Он прошел вслед за матерью на кухню. Они вместе разобрали сумки и убрали продукты.
— Ну, так что же ты мне расскажешь? — спросила мама.
— Меня сегодня похищали, — сказал Джулио.
— Что? — спросила она, резко повернувшись и широко раскрыв глаза.
— Послушай, — сказал он и постучал себя по груди. — Со мной все в порядке. Просто этот колдун заявился в школу и похитил меня.
— Это шутка?
— Нет.
Она еще некоторое время смотрела на него. Потом коснулась его плеча, провела по щеке.
— Так, ладно. И что же дальше?
— Он отвез меня в домик где-то в горах. Там был еще один колдун. Этот человек начал расспрашивать меня о моих друзьях. Я не хотел отвечать, и он наложил на меня заклятье.
Мать внимательно взглянула ему в лицо. Она положила пакет с апельсинами и буханку хлеба, которые только что достала из сумки. Потом взяла руки Джулио в свои, отвела его к столу, усадила на стул, сама села напротив.
— Рассказывай.
— Он выгнал меня из моего тела, мама. Выкинул и посадил кого-то другого вместо меня.
Она сжала его руки и наклонилась к нему.
— Какой ужас, — выдохнула она, — о господи, какой ужас!
Джулио на мгновение отвел взгляд.
— Я попал в ад, как мне кажется.
«Это был ад?» — мысленно спросил он.
«Может быть. Это был мой дом. Это все, что я видел, пока не попал сюда».
— Ты видел это место? С тобой все в порядке?
— А ты знаешь это место, о котором я говорю, мама?
— Много мест можно назвать адом. Я никогда не бывала ни в одном из них, но слыхала. Когда я была маленькой, я училась на бруйю, курандеру, Джулио. Разве я не рассказывала тебе об этом? Нет, наверное. Но меня оттолкнула некромантия.
Джулио выпрямился и уставился на нее.
— Как только мой наставник научил меня видеть тени, они стали мерещиться мне повсюду, — продолжала она. — Я не хотела так жить, поэтому бросила все это. Мне кажется, что теперь ты столкнулся с тем же самым. Но тебе придется самому делать свой выбор. — Она снова сдавила его руки, потом отпустила. — Так, значит, ты побывал в аду. А сейчас все нормально?
— Не знаю. Я попал в один сплошной ночной кошмар, но мне удалось выбраться с помощью моих друзей. Когда я вернулся в свое тело, тот, другой, который был там, быстро сбежал. Мне кажется, что кое-что от него все еще во мне.
Она отмахнулась и перекрестилась. Прищурив глаза, она спросила:
— Это он заставил тебя откусить грейпфрут?
— Это он играл ту пьесу, о которой они говорили.
— И это он меня обнимал, так?
Джулио кивнул. Некоторое время она смотрела в потолок, задумчиво постукивая пальцами. Два раза она тяжело сглотнула. Руки ее сжались в кулаки. Наконец она спросила:
— Я могу поговорить с ним? — В ее голосе звучал металл.
Джулио прикусил губу.
«Ты поговоришь с ней?» — мысленно спросил он чужака.
«Конечно».
— Давайте, — сказал Джулио им обоим.
— Эй ты, который внутри моего сына. Как тебя зовут?
— Я не могу назвать тебе свое имя. Это было бы глупо. — Его голос звучал совсем как у Джулио, а вот слова и акцент были немного другими. Как мама поймет, что этот чужак на самом деле существует?
— Придумай себе какое-нибудь имя, — сказала она.
— Табаско.
Хуанита вздрогнула и рассмеялась.
«Как ты это выдумал?» — подумал Джулио.
Потом посмотрел на стол и увидел там баночку с соусом Табаско, которую они еще не успели убрать.
«Ты умеешь читать?» — спросил Джулио у двойника.
В голове у него возникла картинка, как чужак удобно располагается у него в мозге, как в уютном кресле. «Здесь столько полезных вещей, которыми я могу пользоваться, — сказал чужак. — Умения, воспоминания, знания».
«Для чего использовать?» — В этом-то и была суть вопроса.
«Для чего угодно, что нам взбредет в голову сделать дальше», — мысленно ответил Табаско.
«Нам? Хм». — Джулио подумал, может ли он доверять этому существу.
— Чего ты хочешь от моего сына? — спросила мать Джулио.
— Я просто хочу остаться здесь и не возвращаться назад, — ответил чужак. — Я не хочу больше жить в аду.
— Так, значит, ты никуда и не уходил? Я-то думал, что Натан выгнал тебя, — сказал Джулио.
На мгновение повисла тишина.
— Не знаю, — сказал Табаско. — Мне и вправду показалось, что меня вытащили и прогнали. Я потерял тебя. Но как только ты попал сюда, я снова очнулся. Но я уже не целый. Всего стало меньше: я менее злой, менее подлый, менее голодный, менее сильный, — он потрогал свой бицепс, повел плечами, дотронулся до щеки. — Я теперь в твоей форме. Я это знаю. Я уже не я, но я и не стал полностью тобой.
— А те вещи, которые ты заставлял меня проделывать: водяное лезвие, зеленое пламя, эта музыка.
Табаско ждал.
— И что с ними? — спросил он наконец.
— Как тебе это удалось?
— Что это за вещи, сын? — спросила Хуанита.
Джулио поднял руку и посмотрел на нее. Он согнул указательный палец, вспомнив, как из него вырвалось лезвие, которое разрезало магические путы, и зеленое пламя, которое исцелило порез на руке Таши. «Ты можешь делать такие вещи, когда пожелаешь?» — спросил он.
«Конечно. Хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас?»
«Не знаю».
«Эй, смотри». — Джулио смотрел, как поднялись обе его руки. Он потер большими пальцами все остальные, и из них вырвались цветные языки пламени: зеленые, оранжевые, синие, красные, желтые.
— Прекрати! — крикнула Хуанита.
Джулио потер ладони, и огни исчезли.
— Ничего не испортили, — сказал Табаско. — Просто для красоты.
— Так ты что-то вроде дьявола? Демон?
— Может быть.
— Что ты задумал сделать с моим мальчиком? Ты хочешь причинить ему вред?
— Ему вред? Ему — моему дому? — Табаско поглубже внедрился в кожу, мышцы, органы, вены и артерии, добрался до мозга костей Джулио. Он растекся по извилинам его мозга. — Конечно же, нет. Я сделаю все, чтобы мы оставались в безопасности.
— Даже не вздумай хоть как-нибудь обидеть моего мальчика, — заявила Хуанита. — Только попробуй что-нибудь сделать ему, и я припомню все, что знаю о вашем брате и о том, как вами управлять. Понятно?
«Она действительно может что-то нам сделать?»
