Мэтт наблюдала за Терри. Та откинулась на спинку стула, проморгалась, потом улыбнулась. Улыбка ее была какой-то одурманенной.
— Да, — сказала она. — Мне хорошо. Давай теперь ты.
Разве Мэтт обещала пить? Она подразумевала это, но вслух ничего не произносила. Это ни к чему не обязывающее обещание. Вполне можно оставить Терри одну наслаждаться своим колдовством.
А что, если заклинание ужасное? Да нет, не может быть. Терри слишком себя уважает, чтобы сделать что-то такое, что одурманило бы ее насовсем.
— Давай-давай.
Мэтт отхлебнула шоколад. Он был замечательным, каким она его и помнила: теплый, сладкий, гладкий, темный. В ней разлилось какое-то блаженство, напомнившее ей о том прошлом, которое было у них с Терри, и в котором какао играло большое символическое значение. Мэтт всегда старалась наслаждаться тем хорошим, что было. А в их прошлом были и другие приятные вещи, кроме какао.
Заклинание сработало. Волна тепла окатила ее, дойдя до кончиков пальцев, носа, ушей. Ее охватило ощущение всепоглощающего спокойствия, довольства и убежденности в том, что именно здесь ее дом. Все остальные места потеряли для нее всякий интерес.
Она допила какао. Заклинание усиливало его аромат. Она поставила кружку на стол и взглянула на Терри, пытаясь припомнить, что ее так тревожило в данной ситуации.
Тревога? Пустая трата сил. Ей тепло, она сыта и счастлива, рядом ее друзья. Чего еще можно желать, кроме как сидеть на этом стуле в этой кухне в этом доме в этом городе в этом уголке Вселенной?
— Тебе понравилось? — спросила Терри.
— А-га.
— Мэтт, — позвал ее Эдмунд.
— А-га.
— Что случилось?
— А?
— Терри что-то подсыпала тебе в какао, да?
— А-га, — Мэтт улыбнулась и подмигнула кружке.
— Терри! — вскричала Ребекка. — Что я тебе говорила? Никаких заклинаний в доме! Никакого колдовства над гостями! Что ты наделала?
— Терри, — голос Эдмунда был как стальной клинок.
Терри моргнула и повернулась к нему.
— Ха, — сказала она, — как ты блестишь!
Мэтт тоже взглянула на Эдмунда. В его глазах сверкали красные языки пламени. — Терри, сними заклинание, — сказал он.
Его голос был глубоким, тихим, острым и очень путающим. Он наклонился к Терри, а Мэтт подумала: «Если бы я сейчас могла думать, я бы не хотела, чтобы он на меня так смотрел».
Терри хихикнула и сказала:
— Не могу. На меня оно тоже действует. Ничего не соображаю.
Что-то внутри Мэтт боролось с заклинанием. У нее были странные ощущения. Вены будто набухли и свернулись в спирали, полезли во все стороны, цепляя друг друга. По ним прокатилась острая, горячая волна, как ток. Мэтт выпрямилась.
— Ой! — вскрикнула она. И в тот же миг вены стали прежними, но и действие заклинания пропало. — Господи, Терри. Как ужасно!
— Что? — Терри непонимающе моргала. — Приятно же.
— Мэтт, с тобой все в порядке? — спросил Эдмунд, дотрагиваясь до ее руки. Она повернулась к нему и увидела, что в его глазах все еще мелькает гнев.
— Да, все хорошо, — ответила Мэтт, и красный блеск в глазах Эдмунда потух.
— Эдмунд, ты же колдун, правда? — тихонько спросила Ребекка.
— Да, — ответил он и, хмурясь, посмотрел на Терри. Она сонно улыбнулась ему. — Как оно действовало, Мэтт?
— Очень приятные ощущения, но какие-то отупляющие. Будто мне хотелось просидеть здесь до конца жизни и быть счастливой.
— Перед тем как выпить какао, ты знала, что там заклинание?
— Да, мне кружка сказала.
— Так почему ты выпила?
Мэтт покачала головой и ответила:
— Это был своего рода вызов.
— Она сказала, что заклинание слабое. Оно выветрилось? На нее-то оно все еще действует.
— Нет, оно не выветрилось, — сказала Мэтт и дотронулась до груди. — Оно выгорело. Во мне что-то выросло и спалило его.
Он взял ее за обе руки.
— Кто-то заботится о тебе, — сказал он мягко. — Опять дом? Эй, ты там? Ты можешь говорить?
— Привет, — сказала Мэтт. — Я не могу тут долго оставаться. Мне надо домой. — И снова это был чужой голос, тот, который говорил с ними ночью, спокойный, ровный, на полтона отличавшийся от голоса Мэтт.
То, что дал ей дом, могло вытравить из нее заклинание. Оно было в ней не только ради своей собственной миссии, но и чтобы защищать ее.
— Оно сломало заклинание. — Мэтт схватила Эдмунда за руки и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ.
— Я пока еще веду себя как обычно?
— Да.
— Что сломало заклинание? — спросила Ребекка.
— У нее есть хранитель, — пояснил Эдмунд.
— Жаль, что у меня нет такого, — сказала Ребекка, глядя на Терри. Та сейчас, улыбаясь, пялилась на люстру.
— Хотя, с другой стороны, вот она, только ни на что не способна из-за собственного заклинания. Терри?
— Что?
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. Мне очень хорошо.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Я просто хочу быть здесь. — Терри закрыла глаза и широко улыбнулась.
— Как долго оно будет действовать, дорогая?
— Что? Я точно не знаю. Может быть, час. У тебя еще есть это зелье?
— Конечно, у меня его много, мам. Хотя я его первый раз попробовала.
— Дай мне все, что у тебя есть, — сказала Ребекка и протянула руку. Терри прикусила нижнюю губу и сунула руку в карман брюк. Пошарив там, она вытащила пригоршню розовых таблеток. Нахмурившись, она высыпала их в ладонь матери.
— Спасибо, милая. А теперь забудь, что ты их делала.
— Ладно, — моргая, ответила Терри.
— Я сейчас вернусь, — Ребекка встала и вышла из комнаты.
Мэтт и Эдмунд обменялись взглядами. Что происходит?
Вернулась Ребекка, отряхивавшая руки.
— Что это было? — спросила Мэтт.
— Заклинания, — ответила Ребекка, глядя на Терри, которая просто улыбалась и отводила взгляд. Лицо ее при этом было спокойным и туповатым. — Терри производит их в большом количестве и продает. Моя дочь — дилер заклинаний. У нее есть страничка в Интернете. Я проверяю ее каждый день, чтобы убедиться, что она не предлагает ничего опасного. Это заклинание мне не нравится. Очень похоже на наркотик, и мне стыдно, что она испытывает его на своих друзьях. Но ей свойственна эта импульсивность.
— Господи, и какие же заклинания она продает? — спросила Мэтт.
