Может, позвонить Анжи? Но она, скорее всего, сейчас ужинает с мужем и трехлетней дочкой.
Дейдра внимательно посмотрела на койота, а он на нее.
— Ладно, давай лапу. — Она медленно протянула руку.
Койот позволил ей взять свою лапу.
Порез был глубоким и свежим.
— Вот что нам придется сделать. Сначала надо очистить рану, выбрить вокруг нее шерсть, потом соединить края и сшить их. Это будет больно, поэтому я хочу усыпить тебя, но зато потом ты поправишься. Зачем я все это тебе говорю?
— Гав.
— Да потому, что я всегда разговариваю со своими пациентами, если рядом нет Анжи. Она считает меня сумасшедшей.
Дейдра, взглянув на койота, решила, что он весит фунтов сорок. Она открыла упаковку со стерильным шприцем, проткнула иглой резиновую пробку на пузырьке с обезболивающим и, набрав нужную дозу, подошла к койоту.
— Будет немного больно, но это лучше, чем делать операцию без наркоза, — сказала она, показывая ему шприц.
Интересно, позволит он схватить себя за шкирку и сделать укол?
Койот зарычал.
— Все, ладно. Если ты будешь сопротивляться, я ничего не смогу сделать для тебя.
Койот поднял левую лапу.
— Ты хочешь, чтобы я оперировала без наркоза? А ты обещаешь, что не укусишь меня, если тебе будет больно? Конечно, укусишь, это естественно.
— Гав.
Дейдра выбросила полный шприц в мусорное ведро.
— Попробуем потихоньку, — сказала она. — Мне надо было сразу догадаться, что ты не совсем обычный. Сначала я нанесу немного геля, чтобы выбрить шерсть вокруг раны и чтобы волоски не попали в нее.
Койот смирился с гелем и бритвой. Он не вздрогнул, не дернулся, в общем, не сделал ничего угрожающего.
Дейдра вымыла руки, надела хирургические перчатки и снова вздохнула. На всякий случай она вынула остывший лоток со стерильными инструментами.
Она смочила марлевые салфетки в растворе нольвазана, потом взяла в руку лапу койота и мягко промокнула рану антисептиком.
— Воууууу! — Койот поднял голову и завыл.
Три собаки в клетках откликнулись громким лаем. Некоторые кошки зашипели. Через открытую дверь она взглянула на ряды клеток: шерсть у кошек стояла дыбом.
Странно, что этот концерт начался только тогда, когда койот завыл: обычно все животные немного волновались, когда в смотровую приносили новое животное, а уж дикий койот должен был свести собак с ума с самого начала.
Дейдра закончила чистить рану.
Койот скулил, но не кусал ее. Остальные животные успокоились, никто больше не рычал.
Дейдра повернулась к лотку с инструментами.
— Как насчет местной анестезии?
«Это сумасшествие, — подумала она, — я с ним разговариваю, как будто он может понять меня. Вот сейчас я обсуждаю с пациентом варианты лечения, чего от ветеринаров обычно не ждут. Но с другой стороны, это ведь не совсем обычный пациент».
Не совсем обычный.
У нее в груди что-то дрогнуло. Она порвала с магией, когда уехала из Гуфри поступать в ветеринарный колледж в Орегонском Университете. В Гуфри она возвращалась лишь однажды и поняла, что магия выцвела и изветшала. Призрак стал намного меньше и совсем потускнел, а все ее друзья разъехались.
Когда она была маленькой, она соприкоснулась с магией. Она носила ее, как пальто. Но магия так и не вошла в ее кровь, как это произошло с другими, и не приняла ее в крут своих избранных. Дейдра понимала, что, наверное, с ней было что-то не так. Ей было суждено быть обычной. И с этим нужно как-то примириться и устроить свою обыкновенную жизнь наилучшим образом.
Ее брак длился почти три года.
Койот вскинул голову.
— Если я сделаю тебе укол, — сказала Дейдра, — твоя лапа онемеет, и ты не будешь чувствовать боли. Один укол вместо множества. Что скажешь? — Конечно, тогда придется еще ждать какое-то время, но ей все равно больше нечего было делать вечером, кроме как смотреть телевизор дома.
— Гав.
— Ты уверен?
Койот лапой отвел ее руку. Она вздохнула.
— Ладно. Никакой анестезии. Мне надо, чтобы ты лег на бок.
Койот улегся и вытянул раненую лапу. Дейдра вставила нить в кривую иглу, установила катушку и приступила к работе. Ее пациент время от времени жалобно скулил, но не вырывался и не мешал ей.
Закончив, Дейдра перевязала рану, хотя она знала, что, будь этот койот нормальным животным, он зубами сорвал бы бинты, а, может, еще и стежки.
— С этим покончили, — сказала она. — Теперь я хочу сделать тебе укол. Это тебя не усыпит, и даже голова не закружится. Зато поможет предотвратить столбняк. Хорошо? — Койот сел.
Дейдра набрала дозу в шприц. На этот раз койот не сопротивлялся, и она спокойно сделала ему укол.
— Чем я еще могу тебе помочь? Хочешь поесть? Представляю, как трудно ловить кроликов, мышей и кузнечиков с такой лапой.
— Гав.
Она положила в миску корм для собак, в другую налила воды и поставила все это на пол. Поев и попив, койот долго смотрел сквозь открытую дверь в темноту ночи. Потом он повернулся и внимательно посмотрел на Дейдру.
— Спасибо, — сказал он низким женским голосом.
Дейдра даже не успела вздохнуть, а койот уже выскочил за дверь, бесшумно, как тень.
Можно было не торопиться убирать в хирургической. Дейдра вышла на крыльцо полюбоваться на звездное небо. Кофе давно остыл, но она все равно выпила его.
* * *
Таша Дейн блуждала по миру в поисках новых запахов, звуков и ощущений. Сейчас она сидела на ветке высокой сосны где-то в Каскадных горах, впитывая ночные звуки и запахи. Высоко в горах выли койоты, а совсем недалеко ухала сова. Легкие волны озера тихо плескались о берег. В траве шуршали мелкие зверьки. Ветерок чуть перебирал сосновую хвою у нее над головой.
На другом берегу среди деревьев ярко горел костер, его оранжевые языки отражались на темной глади озера. Таша, вглядываясь, наклонилась вперед. Вдалеке бренчала гитара, и были слышны голоса; до нее долетал дым от костра, и запахи горящего дерева и жарящегося мяса смешивались с ароматами хвои, земли и воды. Она закрыла глаза и вобрала в себя эти звуки и запахи.
Прошел всего месяц, как она подобралась так близко к людям. Последнее время она провела на дальнем севере, собирая почти неразличимые запахи разных видов льда и снега и наблюдая, как северное сияние разворачивается, мерцает и блуждает по темному, глубокому ночному небу.
В один из дней что-то дрогнуло в ее оледеневшей груди. Интересно, а дома уже пришла весна?
Она повернулась на юг, поймала попутные ветра, и они принесли ее сюда, к ее прежнему дому. Здесь она увидела признаки весны: набухшие почки на деревьях, ранние цветы, пробивающиеся сквозь лесной ковер. Еще не пришло время для лягушек, но в воздухе уже пахло сменой времени года.
