— Не знаю, нужна ли мне сейчас помощь. — Мэтт вспомнились ночи на дорогах, ночевки под мостами или в кустах, когда она зажимала его в руке и спокойно спала. Иногда он рассказывал ей о других людях, у которых он побывал. Их было пятеро, не считая того, кто вырезал его в Индонезии. У Таши он пробыл совсем недолго. О ней Мэтт выслушала гораздо более интересные истории от других вещей в доме, такие, что ей захотелось познакомиться с ней.
— Мы едем туда, где я нашла тебя, — сообщила Мэтт монаху.
— Я с тобой, — мысленно сказал он ей.
— Спасибо. — Она сунула его в карман джинсов.
Терри свернула на свою улицу. Мэтт выпрямилась, оглядываясь по сторонам. Да, вот тот дом с фигурками гномов, а вот «Форд» 1936 года, принадлежащий мистеру Потто, все такой же блестящий, припаркован у крыльца. Вот и дом Терри, двухэтажное здание бежевого цвета, очень похожее на остальные дома на улице. Они все были построены в начале шестидесятых. По внешнему виду не скажешь, что в этом доме живет ведьма. Терри припарковалась и вышла из машины. Эдмунд остановился рядом.
— Прихватить что-нибудь? — спросил Эдмунд, вылезая из машины. — У нас есть еда в машине.
— Найдем что-нибудь на кухне, — ответила Терри.
Они вошли в дом. Этот запах был знаком Мэтт. Должно быть, Ребекка Дейн, мать Терри, все еще пользовалась моющим средством с хвойным ароматизатором. Может быть, она даже убедила Терри помогать ей по дому, и теперь Терри тоже пользовалась им. Еще пахло вареной картошкой и чем-то едва уловимым, незнакомым.
— Терри, у тебя есть работа? — спросила Мэтт.
— Даже две. У меня есть свое дело, а еще я веду занятие по культурной антропологии в университете. Это моя специальность, — ответила Терри. — Эй, мама! Что ты делаешь дома?
За кухонным столом сидела женщина, постаревшая Терри. У нее были темные волосы до плеч, голубые глаза, черные брови, точеные скулы и красиво очерченный рот. Она взглянула на них.
— Что я делаю дома? Я здесь живу, Тереза. У тебя гости? Почему ты не позвонила и не предупредила меня?
— Я думала, у тебя встреча.
Ребекка поднялась из-за стола:
— Извините, — сказала она. — Я не ждала гостей… Мэтт!
— Привет, Ребекка.
— Здравствуй, Мэтт! — Ребекка подошла и обняла ее.
Впервые Мэтт почувствовала, как это странно. Она всегда уходила от людей, которых знала, и уже никогда не возвращалась. Но она вернулась в зачарованный дом, к Натану.
Теперь она вернулась в Споры Папоротника, в дом Терри, где когда-то все ее существо томилось и рвалось на свободу.
Но Ребекка к ней всегда хорошо относилась.
Ребекка отпустила ее, взглянула на Эдмунда, потом наклонилась и посмотрела пристальнее.
— Эдмунд, ты? — спросила она и протянула к нему руки.
Он взял ее за руки и улыбнулся:
— Здравствуйте, миссис Дейн.
— Добро пожаловать в наш дом. Господи! Как давно это было!
— Очень давно, — ответил он. — Я в этом доме никогда не бывал.
— Значит, лет десять, а то и больше. Мы переехали сюда сразу после моего развода. Ты совсем не изменился. — Она присмотрелась к складочкам вокруг его глаз и добавила: — Ну, разве что чуть-чуть.
Эдмунд вскинул брови и сказал:
— Никогда не знаю, как на это реагировать.
— Предполагается, что после этого надо сделать комплимент, — улыбнувшись, сказала Ребекка. Потом на ее лице проявилось удивление. — Откуда вы двое взялись? Вы… — Она взглянула на Мэтт, потом на Терри. — Красный флаг?
— Конечно, мама. Эдмунд колдун.
— А, хорошо.
— При чем тут красный флаг? — спросил Эдмунд.
— Я не говорила маме, что я ведьма, пока мне не исполнилось семнадцать. Поэтому когда она встречает кого-нибудь, с кем я была знакома, она всегда хочет знать, что это за человек. Большинство моих друзей — обычные люди. Но она не умеет отличать.
— Понятно. Это условный язык.
— Верно.
— Так, значит, когда ты навестил нас в Атвеле, — сказала Ребекка, — это было по колдовским делам? Я думала о тебе, Эдмунд. Большинство подростков не стали бы общаться с девчонкой на четыре года младше, если, конечно, не затевали какую-нибудь гадость. Но тебя в этом было трудно заподозрить.
— Ну, это зависит от того, что вы понимаете под словом «гадость», — сказал Эдмунд. — Мы тогда сверяли записи. Мы стали колдунами в одно и то же время.
Ребекка покачала головой:
— Я, должно быть, была совершенно слепа тогда. Я волновалась только о том, чтобы они не сделали чего-то плохого. А столько всего происходило, о чем я и не знала.
— Так говорят все родители подростков, — сказала Мэтт.
— Но у меня на то гораздо больше оснований. — Она взъерошила волосы Терри. Та тряхнула головой, и на ее щеках выступил румянец.
— Мам, я сказала им, что мы их покормим, — заявила Терри. Она открыла холодильник и стала изучать его содержимое.
— Мы можем поужинать в городе, — предложила Ребекка. — У нас припасы истощились, так как мы не ездили за продуктами на этой неделе. Мы всегда делаем это по субботам.
Терри проверила нижнюю полку.
— Здесь полно йогуртов. — Она повернулась и со зловещей усмешкой протянула упаковку обычных обезжиренных йогуртов.
— Будешь, Мэтт?
— Никогда!
— Шучу. — Терри убрала йогурты обратно.
— Она все еще ест всякую дрянь. Думает, что вкус делает ее слабее, — пояснила Ребекка.
— Я верю, что это так, — серьезно сказала Терри. Вкусы отвлекают. А чем меньше отвлекающих вещей, тем больше концентрация.
— А ты как считаешь, Эдмунд? Вкусы обессиливают тебя? — спросила Ребекка.
— Нет. Или я просто не замечал. Но мне не нужно все время быть сильным.
— Вы же колдуны! Я не понимаю, почему вы не изобретете идеальную пищу. Кажется, то, чем Терри занимается, доставляет ей не слишком много радости. А тебе?
— Мне? — Эдмунд похлопал себя по груди. — Мне нравится то, что я делаю. — Его глаза засияли. — Иногда, когда я хорошо прислушаюсь, я чувствую свою связь со всем сущим. Это самое потрясающее ощущение на свете.
Ребекка улыбнулась:
— Ты ведь совсем не такой колдун, как Терри, верно?
— Не знаю.
— Раньше был такой же, — сказала Терри. — Мы все трое могли творить одинаковые заклинания. Но у меня такое чувство… Эдмунд, ты знал, что Таша сбежала и стала жрицей Воздуха?
— Мэтт говорила, что она уехала, и ты расстроилась, но я этого не знал.
— Она начала совершенно другую тренировку и превратилась в это… — Лицо Терри скривилось, будто она надкусила что-то гнилое.
