Еще мгновение назад самрухар, раскинув крылья в планирующем полете, скользил вперед за безнадежно обогнавшим его Селингари — и вдруг пролетавшая мимо стрела расцвела искрящимся облаком взрыва. В тот же миг самрухар из черного стал алым, крылья его распались на бурые лохмотья; самрухар завис в воздухе уже не птицей, а бесформенной массой перьев, костей и сухожилий, слепленных вместе кровавой слизью — и начал медленно падать вниз, оставив за собой облако черных перьев.
А ведь стрела разорвалась метрах в двадцати от него, подумал Валентин. По спине пробежал холодок — сунься мы сюда без Шкатулки…
— Они перебили друг друга, — изумленно произнес Талион. — Шкатулка знает секрет победы без боя!
Валентин огляделся, и ему стало совсем худо. Ни одного — он повертел головой, чувствуя, как озноб пробивает его до костей — нет, ни одного из сотен самрухаров не осталось в воздухе! Только редкие облачка перьев да темные точки, падающие к земле.
И ведь это только начало, первая линия обороны. Валентин затряс головой — проклятье, кого же Серый ждал в гости, раз так вооружил охрану?
Селингари беспрепятственно подлетел к башне и опустился на ее плоскую крышу, подозрительно напоминавшую ровную поверхность Ганагана.
Восемь молний ударили одновременно, заставив Валентина зажмуриться.
Открывать глаза он не спешил. Все было слишком очевидно.
— Никого не осталось, — прокомментировал Бранбо. — Хозяин знал, что делал, когда запретил мне исследовать эту шкатулку.
Валентин открыл глаза. Молнии, исторгнутые магическими конденсаторами, или, по местному, Хрустальными Глазами, очистили поверхность крыши от всего, что там находилось. Местами еще дымились какие-то подозрительные влажные пятна, но в целом вокруг было так же безлюдно, как совсем недавно — в Ганагане.
Сами Хрустальные Глаза, оплавленные, покрытые копотью, уже вряд ли способны были повторить совершенную глупость.
Валентин посмотрел на своих соратников, те в свою очередь посмотрели на него. Ну, что теперь?!
Валентин вспомнил, что должен делать командир: не оставлять солдатам ни минуты свободного времени. А то еще думать начнут.
— Талион, — оказал он строго, — ты должен знать, как войти в Башню.
— Вход перед нами, — ответил Талион, указывая на темный провал, находившийся метрах в тридцати слева курсу. — Но Серый в любое мгновение может закрыть его навсегда.
— Для этого он сначала должен узнать, что мы пришли, а когда он это узнает, он сам выскочит нам навстречу, — возразил Валентин, делая шаг вперед. Селингари распахнул проход. Валентин замер, ошарашенный пахнувшим в лицо жаром. Солнце, немилосердно палившее с неба, раскалило черный камень крыши. Воздух дрожал, живо напомнив Валентину родные Жгучие Пески. Ну и погодка, подумал он, обливаясь потом; а ведь только десять утра!
Еще минуту назад Валентин собирался просто подождать Серого на крыше Анхарда; но сейчас ему захотелось совершать великие подвиги в более прохладном месте.
— За мной! — скомандовал Валентин, быстрым шагом направляясь к провалу.
Парадный вход — он же и выход — Анхарда больше всего походил на амфитеатр, утопленный в километровой толще Башни. На месте сцены зиял уходивший вниз на сотни метров вентиляционный колодец, откуда веяло заветной прохладой; оттуда же, в шесть рядов, ощетинившись самострелами, поднималась по широкой винтовой галерее бесконечная череда Воителей. Валентин попытался проследить, откуда вытекает эта красно-белая людская река, но горизонтальные галереи были скрыты многочисленными колоннадами, навесами и прочими украшениями, делавшими каждый этаж колодца непохожим на все остальные.
Командир передового отряда заметил непрошеных гостей, и издал вопль — то ли «товсь», то ли «пли». Валентин отшатнулся — туча стрел полетела, казалось, прямо в него. Мгновением позже стрелы исчезли, не причинив его небольшому отряду никакого вреда.
Валентин пожал плечами и несколько нервно двинулся вниз по винтовой галерее. Талион, Хаям и Бранбо шли следом, вперед никто не забегал.
Воители успели дать еще три залпа; потом, сообразив, что это бесполезно, подались назад. Офицер завопил что-то совсем непонятное; Валентину показалось, что он пытается воодушевить стрелков на рукопашный бой.
Такой момент грешно было упускать. Валентин собрался с силами, поднял левую руку и медленно согнул средний и безымянный пальцы. Не успел он довести знак до конца, как невидимый вихрь ударил по столпившейся внизу солдатне, сбросив в колодец офицера и еще десяток стоявших рядом, повалил большую часть передового отряда. Валентин невольно покосился на Талиона; тот кивнул и сунул руку за пазуху.
Снизу вновь полетели стрелы; затем группа наиболее отчаянных Воителей бросилась вперед, кто с копьями, а кто с тонкими, похожими на самурайские, мечами. Валентин, не сбавляя темпа, шагал им навстречу, держа уже сложенный знак наготове.
На что они надеются, думал он, глядя в искаженные лица бегущих навстречу. Потные, грязные, в легких парадных кольчугах, понятия не имеющие о правильной тактике боя в закрытых помещениях — нелепые жертвы досадного совпадения. Вот один из солдат — пузатый великан, минимум на голову выше Валентина, — остановился, поднатужился и с воплем метнул копье. Валентин проследил его траекторию — великан попал куда целился, копье вошло прямо в грудь Талиона и исчезло из виду, чтобы мгновением спустя зазвенеть далеко позади эльфа.
Талион слегка наклонил голову и вскинул руку. Облако серого тумана окутало нападавших, и они повалились на землю, натыкаясь на копья и мечи своих же товарищей. Валентин поморщился — он шел, не останавливаясь, и сейчас нога зацепилась за торчащую из чьей-то спины стрелу. Снизу стреляли куда попало, и поражали своих. Воители, как же…
Талион еще раз вскинул руку. Новый вихрь пронесся по рядам защитников, еще более сильный, чем первый, послышались крики боли и ужаса — сотня первых солдат оказалась отброшена шагов на сорок, на копья задних рядов. Внизу нарастала паника, которую некому было предотвратить.
Видимо, надо добавить, подумал Валентин. Если они побегут, жертв будет куда меньше.
Он шире развел указательный палец и мизинец, конфигурируя подходящую частоту. Толпа внизу — уже не войско, а именно толпа — застыла в ожидании удара, заклинание уже действовало, вселяя страх в сердца самых отважных. Валентин зачерпнул еще энергии — после пальбы Талиона вокруг ее было хоть отбавляй — и ударил.
Это была обычная «коза», усиленная инфразвуковыми обертонами. Валентин взял широко, не мелочась, боль и затемняющий сознание ужас охватил почти всех, попавших в сектор обстрела — больше половины войска, кому-то могло показаться, что колдун поджег его одежду, кто-то ощутил летящий прямо в него смертоносный вихрь, у кого-то просто опорожнился кишечник. Заклинание оставляло простор для фантазии. Валентин опустил руку и двинулся дальше, с любопытством ожидая, что же будет дальше.
На то, чтобы принять решение, повернуться и побежать, Воителям потребовалось некоторое время. Валентин мог бы при желании дотянуться до спин последних бегущих. В отличие от чистого поля, спасаться бегством на винтовой галерее было совсем непросто. Глядя на царившую внизу давку, Валентин покачал головой. Серый явно не тренировал свою гвардию в самом важном маневре — отступлении.
