убит тем же сном, в котором они находятся сейчас. Перед мысленным взором пиксы возникло лицо убитого старика с застывшим на нем неимоверным ужасом. Она встряхнула головой, пытаясь сбросить с себя наваждение, затем обвела взглядом комнату и ответила:
— Да, стены и пол грубые, неотшлифованные. — Она побледнела. — Изменение сна произошло, когда на нас напал этот жуткий страх. Что бы это могло значить, Эйлис?
— Я думаю, это еще одно свидетельство того, что послания исходили отсюда.
— От Фаррикса, — уточнила Джиннарин. Эйлис посмотрела на спящего:
— Да, от Фаррикса.
Пикса положила лук и колчан со стрелами рядом с Фарриксом, затем, глубоко вздохнув, произнесла:
— Что бы там ни оказалось, я готова.
— Я тоже, — ответила Эйлис.
Прошло какое—то время, и вернулись Эльмар с Арава—ном и Бокаром.
— Ничего нет, — убежденно сказал старый маг. — Ни дверей, ни панелей, ничего скрытого с помощью заклинаний.
— Воины простукивают стены по пути к гавани, возможно, они что—нибудь обнаружат, — возразил Араван.
— Вряд ли, капитан, — отозвался Бокар, — но они тщательно осматривают все швы и щели, треснутые кристаллы, звучащие полости — все, что может скрывать дверь в тайную комнату.
Эльмар с сосредоточенным видом расхаживал по хрустальной комнате.
— Здесь тоже ничего нет, Бокар, — произнес он наконец. — Можешь больше не беспокоиться о секретных норах троллей.
— Все шутишь, маг, — рассердился Бокар. — Не стоит. Тролли ужасны. Их каменную шкуру не пробить стрелой из арбалета, если только не попасть в ухо, или глаз, или, возможно, в горло, но это большая удача. А если их двадцать восемь, — Бокар ткнул пальцем в направлении спальни чудовищ, — то они раздавят нас в одну секунду, как жуков каблуком.
— Тьфу! — Эльмар отверг предостережение командира гномов взмахом руки и направился к помосту. — Если вдруг появятся тролли, дай мне знать.
— Отец, — резко сказала Эйлис, — Бокар прав. Такую армию не вдруг—то остановишь. У меня, во всяком случае, нет подобного опыта, да и у тебя тоже. Кроме того, ты должен помнить данное мне обещание не транжирить остатки своего огня.
— Все, что требуется, — это выстрел… или два.
— Отец!
Эльмар в крайней степени раздражения сжал зубы, но промолчал.
— Командир, — обратилась Эйлис к Бокару, — я бы хотела, чтобы ты увел воинов из этой комнаты. Нам с Джиннарин необходима тишина, чтобы войти в сон Фаррикса.
— Но я не могу оставить вас без охраны, — запротестовал Бокар.
— Оставь одного, в крайнем случае двоих.
— Этого недостаточно, — покачал головой Бокар.
— Вздор! — воскликнул Эльмар. — Пещеры пусты, Бокар. — Кто может знать, когда появится Дарлок? Во всяком случае, уж коль Эйлис и Джиннарин нужен покой, то надо им его предоставить.
— Нам также требуется темнота, отец. Не можешь ли ты убрать этот синий свет?
— Ха! — ухмыльнулся маг, поднимая руку. — Extin—guo omnimo, — прошептал он, и комната погрузилась во тьму.
— Отец!
Джату приподнял кожух с фонаря, висевшего у него на поясе. И мягкий фосфоресцирующий свет наполнил помещение.
Джиннарин посмотрела на фонарь, но все же зажгла одну свечку, и Джату слегка прикрыл колпак.
В полутьме раздался голос Аравана:
— Пока вы совершаете прогулку, мы с Эльмаром и Джату с Бокаром остаемся здесь. Все остальные уходят на поиск тайных дверей.
Бокар поднял бровь, но возражать не стал. Выражая свое согласие, Эйлис добавила:
— Предупреди воинов, чтобы не шумели, если им вдруг что—нибудь понадобится в этой комнате.
Джиннарин, скрестив ноги, сидела на хрустальном алтаре рядом с Фарриксом, мысли ее стали расплываться, и она погрузилась в состояние легкой медитации.
Спустя некоторое время Эльмар тихонько поднялся и потянулся. Старые кости протестовали. Он жестом подозвал Джату и, когда черный гигант подошел, прошептал ему что—то на ухо. Джату кивнул, Эльмар повернулся, вышел за дверь и направился в лабораторию. Джату тихонько подошел к Аравану. Присев на корточки, он прошептал:
— Эльмар ушел покопаться в бумагах Дарлока, он надеется понять замыслы черного мага.
— Побудь у дверей лаборатории, на случай если ему понадобится помощь.
Время шло.
Свеча сгорела уже наполовину, когда глаза Фаррикса стали двигаться из стороны в сторону.
— А пи, — прошептала Джиннарин слова внушения и погрузилась в состояние глубокой медитации.
Она обнаружила себя…
…перед дуплистым деревом в Дарда—Глайне, служившим ей с Фарриксом домом. Вспоминая былые дни, Джиннарин вызвала свой лук и стрелы. Затем выстроила мост в сон Эйлис, и вошла в него, и очутилась…
…на палубе «Эройена», где стояли Араван и Эйлис. Провидица взглянула на пиксу, затем повернулась и поцеловала Аравана.
— Мне надо идти, милый, — сказала она. Пространство расслоилось, они оказались вдруг…
…в тенистом уголке залитого солнцем сада. Воздух был мягок и свеж. Поблизости журчал прозрачный ручеек. Повсюду стояли декоративные деревья. Сам сад находился в широкой лесной долине, заросшей густым лесом, со всех сторон слышалось пение невидимых птиц.
Полуденное солнце стояло прямо над головой. В центре сада зеленой стеной росла высокая живая изгородь в несколько сот футов длиной.
— Как красиво, — прошептала Эйлис.
